Калис - Максим Хмелёв

Минут через десять они убрали со стола. Антон пошел в свою комнату, как он выразился, досыпать. А Марта с Лесей пройдя в зал, сели на диван.

– Вы можете дать мне одежду? – спросила Леся.

– Зачем она тебе? – спросила Марта.

– Понимаете, я приехала сюда поговорить с Максом и уже сегодня, хотела бы уехать.

– Но почему? – забеспокоилась Марта. – Тебе здесь не понравилось? Оставайся здесь подольше. Здесь хорошо. А вечером приедет мой муж Сергей, он большой твой поклонник и смотрел все твои фильмы, а некоторые даже раз по десять. И он не простит мне, если я не задержу тебя, и он воочию не познакомится с тобой.

– Понимаете, – начала объяснять Леся. – Мне очень нужно вернуться в Москву. Если я как можно быстрее не приеду туда, то фильм, из-за роли в котором я приехала сюда, может не состояться.

– Фильм? А причем здесь твой приезд сюда и фильм? – удивилась Марта. – Насколько я знаю, Макс не пишет сценариев.

– А в этот раз, представляете, написал.

– Неужели?

– Да. И выдвинул условие, что актрису на главную роль он выберет сам. И так и не сделав этого, сорвался и уехал сюда. И уже отсюда позвонил и сказал, что если кто хочет, может приехать сюда, и если ему понравится тот, кто к нему приедет, то он позвонит продюсеру и скажет ему об этом. Сначала все подумали, что это шутка, но потом, когда его не было день, неделю, месяц. Продюсер позвал меня и сказал, что если мне нужна эта роль, то у меня есть неделя. И он попросил передать Максу, что если тот не согласится с моей кандидатурой, то у него нервы не железные и он заморозит весь проект.

– Даже так?

– Да.

– Но ты же сказала, что у вас еще неделя впереди, или когда вы разговаривали с продюсером?

– Вчера утром.

– Вот видишь. Целая неделя.

– Но мне нужно как можно быстрее поговорить с Максом. И ему нужно позвонить на студию. У вас в селе есть телефон?

– Да. В местной больнице.

– Но хоть это хорошо.

– А, может, ты сходишь, поговоришь с Максом и останешься здесь хотя бы до завтра.

– Ладно, – немного подумав, ответила Леся. – Если все будет нормально, я останусь здесь до послезавтра.

– Вот и чудненько, – заулыбалась Марта. – Вот и чудненько. Пойдем в мою комнату, и посмотрим, какая одежда тебе подойдет. А то твоя одежда, когда я ее смотрела утром, была еще влажной.

– Пойдемте, – согласилась Леся и встала с дивана.

Глава 10

– Калис, она приехала, – Макс вошел в старый развалившийся домик на берегу пруда. Именно его облюбовал Калис для своего временного пристанища. Когда он приехал на этот пруд? Сколько он здесь уже жил? Макс не знал. Возможно, знал, но не помнил. Он не помнил ничего, что было с ним до перерождения. Это Калис рассказал ему его историю: историю его повелителя Сэла, его сына Прика, ставшего повелителем после гибели Сэла, историю его родной и такой далекой планеты Элериум, жизнь на которой была очень тяжелой, так, по крайней мере, представлялось Максу, по рассказам Калиса, историю предательства. Он ничего этого не помнил, но все же где-то в потаенных уголках своей души он знал, что все слова Калиса – чистая правда. Да и к тому же сны…. Он понял, почему ему сняться такие странные сны, он видел в них нечто такое, о чем впоследствии ему рассказал Калис: видел планету, покрытую лавой, от которой шел пар; видел космический корабль. Но это были всего лишь сны. Сны, которые занимали собой приоткрытое пространство его памяти. Но Калис никогда даже не делал намека на то, сколько он уже находится здесь, на этом пруду и как он впервые попал сюда. И было это уже после перерождения Макса или до него.

– Я знаю, – ответил Калис, сидя на стуле, с отломанной спинкой на ножках которого была видна паутина. – Я же сам тебе это сказал, сам тебя предупреждал тебя об этом. Ты лучше ответь мне, ты готов? Ты готов свершить свою миссию?

– Если я тебе еще вчера говорил, что да. То теперь я стал сомневаться. Я не знаю, но все-таки, наверное, да, – Макс сел на пол возле Калиса и сложил по-турецки ноги. – Но ты уверен, что все получиться именно так, как ты сказал?

– Да. Послание не могло обманывать. Если бы там была написана ложь, его бы не стали так глубоко прятать, или ты думаешь, и это была ловушкой Секана? Но тогда я не понимаю, как ему удалось это сделать. Или ты думаешь, они забирались в эту пещеру, так же глубоко, как это сделали мы? – Калис качнул головой. – Я в это не верю. Я думаю, что как только они узнали про свойства этой пещеры, они тут же покинули планету, и в их головах созрел их коварный замысел.

– Допустим, ты прав, но кто тогда оставил это послание, и для кого оно было предназначено?

Вопрос Макса повис в воздухе. Калис не знал на него ответ.

– Вот и я не знаю, – Кросс, опершись на руки, поднялся с пола. – Не знаю, – он подошел к окну, в котором оставались осколки, некогда вставленного здесь стекла. – Все это так странно… Элериум. Да, я видел его во сне. Он часто снился мне в детстве. Снился купол над головой. Снилась красная земля под ногами. Снились люди, одетые в белые комбинезоны. Но тогда я не знал, что это значит. Я думал, что это все просмотренные на ночь фильмы, так влияют на мою психику, – он закусил нижнюю губу. – А может, все оно так и есть? – он повернулся к Калису. – Может, это ты все придумал. И нет ничего, ничего странного, ничего необычного…

– А что тогда есть? – смотря в глаза Кроссу, спросил Калис. – Что, по-твоему, есть?

– Есть популярный писатель, которому снятся обычные сны, в которых он видит города из просмотренных фантастических фильмов и прочитанных книг, – отрешенным голосом начал перечислять Макс. – Есть сумасшедший мужчина, придумавший все эти сказки и верующий в них. И этот писатель поедет сейчас домой, нет, не в гостиницу, где он по непонятным причинам прожил уже целый месяц, а к себе домой, в его большой дом в Подмосковье, а точнее в Одинцово. Через несколько дней начнутся съемки его первого фильма. А то, что он услышал от этого полоумного мужика, он запишет в свою новую книгу и, поставив ее подальше на полку, забудет.

– И ты в это веришь?

– Если честно?

– Да. Именно честно.

– Нет, – Макс тяжело вздохнул. – Не верю… Я хочу, но не могу верить в это. Я знаю, что все то, что ты рассказал мне чистая правда.

– Но откуда ты это знаешь? – возбужденно спросил Калис. – Ты что-то вспомнил? Это же невозможно. После перерождения стирается вся, абсолютна вся память, оставляя после себя лишь образы, которые приходят во сне. Это не возможно изменить.

– Успокойся. Я ничего не помню.

– Тогда откуда ты знаешь?

– Понимаешь, возможно, это свойство пришло ко мне только с перерождением. Но человек может помнить не только своим мозгом.

– Не понял? – оторопел Калис. – А чем еще?

– Иногда истина кроется… – он снова повернулся к окну и провел пальцем по краю стекла, разрезав немного кожу, но не до крови. – Она кроется в тебе самом. Она словно пропитывает тебя всего. Ты словно губка, ногами, руками, туловищем впитываешь ее в себя. Знаешь, когда у человека отрубает руку или другой орган, он все равно чувствует его, иногда эта рука чешется. Человек тянется почесать ее, но напарывается только на пустоту… пустоту вместо руки. Так и я, у меня отрубили мою планету. И я даже могу сознанием не помнить ее… Но иногда она чешется… – В уголках глаз Макса появились серебряные капельки.

– Прости меня, Кросс, – понуро попросил Калис. – Я не хотел.

– Ничего. – Кросс быстрым движением руки стер слезы. – Я в порядке.

– Ладно, забудем об этом и вернемся к нашим делам.

– Хорошо, – согласился с ним Кросс.

– Я нашел себе еще одного помощника.

– Да? – Макс обернулся и удивленно посмотрел на Калиса. – Кого?

– Я подумал, что если Леся Сурганова приехала сюда не одна, а с тем мужчиной, то и он может послужить для исполнения моей цели.

– Каким образом?

– Не знаю, я еще не решил, но обязательно скоро допишу его роль в мною написанный сценарий.

– Но с чего ты взял, что он будет помогать тебе?

– С чего? – ухмыльнулся Кросс. – С того, что он человек.

– Да? И что с этого?

– Это ты, извини меня, но это так, нацепил на свои глаза розовые очки, которые словно пеленой покрыли глаза. Это ты стал кричать, что люди стали лучше, это все ты.

– Да, судя по тому, что я узнал, они действительно стали лучше, – утвердительно кивнул головой Макс.

– Лучше? – Кросс рассмеялся. – Лучше? Слушай, ты меня уморил. Они никогда не станут лучше. Они как произошли от жалких продажных тварей, твои эти люди, так ими и остались.

– Не смей так говорить, – гневно парировал Макс выпад Кросса. – Ты не знаешь их также как я. Ты не стал человеком, а я стал.

– Человеком… Этой жалкой и продажной формой жизни. Нет уж, увольте. Мне хватит одного тебя. Правда, ты и до перерождения забыл про слово честь, именно поэтому ты и переродился.