Русская жизнь-цитаты 1-15.01.2025 - Русская жизнь-цитаты

остальное ему было плевать» Проблема сейчас стала больной и раскаленной: светлые борцы из наших светлых рядов и темные zеды-ястребы из ихних черных шеренг с гневом обвиняют «обывателя», что он хочет жить и заниматься своими делами, а не жертвовать собой (и своим благополучием) ради высших «ценностей». Итак, первое: жили, приспосабливаясь, шли на компромиссы, уворачивались от государства и пытались его использовать, не верили пропаганде, но не верили и в те идеалы, в которые верили наши родители-шестидесятники. Теперь второе: жили в дефиците. Автор подробно, во всех трагифарсовых подробностях рассматривает тему дефицита, но лично мне показалось, что в этом рассказе звучит и тема «сменяли идеалы на шмотье». Из моего ростовского детства помню дедушку-соседа, который приходил поздравить родителей с праздниками и всегда в разговоре выруливал на неблагодарную молодежь: «Мы шли босиком по снегу, а они хотят каждый день мяса к обеду». Дедушка (не знаю, кто он был: маленький такой, скромно одетый старичок) говорил, несомненно, чистейшую правду: он шел босиком по снегу – и в прямом смысле, скорее всего, тоже. Моя бабушка босиком по снегу шла во время эвакуации из Ростова в октябре 1941 года, когда при налете выскочила из хаты, где эвакуированные остановились на ночь, и побежала прятаться. Формулу «мы шли босиком по снегу, а они…» в Ростове слышала не раз. В книге проведена мысль, что без куска хлеба и тарелки каши, без одежки и обувки к 70-м годам уже никто не оставался, но поколения, не ходившие босиком по снегу, захотели большего, погнавшись за (обобщенными) джинсами: – «… понятие дефицит означало не полное отсутствие товаров, а то, что люди 1970-х не могли приобрести их в соответствии со своими резко возросшими за пару десятилетий потребностями» – «Памятуя ужасы нерегулируемого капитализма, советские старики гордились тем, что у нас-то наконец все приоделись. А о тех, кто по-прежнему был недоволен, говорили, что он, мол, с жиру бесится» Разумеется, автор не присоединяется к начальству, которое неустанно осуждало «вещизм и мещанство» (хотя и упоминает, что сам он за престижным шмотьем не гонялся). Даже напротив, он подробно разбирает, почему при социализме не могли наладить выпуск качественной и модной одежды, но между строк и в строках мне читается, что «гомосос» (он же советский человек, «совок») сменял высшее (свободу и демократию) на низшее (товарное изобилие). Неустранимые пороки социалистического «плана» рассматриваются в главе «Неэкономная экономика». – «И жизнь молодых семидесятников отразила нежизнеспособность экономики, зажавшей людей в проржавевшие старые тиски» (с. 196). Причины неустранимого дефицита автор показывает с опорой на теорию Яноша Корнаи, подробно разбирает, как «директивный план» превращался в бюрократический «торг», в «экономику согласований» между заинтересованными сторонами и даже заинтересованными лицами. Думаю, что автор недостаточно использовал в своем анализе капитальную книгу Николая Митрохина «Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах» (в 2 томах. – М.: НЛО, 2023). Автор только однажды, причем полемически, цитирует Митрохина, полагая, что тот объясняет причины косыгинской реформы реакцией на хрущевский волюнтаризм. Согласиться с этим не могу. В книге Митрохина причины реформы рассмотрены многосторонне и «уход от хрущевского наследия» хотя и присутствует среди причин, но только как одна из составляющих сложного явления. Зато я горячо аплодирую автору, который указал на такое принципиальное для позднесоветской экономики явление, как принудительный труд горожан в деревне и на овощебазах (так называемая «картошка»). Интересуясь этой прискорбной темой, давно знаю, что в типичном случае «картошку» просто обходят вниманием, несмотря на ее колоссальные масштабы. В книгу включены четыре раздела, названные «Кинозал», где автор разбирает 29 советских фильмов (вышедших в период от 1961 года до 1988-го) как «культурное чудо». Сама я большинство этих фильмов не видела, о некоторых даже не слышала, а те, которые видела (всегда против своей воли), восприняла «никак». Это к вопросу о культурных разрывах эпохи, когда уже можно было запереться в «своем мирке». Однажды я с треском провалилась на ленинском зачете (? – не помню, что это было за мероприятие), когда не только не сумела назвать какое-то решение комсомольского съезда, но и не знала, что съезд только что состоялся. В заключении, озаглавленном «История для неленивых», автор резко полемически выступает против тех, кого называет ленивыми оптимистами и ленивыми пессимистами: – «Для оптимистов существует официоз, утверждающий, что в СССР (как. Кстати, и в России при царском режиме) практически все, за исключением некоторых деталей, было хорошо, и лишь плохие люди, ращрушавшие эту хорошую жизнь ради революций, перестроек и реформ, портили жизнь» – «Для пессимистов же существует оппозиционная схема, согласно которой гомосос постоянно воспроизводит плохую советскую систему, несмотря на революции, перестройки и реформы,а значит, мы никогда не выйдем из порочного круга» Сергей Шелин с книгой «Занимательная Россия» подпадает под определение «ленивого пессимиста», и было бы интересно послушать его дебаты с Дмитрием Травиным. Ну а ленивых оптимистов сегодня пруд пруди. Они громыхают на z-ресурсах. Вот, например, яzтреб Александр Самсонов на "Военном обозрении" с текстом "Великий и оболганный Советский Союз" (toрwar., 30.12.2024): … Отмечу две мелкие, но неприятные штуки: на с. 48 случилась опечатка, которую пропустили и автор, и редактор, и корректор, и фактчекер: «…в магазинах “Березка” (в России), “Капитан” (в Украине)». «Каштан», конечно, а не «капитан». Вся эта линия спецмагазинов был «древесная»: еще «Ивушка» в Белоруссии. На с.188 написано так: «Черчилль вроде сказал как-то про Сталина, что тот принялся страну с сохой, а оставил с атомной бомбой». Хотя тут и есть смягчающее «вроде», но Черчилль, разумеется, этого не говорил и не мог такую глупость сказать. Это написала Нина Андреева в тексте «Не могу поступиться принципами» (1988), который нашему поколению запомнился.

  Елена Иваницкая - Книги-4. Дмитрий Травин. Как мы жили в СССР. –... | Facebook

January 02, 2025 10:16

- Я много наблюдал в своей жизни, лично - в... - Алексей Арестович | Facebook

- Я много наблюдал в своей жизни, лично - в непосредственном общении - людей, которые боролись со страшными болезнями - запущенный рак, генные или наследственные поражения, от которых люди реально и тяжко мучались. Еще больше я видел людей, проживающих психологическую смерть, которая бывает пострашнее физической. Все, кто ссылался на обстоятельства - умерли в мучениях.