Часть 1 : Единственный и Девять. - Гэрет Уильямс

У Синевала задрожали колени, но всё же он быстро двигался вперёд, различая силуэт напавшего на него человека прямо перед собой. Он двигался слишком быстро, слишком скрытно для минбарца. Только… если… за… этим… стояло… нечто… большее…

Синевал рухнул на пол, ощущая, как энергия покидает его тело. Его посох выпал из потерявших чувствительность пальцев, и извечная тьма поглотила его.

— Что? - прошептала Деленн. - Это было… не… самоубийство.

— Нет, - спокойно ответил Синевал. Деленн увидела, как Катс вышла немного вперёд, за Синевала. Выражение на её лице невозможно было прочитать.

— Моя клятва не была пустым звуком, но я не предпринимал попытки самоубийства. Приказ о сдаче так и не был отдан.

— Не был, - горько подтвердил Шеридан.

— Нет, но в этом во многом была вина Шакири.

— Ты слишком добр, Синевал, - тихо произнесла Деленн, - я могла бы предотвратить это, если бы была более красноречива, более… убедительна. Возможно…

— Существует много возможностей, Деленн, - мягко сказала Катс. - Но и это всё, что они есть. Возможности. Слова "если бы только" имеют слишком большую власть над всеми нами. Так не должно быть.

Деленн грустно улыбнулась. - Спасибо тебе, Катс. - Катс слегка поклонилась в ответ.

— Что касается вас, милорд, - сказала Катс, обращаясь к Синевалу, что произошло с вами потом? Вы поправились, но…

Синевал улыбнулся.

— Естественно. В этом не было ничего сверхъественного. На меня напали, но рана не была смертельной. Жизненно важные органы не были задеты. После битвы меня отправили на Минбар, там я поправился. Через несколько недель я снова был на ногах.

Никем незамечаемые и неслышимые охотники за душами о чём-то шептались около дверей на своём родном диалекте.

— Так ты не участвовал в марсианской битве? - Деленн услышала слова Джона и не могла не почувствовать, сколько в них было злости и горечи. Зная, что до Земли ему оставалось оставалась так немного. День или около того, не больше.

— Да. Некоторые заявляли, что только из-за моего отсутствия ты и добился успеха.

— А ты?

— Я никогда так не считал. Тогда ты оказался лучшим.

— Так… что же с Землёй?

— Только одно слово - Шакири. Это он.

В зале Серого Совета царила тишина, пока в него не ворвался Шакири. Там был не весь Совет, многие отдыхали в своих святилищах, медитировали, размышляли над стоявшей перед ними проблемой. Только Деленн вернулась в зал в поисках озарения, которое приходило к ней только здесь.

— Предательство! - выкрикнул Шакири от самого порога, испугав Деленн, что сидела, глубоко погрузившись в грёзы.

— Вот что бывает, если медлить, Деленн! Вот что наделала твоя жреческая чувствительность!

Деленн отступила назад, прежде чем осознала, что делает, но затем выпрямилась, неприступная твердыня перед притворным гневом Шакири.

— Что случилось, Шакири? - спросила она. - Что могло сподвигнуть тебя на то чтобы ворваться с этот священный зал, выкрикивая непонятно что?

— Землянин сбежал. Он убил охранников, и сейчас где-то прячется на корабле.

— Это невозможно, - выдохнула Деленн, - как?

— Не имеет значения, Деленн. Что ему известно? Что если об этом узнают земляне? Мы должны немедленно нанести удар.

— Нет. - Деленн глубоко вздохнула. - Мы ошибались, Шакири. Очень, очень ошибались. Войне конец. Довольно убийств!

— У нас двое убитых, которые были бы живы, если бы не твоя жалкая слабость. Как ты расскажешь семьям об их смерти, если убийцы их не будут наказаны. Это ты начала войну, Деленн! Ты, и никто больше. Неужели у тебя нет мужества, чтобы довести начатое до конца?

— Нет, Шакири, - тихо ответила она, но в голосе её звучали стальные нотки. У меня есть мужество, чтобы осознать совершённую ошибку, и убеждение в том, что можно попытаться её исправить. Война закончена.

Шакири засмеялся. - Так решительна… это почти заставляет меня забыть, насколько ты слаба. То, что ты говоришь, ничего не значит. Я созвал сюда других сатаи, и им решать. Теперь, когда они знают, что землянин сбежал, они продолжат следовать начальному плану, Деленн. Твоя слабость не сможет нас уничтожить.

— Ошибаешься, Шакири. Сильно ошибаешься.

— Я? Посмотрим.

Через десять минут был созван Серый Совет в полном составе. Шакири произнёс короткую, злую, яростную речь. Речь Деленн была длиннее и лишена эмоций. А когда дебаты закончились, в зале остались только два столба света.

Пять минут спустя "Шойю" первым начал бомбардировку Земли.

Двадцать минут спустя Эндрю Денмарк был пойман на одном из причалов Валенты. Несмотря на то, что он использовал свои телепатические способности на полную мощность, он не смог избежать захвата. Одна из артерий в его мозге разорвалась при попытке обратиться к минбарцам, и он умер на месте.

Несколько часов спустя на планете Земля не осталось ни единого живого существа.

Глава 4

Лао-Цзы, Аристофан, Мэрилин Монро, Бадди Холли...

Александр Македонский, стойкость трёх сотен у Фермопил, великий долг перед героями Битвы за Англию, университетские лодочные гонки, мемориал ужаса в Аушвице, могила сэра Артура Конана Дойла, Мост через реку Квай, барьер Оффы, руины Камелота, статуя Свободы, героическая жертва тридцати трёх в Новом Каире, место, где Рибо встретил Зути, Кросс-Плейнс, одинокий дом на холме...

Наследие миллионов лет, метки истории, славы, попыток выжить, чтобы преуспеть, чтобы процветать, чтобы преобладать...

Всё ушло.

Кануло в Лету, уничтожено духами с небес, что пролили огненный дождь на наш мир, что развеяли в бескрайнем космическом пространстве атмосферу, испарили моря, разрушили горы и заполнили города смертью и криками умирающих.

Далеко, далеко, выше смерти на Земле парили ангелы, беззаботные, равнодушные к смерти, что взимала обильную жатву здесь внизу.

Они знали истину... возможно и нет.

— Потребовалось всего несколько часов. — Голос Деленн был практически неслышим. На мгновение показалось, что она собирается сказать ещё что-то, но она промолчала. Деленн лишь сокрушённо покачала головой, почувствовав тепло, исходившее от стоявшего рядом с ней мужчины.

Шесть её компаньонов хранили молчание. Следующим за ней по кругу стоял мужчина, которого она любит, мужчина, который, она надеялась, любит её — мог бы всё ещё любить её после всего того, к чему, как только что оказалась, она имела прямое отношение. Джон Шеридан. Добрый, ласковый, нежный человек, которого её прошлые действия и бездействие ввергли в пучину несчастий.

А за ним — другой её близкий друг, один из немногих среди землян. Лита Александр. Она тихо всхлипывала. Лита была на Марсе, когда её родной мир пал в огне. Все эти годы она находила утешение в незнании того ужаса. Теперь она его познала.

Рядом с Литой стоял тот, кто утверждал, что является, и пророком Валеном, и землянином Джеффри Синклаир. Он был молчалив и неподвижен. На его лице не отразилось ни одной эмоции. Деленн спросила себя, как продолжится его история. У неё было странное чувство, что она знает ответ, но она не хотела признавать этот факт. Если... если она права в своих предположениях, то пусть он сам скажет это. Она не в силах... встретить такую правду.

За ним стоял командор Дэвид Корвин, друг Джона, чьё отношение к Деленн всегда балансировало между смущением и дискомфортом. Он безмолвствовал, его голова опустилась. Деленн была рада тому, что не видит его глаза. Он тоже был на Марсе и избежал геноцида при захвате Земли.

Рядом с ним была Катс, бывшая сатаи касты мастеров, и сейчас обладавшая определённой властью на новом Минбаре, который Деленн невольно помогла создать. Деленн не очень хорошо ее знала, но ощущала сильные эмоции, притаившиеся в глубине её глаз. Деленн казалось, что Катс была женщиной сильных убеждений, но также и большего сострадания. Катс не принимала никакого участия в разрушении Земли, она была лишь безмолвным свидетелем. Этого единственного факта было для неё более чем достаточно, чтобы осудить себя.

Всё это жёстко контрастировало с тем, кто стоял рядом с нею, его рука нежно накрыла её руку в жесте, который мог быть успокаивающим, или мог быть призван удержать её здесь. Синевал, вождь и создатель нового Минбара и новых минбарцев. Он был капитаном флота, разрушившего Землю. По стечению обстоятельств, — он так и не объяснил их полностью, — он лично не стрелял по планете. Но он сделал бы это без малейшего раскаяния, без малейших сомнений.