Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения

Так, Юнис повадилась брать из графской библиотеки в изобилии представленные там книги, содержание которых наверняка вызвало бы живой интерес усердного слушателя военной академии. Само по себе это не было таким уж новшеством — девочка и раньше иногда проявляла охоту к изучению, скажем, книги по истории какого-нибудь знаменитого сражения или атласа с изображением формы разных подразделений, но только вместе с отцом, слушая его объяснения и комментарии. Графиня искренне полагала, что этим двоим просто нравится вместе проводить время, а чем при этом заниматься им не так уж и важно. Но теперь Юнис взялась за военную науку самостоятельно и, к неудовольствию Соланж, читала такого рода литературу с куда большей охотой, чем несколько рекомендованных ей модных романов и наставлений для благородных девиц.

В другой раз камеристка Юнис — девушка чуть постарше, по имени Меллиса — поведала, как они с подопечной ездили за всякими дамскими мелочами и стали свидетельницами самой настоящей дуэли. Бой, хоть и шёл всего лишь до первой крови, напугал Мелли до полусмерти, так что она даже не могла взглянуть в сторону дерущихся. А вот сама Юнис, по словам камеристки, наблюдала с самым пристальным интересом. Она даже вышла из экипажа и пробралась в первые ряды, поближе к сражающимся, да ещё и внимательно слушала каких-то господ, которые по итогам поединка устроили спор о том, какие именно ошибки допустил проигравший. Умудрённая жизненным опытом Соланж понимала, что дуэли, которые затеваются днём при всём честном народе (в отличие от тех, что назначаются на рассвете в парках, заброшенных зданиях и прочих скрытых от посторонних глаз местах) служат в основном ради обретения популярности и почти никогда не приводят к настоящим смертоубийствам. И, несмотря на это, графиня ни в коем случае не могла одобрить подобного интереса дочери.

Ну а вишенкой на торте, как ни странно, стали отношения Юнис с неким молодым человеком. Юный Дженгаон, младший сын одного из боевых товарищей Честона, отнюдь не являлся идеальным кандидатом в кавалеры. На взгляд Соланж, мальчишка был слишком молод, почти ровесник её дочери, и к тому же, не мог рассчитывать на значительное наследство. Но зато они, паче чаяния, прекрасно поладили с Юнис. «Что ж, это лучше, чем ничего», — решила вдовствующая графиня. После многочисленных фиаско в отношении самых перспективных кандидатов, вызванных, в основном, нежеланием или неумением её дочери близко общаться с молодыми людьми, даже такое знакомство можно было счесть за успех. И этот успех стоило развивать. Потому её сиятельство графиня приложила усилия к тому, чтобы создать те удобные возможности, которые так способствуют развитию отношений молодых пар. Дженгаон, разумеется, с полного одобрения своих родителей, стал частым гостем в доме Пилларов. Соланж находила всевозможные поводы, чтобы оставить детей вдвоём и ревностно оберегала их уединение. Те, впрочем, и сами любили поболтать без старших. В общем, всё, казалось, шло как по маслу. Пока однажды Соланж не потребовалось срочно найти дочь, которая как раз запропастилась где-то в доме вместе со своим новым кавалером. Тут-то и выяснилось, что эти двое и впрямь были увлечены друг другом, но совсем не в том смысле, которого пожелала бы Соланж.

Юная парочка обнаружилась в фехтовальном зале, которым никто не пользовался со времён поспешного отъезда в поместье после приснопамятной ссоры. Оба были вооружены тренировочными шпагами, коих здесь имелось в изобилии.

Также у неугомонной пары была книга — огромный, богато иллюстрированный атлас, посвящённый искусству фехтования, позаимствованный, очевидно, из графской библиотеки. Соланж застала свою дочь и её юного друга за горячим спором о том, как именно следует выполнять некий изображённый в атласе приём. После того, как Соланж поговорила с приёмной дочерью о неуместности подобного стиля общения с молодыми людьми, намечавшаяся было партия быстро сошла на нет.

И вот теперь странности Юнис стали очевидны учителю танцев. Пройдёт ещё немного времени и о них, может статься, будет известно всему свету. И что с этим прикажете делать? Запереть дочь в её комнате, подальше от фехтовального зала? Отобрать у неё шпагу — последний подарок горячо любимого отца? И в довершение всего запретить читать книги, в которых может ненароком встретиться описание фехтовальных приёмов? Сердце Соланж решительно восставало против таких суровых мер. Она всегда стремилась воспитывать Юнис, придерживаясь разумного баланса между строгими ограничениями и вседозволенностью (видят боги, не её вина, что Честон, который не мог отказать дочери ни в чём, постоянно всё портил своим вмешательством). Своими опрометчивыми ограничениями она рискует испортить едва сложившиеся доверительные отношения с приёмной дочерью. И кто знает, не подтолкнёт ли это девочку к ещё более нежелательным поступкам?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но ситуация определённо требовала материнского вмешательства, и Соланж решилась хотя бы поговорить с Юнис по душам.

— Что это ты удумала, девочка моя? — обратилась Соланж к дочери. — Не думай, пожалуйста, что я не замечаю всего того, что ты себе позволяешь.

Припёртая к стенке Юнис не стала отнекиваться, а напротив, перешла в решительную атаку.

— Матушка, дело в том, что я всё думаю о том подарке, что оставил мне господин граф, мой отец. Он ведь не просто так передал мне эту шпагу. Я чувствую, что это послание для меня, только вот написанное на языке, который я не умею прочитать. Но я бы очень хотела этому научиться. Не могли бы мы найти мне наставника?

— Но милая моя, фехтование — не самое подходящее занятие для девушки, тем более в её первый сезон. Это может вызывать ненужные разговоры, а наше положение и без того непростое. Лучше бы тебе было выбрать для себя другое увлечение.

— Но я только теперь поняла, что именно фехтование интересует меня больше всего прочего. Ты говоришь о сезоне, а я просто не могу о нём думать, когда есть вещь, которая гораздо более меня занимает. Мне обязательно нужно научиться держать в руках шпагу. Пожалуйста!

Слова дочери привели Соланж в некоторое смятение. Прежде Юнис не отличалась капризным нравом и не требовала невозможного с такой настойчивостью, хотя, может быть, лишь потому что при жизни графа Честона никогда и ни в чём не знала отказа. Между тем девушка продолжала уговоры с несвойственной ей энергией.

— Неужели есть что-то дурное в том, что я, дочь своего отца, хочу побольше знать о том, что составляет саму историю нашей семьи?! — взволнованно восклицала она. — Разве вредно приобрести некоторый навык в фехтовании, благороднейшем из дворянских умений?

Соланж осталось только развести руками и уступить напору приёмной дочери.

— Вот что, милая моя, — начала графиня, — давай договоримся так: я приглашу для тебя настоящего учителя фехтования. Он будет заниматься с тобой в нашем доме, в присутствии меня или твоей камеристки. Ему ты сможешь задавать все свои вопросы, касательно правильного исполнения стоек, атак, защит или как там это всё зовётся. Но при всех посторонних ты оставишь эту тему. Не будешь докучать подобными разговорами ни друзьям твоего отца, ни тем молодым людям, с которыми тебе доведётся познакомиться. И, ради всех богов, не вздумай демонстрировать им свои упражнения.

Юнис восторженно закивала головой.

— Спасибо, матушка! — воскликнула девушка и заключила Соланж в объятия. На удивление крепкие, как та могла отметить. По крайней мере, дочери определённо хватит сил держать оружие в руках. — Я всё сделаю, как ты скажешь, обещаю. А если услуги такого учителя слишком дорого стоят, я могу в ближайшее время обойтись совсем без обновок, только найди мне его, пожалуйста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну вот ещё, что за глупости. Напротив, в этом сезоне у тебя будут самые лучшие наряды. А уж дополнительные расходы мы как-нибудь сможем себе позволить, если таково твоё самое большое желание.

Была ли Соланж по-настоящему впечатлена горячей речью Юнис, или просто решила согласиться с её капризом, в надежде, что позже эта горячность сойдёт на нет? Как бы то ни было, ей пришлось взяться за поиски наставника для дочери. Это оказалось не таким уж и простым делом. Разумеется, в обычных обстоятельствах, многие именитые маэстро почли бы за честь работать в семье Пилларов, но текущая ситуация оказалась слишком пикантной. Многие отказывались иметь дело с ученицей женского пола, в основном под благовидными предлогами, вроде отсутствия подобного опыта и невозможности принять на себя такую ответственность. Другие прямо не высказывали отказ, но Соланж, хоть и ничего не понимала в искусстве фехтования, зато разбиралась в людях достаточно, чтобы видеть, насколько им это не по нутру. А ведь желание учителя не менее важно для достижения результатов, чем желание ученика. К тому же и речи не могло быть о том, чтобы Юнис посещать общий зал с другими учениками, так что приходилось искать того, кто согласен давать уроки на дому клиента. Но, в конце концов, усилия графини увенчались успехом, и найденный через одного из старых друзей маршала Пиллара наставник подошёл к делу со всем возможным старанием.