Король должен умереть. Книга вторая - Леонид Сиротин

— Шестерки Кабала Хром, — прошептала Идер. Теперь она действительно вжималась в Арта, притиснутая к нему другими пассажирами. С кем-то другим он нашел бы такое соседство приятным, но сейчас Идер волновала его не больше, чем самка гаргаунтского богомола. Как ему казалось, эти чувства были полностью взаимны. Касавшееся его тело было напряжено как струна. — Вели нас не сразу, думаю, не больше получаса. Любители. Похоже, отправили первых попавшихся.

— Ястреб сказал не затевать драку, — не удержался Арт.

«Хром? Что им еще надо? — думал он. — Здесь даже не их территория».

— Никакой драки не было, — отрезала Идер. — А теперь заткнись и прекрати об меня тереться.

«Это будет очень долгая поездка».

Через долгие двадцать минут Арт и Идер входили в «Светлячок». Под присмотром охранника, огромного генара, покрытого хитином, как краб, агенты Восстания расстались с оружием. Генар недоверчиво поводил по ним рамкой сканера. Убрал плазменник Арта, излучатель и клинок Идер во вмонтированные в стену шкафчики, выдав взамен металлические номерки.

— Добро пожаловать! — проскрипел он, указывая похожей на клешню рукой в сторону подсвеченной арки входа.

И они пожаловали.

Если верить завсегдатаям, интерьер «Светлячка» не претерпел никаких изменений за последние семьдесят лет. Как и в день открытия, главный зал притворялся каверной в стволе вателинского мегадрева. Нигде ни одной прямой линии, глубокие ниши, будто бы выдавленные в стенах, прячут посетителей, желающих уединения. Плавные изгибы вырастающих из пола столов с годовыми кольцами, охвачены подковами удобных диванов. Лампы в виде колб, наполненных гигантскими светящимися жуками. Неправильной формы сцена, переходящая в обширную барную стойку, за которой жонглирует бутылками многорукий дроид, помнящий еще Шестую Династию.

«Уютно», — подумал Арт. «Светлячок» запомнился ему битком набитым потными орущими космиками, ежеминутно вспыхивающими драками и оглушительной музыкой. Сейчас было почти безлюдно, от силы пять столиков были заняты. Из скрытых динамиков струился ненавязчивый бадонский музак. На сцене с сонной медлительностью двигалась одинокая танцовщица. «Идеально».

— Ну и дыра, — громко сказала Идер, оглядываясь по сторонам. — Не ожидала от Гавейна. До Гаргаунта он умел веселиться.

Скрипнув зубами, Арт зашагал к ближайшей нише. Ему очень нужно было выпить.

— «Пасть Гренделя» с тройной водкой, — сказала Идер. — Трубочка не нужна.

— Мне «Арктурианский бриз», — выбрал Арт.

— Ваш заказ уже готовится, — пропел маленький дрон-официант, парящий над столом. — Что-нибудь на закуску? Может быть, фирменное плато деликатесов a la «Светлячок»?

— Стейк, — Идер наклонилась к дрону, заглядывая в круглый объектив. — Никакой местной дряни из биофабов, жестянка. Мне нужна геркуланумская мраморная говядина, как написано в меню. Выдержанная не меньше тридцати дней. Минимальная прожарка.

— Вас понял, минимальная прожарка, — дрон с гудением подался назад. — Для вашего спутника?

— Пусть будет плато деликатесов, — сказал Арт.

Дрон стремительно унесся в сторону кухни.

— Здесь всегда так уныло? — спросила дочь Берилака. Одним глотком она опустошила уже второй бокал с «Пастью» наполовину. — А, жестянка?

— Сейчас утро, госпожа, — дипломатично ответил дрон. — «Светлячок» принимает гостей круглые сутки, но знаменитая на весь Икарус программа начинается, когда станция закрывает солнечные зеркала на ночь. Если вы решите задержаться…

— Не решим, — оборвала официанта Идер. — Повтори еще раз мой коктейль, и пусть поторопятся со стейком.

— Ваш стейк будет готов, — дрон сделал небольшую паузу. — Через семь минут шестнадцать секунд. Коктейль уже смешивается. Что-нибудь для господина?

— Ему тоже повторить, — приказала Идер, хотя Арт только пригубил свой «Бриз».

— Пей, — сказала она Арктурианину, когда официант улетел. — Тебе надо расслабиться. Ты слишком напряжен.

— Те двое на перроне. Ты их убила?

— Ха, — Идер откинулась на спинку дивана и забросила обе ноги на стол. Что-то в этом движении или, может, в длине и стройности ног напомнило Арту Гвин. Очередное воспоминание о ганзерке оказалось привычно болезненным. — Переживаешь, что придется воевать с Хромом? Ты не так представлял нашу маленькую прогулку по Икарусу?

— Я бы хотел услышать ответ, — терпеливо сказал Арт.

— Ох, ну ты и зануда, Арктурианин, — вздохнула дочь Берилака. — Они живы, очнутся часа через четыре. Нейротоксин Иглессов в гомеопатической дозе. Ты его пробовал на Гаргаунте.

Идер усмехнулась, и Арт испытал крайне редкое, почти невозможное для него желание ударить женщину. «Зачем все-таки она меня провоцирует?» — подумал он.

— А теперь могу я услышать ответ? — спросила Зеленый Рыцарь.

— На какой вопрос? — уточнил Арт, уже предчувствуя, что пожалеет.

— На вот такой: тебя не кастрировали в Рексеме?

— Прошу прощения, — медленно произнес Арт. — Что ты сказала?

Услышав, как он говорит с такими интонациями, любой член экипажа «Эйгир», не исключая бесстрашную Гвин, предпочел бы запереться в каюте и как можно дольше не встречаться со своим капитаном.

— Когда ты прижимался ко мне в маглеве, у тебя там внизу ничего даже не шевельнулось, — сказала Идер, кивая в сторону пряжки на поясе Арта. — Не то чтобы мне чего-то от тебя хотелось, но удивительно. А теперь мы сидим здесь уже полчаса, и ты и двух раз не посмотрел на сцену. Все время пялишься на вход. Помимо прочего, это еще и привлекает к нам внимание.

Арт, который действительно все время высматривал опаздывающего Гавейна, машинально обернулся на танцевальный помост. За прошедшие полчаса танцовщица сменилась, как и музыкальный антураж. Под стремительное электронное стаккато на сцене изгибалась девушка-генар. Не боевой мутант, как охранник, более утонченная форма. У нее была красная кожа, витые рожки, вырастающие над висками, и тонкий длинный хвост, который она использовала как аксессуар в стремительном танце страсти. Всю ее одежду составляли две тонкие полоски ткани и украшенный фальшивыми рубинами кожаный ошейник.

Следовало признать, что в другое время танцовщица, безусловно, заслуживала более пристального внимания. Разглядывая ее, Идер звучно щелкнула языком.

— Хороша, — протянула она.