Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов

что как минимум неделю надо походить с ним и не снимать, а руку не нагружать. Раз разговор идёт о неделе, а не о месяце, значит у него получилось сфомировать неплохую костную мозоль. Для снятия гипса он рекомендовал прийти на повторный приём, чтобы точно убедиться, что кости срослись и сделали это правильно.

— Здравствуйте, Александр Петрович! — улыбнулся он мне, когда пациент отправился на выход. — Очень рад вас видеть! Чем обязан?

— И я рад вас видеть, Дмитрий Ефремович, — я пожал его руку и улыбнулся в ответ. — Да я собственно по делу, вашего обучения это уже не касается.

— Во как! Заинтриговали, Александр Петрович, — сказал он и предложил присесть в стоявшее в углу кресло возле столика, а сам сел в соседнее. — И что же привело вас сегодня ко мне?

Я с удовольствием плюхнулся в кресло и откинулся на спинку. Что-то я уже маленько утомился.

— Хотел предложить вам другую работу, Дмитрий Ефремович, — сказал я и сделал паузу в ожидании его реакции.

— Да меня и здесь всё устраивает, — пожал он плечами. — Коллектив вроде ничего, зарплата неплохая, а после вашего обучения я смогу лечить больше пациентов, а соответственно больше зарабатывать при меньших энергозатратах. Это как раз то, о чем вы говорили, когда предлагали изучать ваш метод. Ну как-то так.

— Я предлагаю вам совершенно другую работу, — улыбнулся я. — Министерство здравоохранения признало методику тонких потоков энергии, теперь это уже не подпольная техника. Отчёт по работе в вашей лечебнице убедил их в эффективности. И, самое главное, мне разрешили этому методу обучать. Обухов подыскивает подходящее помещение для организации нового учебного заведения, которым руководить буду я. Вот в это учебное заведение я и зову вас в качестве преподавателя. Однако можете не переживать по поводу продолжения и своей лечебной деятельности, там будут новые, хорошо оборудованные кабинеты приёма. Ещё один плюс работы именно у меня в том, что я собираюсь продолжить внедрять новые мази и препараты в обиход лекарей и знахарей, а все их первичные испытания будут также проводиться на базе нашей клиники. Выходит, что мы всегда будем на передовой, всё новое и прогрессивное будет сначала проходить через наши руки. Теперь я достаточно заинтересовал?

— Теперь достаточно, — пробормотал Сальников. Он так и сидел с выпученными глазами, когда я закончил говорить. — Я согласен, Александр Петрович. Когда приступать?

— Ну вот, — улыбнулся я. — Совсем другой разговор.

— Я же не знал всех этих подробностей, — сказал Сальников, задумчиво растирая свои колени. Видимо в голове прокручивал новую информацию. — Звучит очень заманчиво. А вот скажите пожалуйста, я же смогу предлагать свои варианты по препаратам и инструментам?

— Ну естественно, Дмитрий Ефремович! — снова улыбнулся я. — Это просто отлично! Каждое удачное предложение, прошедшее испытания на базе нашей клиники и получившее официальное признание, будет хорошо вознаграждаться.

В последнем утверждении я не был абсолютно уверен, но сделаю всё от меня зависящее, чтобы так и было. Потому, что это справедливо и правильно, а не просто назвать метод или препарат именем изобретателя, а про материальные блага придумавшего это нововведение забыть.

— Отлично! — обрадовался Сальников. — А то у меня давно в голове зреют разные варианты, а они здесь никого не интересуют. Демьянов на мои предложения сказал продолжать работать с тем, что есть и не выпячиваться.

— Демьянов может, да, — кивнул я. — Но, боюсь, что такая же обстановка абсолютно везде и разработка нововведений разрешена только институтам и то под большим вопросом. А мы расшатаем эту систему и будем делать так, как считаем нужным. Раз уже разрешили метод, который больше двадцати лет назад предали анафеме, то и другие нововведения мы сможем пробить.

— Александр Петрович, вы так и не сказали, когда надо приступать к работе?

— Точно я пока сказать не могу, — развёл я руками. — После нового года Обухов будет подыскивать помещение, потом мы будем заниматься подготовкой и доведением до ума, потом уже открывать новое учебное заведение. Оставлять вас на всё это время без работы я не хочу, но принимать активное участие в организации процесса — это можно, это приветствуется.

— Значит я пока работаю здесь и жду вашего сигнала, верно? — спросил Сальников. Глаза его горели, это отлично, значит он будет заинтересован, а значит очень полезен для дела.

— Абсолютно верно, — улыбнулся я, радуясь его согласию. — И ещё один момент, сегодня я хотел произвести первое собрание коллектива в непринуждённой обстановке. Чтобы вместе обсудить некоторые вопросы и просто помечтать. Как вы к такому относитесь?

— Я наверно всех их уже видел, так ведь? — уточнил Сальников.

— Абсолютно верно. А один из них даже здесь работает, — сказал я.

— Иван Терентьевич? — улыбнулся знахарь.

— Точно! — я улыбнулся в ответ. — Так что, идём?

— Куда именно?

— Тут в одном квартале на север небольшой грузинский ресторанчик за углом в цокольном этаже. Посидим, поговорим, съедим что-нибудь вкусное и по домам, готовиться к встрече нового года.

— Это будет самый лучший новый год в моей жизни, — сказал Сальников, задумчиво улыбаясь.

— Не поверите, и мой тоже, — ответил я. — Тогда ждём вас там сегодня полпятого.

— Договорились, буду обязательно.

Моим следующим пунктом назначения был кабинет главного знахаря лечебницы имени «Святой Софии» Демьянова Вячеслава Анатольевича. На моё счастье он оказался на месте, даже ещё не собирался рвать когти с сторону дома, а сидел, обложившись бумагами. Насколько я мог судить, это были бухгалтерские отчёты.

На его лице блуждала мечтательная улыбка, значит всё увиденное устраивало. Когда он увидел меня на пороге кабинета, улыбка бесследно исчезла. Оно и понятно, ему теперь предстояло расстаться с приличной суммой, обозначенной в договоре. Улыбка несколько секунд где-то пряталась, потом снова вернулась на место. Видимо он сложил и вычел в голове и понял, что всё равно остаётся в плюсе.

— Не могу сказать именно сегодня, Александр Петрович, что рад вас видеть, — сказал он внезапно погрустневшим голосом.

— Прекрасно вас понимаю, — от души улыбнулся я и сел на стул перед ним. — Но, что поделать, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и закончилось обучение ваших знахарей, жизнь вверенной вам лечебницы изменилась безвозвратно, причём в лучшую сторону, с чем я вас и