Огонь на поражение (Атомный шантаж) - Михаил Зислис

Тревожным сигналом была невероятная устойчивость Полонского к атакам на подробности — сколько бы Яна не пыталась перейти на конкретику, Марк увиливал, переводил разговор на другое, отвечал, но без нужных подробностей, и даже начал по временам раздражаться на невинные вопросы спутницы. Когда они уже почти добрались на метро до Кузьминок, где он жил, дальнобойщик предложил сменить тему, и Яна не стала на него давить — даже столь прямолинейный и простой человек всегда может заподозрить неладное. Поэтому просто сославшись на свое природное любопытство и отца, которого она не знала, но который по рассказам матери был как раз дальнобойщиком, Яна согласно перевела разговор на мелочи и в тоже время, используя псевдокод, сообщила добравшимся до Кузьминок наблюдателям в микроавтобусе, что собирается перейти к активным действиям и сломать ненужную более модель и выбить из Марка все, что он собирался оставить при себе. Татаринов поинтересовался, почему было не сделать этого сразу. Пока Тимур объяснял, Яна и ее спутник догуляли до квартиры, вошли, и служащий «Путей» с возрастающим недоумением осознал, что стоит, прижавшись лицом к стене прихожей. И что пошевелиться он почти не может, потому что борцовский захват «двойной нельсон» надежно блокирует обе руки и шею.

— Что ты делаешь? — спросил он, шипя, еще не понимая, что происходит и почему именно с ним.

— Не твое дело, — Яна сменила туповатую и любопытную девчонку на грозную и начальственную личину. — Если не хочешь провести в тюрьме следующие лет двадцать — двадцать пять за соучастие в масштабном преступном сговоре, нарушающем два десятка законов и права человека, отвечай на мои вопросы. Марк, — добавила она уже мягче, — пойми пожалуйста, что это все всерьез.

Он был раздавлен и уничтожен, сожжен, и пепел его был развеян по ветру все за жалких десять секунд. Давление ладоней на его шею чуть ослабло, но не настолько, чтобы он мог свободно шевелиться.

— Сейчас я тебя отпущу, мы сядем и спокойно все обсудим. Будет очень жаль, если ты станешь расходовать силы на попытки избежать разговора со мной.

Яна отступил на шаг, а Марк чуть не упал, неожиданно освободившись от мертвого захвата. Руки у него дрожали, а колени подгибались, он по-прежнему не понимал, что происходит.

— У т-тебя к-курить есть?..

— Не курю, — Яна мило улыбнулась, но от этой улыбки Полонскому стало еще хуже. — Бедняжка… ну пойдем, сядем где-нибудь.

Первые пятнадцать минут он не мог вымолвить и слова, только мелко дрожал и поглядывал, насупившись, на девушку, которая пол дня водила его за нос как мальчишку, а потом ткнула лицом в стенку, как будто только тем всегда и занималась, что тыкала здоровенных дальнобойщиков во что-нибудь лицом.

Татаринов в машине тоже ошеломленно молчал. Он знал, конечно, что и женщины работают на оперативно-следственных мероприятиях, но что таким образом… Если бы в комментариях, которыми Тимур снабжал следователя по мере необходимости, не фигурировало женское имя, то можно было бы подумать, что речь идет о спецназовце. Впрочем, речь и шла… о бойцах Школы. Которые выглядят обычными молодыми людьми, но умеют такое, чего, похоже, спецназ не умеет. Иначе зачем Институт? Что такое «Д»? Нечто по аналогии с «Альфой»? Надо будет обязательно спросить у Гриценко.

В квартире Полонского Яна начала допрос с пристрастием.

— Адрес склада?

— Т-там… склад и контора наша основная рядом… На Кировоградской улице… — он в подробностях объяснил, где расположен «склад».

— Как зовут хозяина?

— Борис Анатольевич…

— Фамилия?

— В-веретенников.

— Сколько человек обычно едут в фуре?..

Марк поднял испуганный взгляд. Яна просто знала. Отпираться не имело смысла.

— Двенадцать, — сказал он. — И груз.

— Вы еще и оружием приторговываете?..

— Н-нет, — замотал головой Марк. — В-во-п-первых н-не мы… во-вторых, откуда у н-них оружие. М-мы всякую всячину им возим.

— Эти двенадцать человек вооружены?

Полонский кивнул.

— Куда ты должен был ехать послезавтра?..

— Т-таджикистан. Н-но э-это о… обычный рейс, с н-нормальным грузом.

— Она его что, так напугала, до заикания? — спросил Татаринов.

Тимур пожал плечами.

— На складе есть охрана? — продолжала допрос Яна. — Проверка документов на въезде и выезде?

— Охрана н-нас в-в лицо з-знает…

— А документы?

— Н-не нужны.

— Ты ездишь всегда с одной командой?

— Т-там их несколько.

— Сколько?..

— Три или ч-четыре.

— Веретенников часто бывает на складе?

Полонский замялся, смена направления застала его врасплох. Было видно, что он боится рассказывать про шефа, но еще больше боится, что Яна применит неформальные методы ведения допроса. От нее, пожалуй, можно ждать… да и срок светит. Налаженная жизнь летела кувырком. Подумать только — из-за каких-то обедов в ресторане! Из-за пары бутылок вина, распитых в компании девушки…

— Марк?

— Он в офисе, — угрюмо отозвался Марк. — И живет там же. Я вам этого не говорил.

— Само собой, — заверила Яна. — Ты часто его видишь? Кто к нему приезжает в гости, или приходит?

— Я не знаю. Я там сам редко бываю.

— Но подолгу, — уточнила Яна. — Так ведь? Пока погрузят товар, пока ты с коллегами пообщаешься, пока накладные оформишь, пока люди погрузятся и устроятся. Зарплату ты тоже там получаешь.

— А…

— Кого ты еще там видел?

Допрашиваемый глубоко вздохнул.

— Иногда, после нашего возвращения, к Борису Анатольичу приезжали посыльные…

— За деньгами.

— Д-да, н-наверное.

Еще с час Яна мучила Полонского вопросами, загоняв его совсем, но зато получила очень ясную картинку. Первая фаза расследования успешно завершилась, и теперь оставалось взять «склад» и Веретенникова. Тот факт, что этот Веретенников не числился в реестре преступных авторитетов Москвы, ни о чем не говорил. Он и его «Пути» были важным звеном в деле торговли людьми.

— А теперь что? — спросил Татаринов, которого ведение допроса не очень впечатлило. Он предпочитал более мягкие и более эффективные методы. Впрочем, сейчас его уже никто не спрашивал — он остался не у дел, использовав свой шанс с нулевым результатом.

— Теперь? — Тимур снова пожал плечами. — Сеанс терапии и установка на добро, чтобы рассосались все лишние неприятные воспоминания. «Я голова профессора Кашпировского». Всем спать.

— А как вы это делаете?

— Это безгрифовый препарат, мы вообще-то не должны его использовать на этой операции, но нет правил без исключений. Чем держать беднягу в наручниках, пока не закончится дело, лучше пусть он поспит и немого отойдет с похмелья. А когда он вспомнит, что ему пора на работу, все уже будет кончено. Или даже раньше.

— Шустро вы, однако, — пробормотал следователь.

— Да, — согласился Тимур. — Мы же торопимся… значит так, сегодня же приступаем к считыванию.

— К чему?

— К считыванию. Я понимаю, у вас нет денег на современные средства прослушивания, но мы без них не обходимся никак. Пока суть да дело, пока мы издалека присматриваемся к складу и готовим атаку… возможно, господин Веретенников, да будет земля пухом всем его начинаниям, выдаст нам кое-кого из своих постоянных партнеров. Что, собственно, и есть конечная наша цель.

— А кстати. Вы же и так знали адрес склада?

— Да, конечно. Но есть такая штука — подложный адрес. В справочнике по московским фирмам указан са-авсем иной адрес, аж на другом конце Москвы.

— Все, молчу.

— Ну зачем так, — примирительно отозвался руководитель аналитиков Института. — Мне нетрудно объяснить.

Маленький микроавтобус двигался в направлении окраины города, а Тимур тем временем вызывал дежурившие неподалеку машины с дополнительным оборудованием, в числе которого был направленный лазерный микрофон, способный считывать звук по вибрации оконных стекол.

7.

Пока техники устанавливали корявого вида устройство, Татаринов пообщался с Яной, Геком и Зефом, потом с Тимуром и наконец удалился через ночь в знакомый уже микроавтобус, согреться, попить горячего кофе и понаблюдать за окном, которое несмотря на иллюзию высоты вполне могло передавать внешним наблюдателям разговоры обитателей. Это окно, о котором Яне рассказал все тот же Полонский, находилось в огромном кабинете Веретенникова. Воротила проводил в кабинете большую часть суток, а его квартира была на том же этаже, рядом.

Теперь, когда отлаженный механизм работал по полной программе, следователь нервничал, пожалуй, не меньше, чем после визита к Белому. Он не мог понять, почему все так просто, почему никто не устраивает мозговых штурмов, например. Почему все действуют так уверенно и спокойно. Словно заранее знают, что случиться. Не может же быть, чтобы столь грандиозный даже по замыслу бизнес был настолько плохо защищен от вторжений закона. Хотя… если вспомнить, как ему самому «удалось вторгнуться»… Может быть, он просто недооценивает Ленькиных людей?.. Татаринов поделился своими соображениями с Тимуром, который тоже предпочел слушать «трансляцию» в машине.