Беовульф - неизвестен Автор

я вошел во дворец,

в зал для пиршеств,

где сын Хальфдана,

как услышал

мое прозвание,

удостоил меня

местом возле

престолонаследника.

Ликовала дружина

в жизни я не видал

большей радости

в бражном застолье;

там хозяйка державная,

миротворица,

не воссев еще

за веселый стол,

высылала в зал

юным дружинникам,

им на радость,

витое золото;

подносила воителям

дочь Хродгара

чаши с медом,

и я услышал

имя - Фреавару;

так ее называли,

пряху мира,

герои, одаренные

кубком дивноукрашенным.

Златоубранная

эта дева обещана

сыну Фроды, счастливцу:

за благо счел

мудрый Скильдинг,

хранитель державы,

избежать войны,

выдав деву

замуж за недруга.

Только редко где

после гибели кольцедробителя

опускаются копья,

смерть несущие,

и невесте желанной

не упрочить согласия,

ибо вождь хадобардов

не возрадуется,

ни дружина,

ни его сородичи,

когда он войдет

с молодой женой

в отчий дом - и увидит

гордых данов

посланников,

а на них златокованую

сбрую древнюю,

достояние хадобардское,

родовое оружие,

им служившее

до поры, пока

в мечевой игре

не похищено было

вместе с воинами.

30

Там, за чашей медовой,

седой боец,

не забывший убитых

своих соратников,

он, печальный,

глядя сумрачно

на знакомый клинок,

станет сердце

юного витязя

бередить да испытывать,

разжигая в нем

пламя кровоотмщения:

"Узнаешь ли ты, друг,

меч прославленный,

твоего отца

драгоценный клинок,

послуживший ему

в том сражении,

где он пал,

шлемоносец-воитель,

в сече с данами,

где, разбив нашу рать,

без отмщенья погибшую,

беспощадные Скильдинги

одержали верх?

А теперь в этом зале

сын убийцы сидит,

той добычей кичащийся,

окровавленным лезвием,

тем наследьем,

что по праву

тебе причитается!"

И такими речами

распаляет он воина,

подстрекает, покуда

за дела отца

сын не поплатится,

не падет окровавленный

под ударами лезвия

дан-пришелец,

слуга Фреавару;

хадобард же спасется,

ибо знает он

все дороги

в краю отеческом.

И пойдет разлад:

клятвы нарушатся,

вспыхнет ярость

в сердце Ингельда,

пыл воинственный,

а любовь к жене

охладеет в нем.

Хадобардам

я не верил бы

ни в их верность,

ни в дружбу с данами,

ни в согласье бессрочное!

А теперь пора,

о даритель сокровищ,

рассказать и о Гренделе;

я поведаю,

как сошлись мы

с ним врукопашную:

чуть запал за пригорки

самоцвет небес,

к нам ворвалось

злое чудище,

лютый недруг,

в дружинный зал,

где мы стражу держали;

первым Хандскио

пал от рук его,

муж, Судьбою-владычицей

обреченный на смерть,

и, припав к нему

мечезубым ртом,

Грендель мерзостный

соплеменника нашего

разодрал в куски

и насытился человечиной;

но прожорливый

из чертога дружинного

не спешил бежать

сыроядец, вор

без поживы,

с пустой котомкой,

и ко мне протянул он

руку грозную,

лапу острокогтистую;

на груди у него

пребольшой висел

крепко сшитый мешок,

хитроумно сработанный

адской тварью,

кошель необъятный

из драконьих кож,

и вот в ту мошну

он наморился

затолкать и меня,

безоружного,

как и прочих,

да попятился,

ибо в ярости

я встал на ноги!

Долго сказывать,

как я сквитывался

с людоедом,

но этой битвой

преумножил я,

о народоправитель,

славу нашего племени!

Враг успел бежать

но не долго жить

оставалось ему,

ибо в Хеороте

он утратил

плечо с предплечьем,

обессиленный

в омут кинулся

адский выходец.

Нас на радости

Скильдинг державный

наградил золотыми пластинами

и несметной казной,

и воссели мы поутру

за веселый пир

пело воинство,

ликовала рать;

сам же Скильдинг

седой, многоопытный

нам поведывал

о былых временах

и словам его

арфа вторила,

сладкозвучное дерево,

то он пел нам

песни безрадостные,

то предания сказывал

чудо-истинные,

властитель милостивый,

то с тоской вспоминал

годы минувшие,

силу юности,

сокрушенную временем,

сердце старца

печалью полнилось,

горькой скорбью

по невозвратимому.

Так с утра

пировали мы,

пили брагу до вечера,

а когда над хороминой

тьма распростерлась,

матерь Гренделя

вознамерилась

кровью выместить

смерть единственного

сына, павшего

в схватке с гаутами;

и средь ночи

это женочудовище

погубило героя

неповинного

жизнь покинул

старейшина ратный,

старый Эскхере,

и не было поутру

тело мужа

пламени предано,

и, оплакав сородича,

даны горестные

не могли на костер

возложить его,

ибо жертву свою

в горный водоворот

утащила врагиня

кроваворукая.

То для Хродгара,

о народе пекущегося,

было скорбью,

горем великим;

стал он жизнью твоей

заклинать меня

вновь подвигнуться

на деяние воинское:

и для славы,

и ради награды

в хлябях ратовать.

Там, на дне морском,

отыскал я

злоизвестную

вод владычицу,

и схватились мы с ней

один на один:

океан окровавился,

как в подводном чертоге

снес я чудо-мечом

голову чудищную,

избежал я

когтей остролезвых

знать, иная

мне смерть начертана!

и воздал мне вождь,

сын Хальфдана,

щедрой платой,

дарами несметными!

31

Не нарушил он

благочиния древнего,

и ни в чем мне

отказа не было,

был я взыскан

наследником Хальфдана,

награжден за труд

по желанию моему.

И теперь те сокровища

я тебе от души

подношу, господин мой,

ибо счастье ищу

лишь в твоей благосклонности:

ты родня мне,

один из немногих!

добрый мой Хигелак!"

В дом внести повелел он

вепреглавый стяг,

шлем высокий,

кольчугу железную

и отменный меч;

молвил Беовульф:

"Мне от мудрого старца,

от державного Хродгара,

был наказ такой:

чтобы в первую голову

я тебе поднес

это оружие

да сказал бы,

что конунг Херогар,

властный Скильдинг,

владел до срока

этим ратным нарядом,

но оставил его

не наследнику,

не любимому сыну

всехраброму Хероварду,

ты хозяин сокровища!"

А еще - так мне сказывали

провели напоказ

через двор четырех

жеребцов гнедопегих

все один к одному;

отдал он повелителю

и коней, и оружие

(так и должно дружиннику;

не плести на соседей

сетей хитрости,

ни коварных ков,

козней душегубительных,

на соратников и сородичей!),

предан Хигелаку

был племянник его,

и пеклись они

друг о друге

во всяком деле!

И еще я слыхал:

преподнес он Хюгд

шейный обруч,

подарок Вальхтеов,

а в придачу - трех

тонконогих коней

в ратной упряжи;

золотое кольцо

украшало с тех пор

шею владычицы.

Таковым оказался

сын Эггтеова,

в битвах доблестный,

в делах добродетельный:

он в медовых застольях

не губил друзей,

не имел на уме

злых намерений,

воин, взысканный

промыслом Божьим

и под небом сильнейший

из сынов земли,

незлобив был

и кроток сердцем.

Прежде гауты

презирали его и бесчестили,

и на пиршествах

обходил его

вождь дружинный

своей благосклонностью,

ибо слабым казался он

и беспомощным,

бесполезным в бою;

но теперь он за прежнее

получил с лихвой

воздаяние!

Конунг Хигелак

повелел внести

в зал дружинный

наследие Хределя

златоблещущее

тот, единственный

из гаутских мечей,

наилучшее лезвие,

в отдал клинок

во владение Беовульфу;

и отрезал ему

семь тысяч земли

вместе с домом,

с чертогом престольным,

сообща они правили,

сонаследники,

и дружиной и землями,

но державой владел

только конунг,

законный владыка.

И случилось так

по прошествии лет,

что и Хигелак сгинул,

и Хардред

от меча погиб,

под стеной щитов

пал наследник

дружиноводителя,

когда рать свою

вел в сражение

против воинства

жестоких Скильвингов,

сгинул в битве

племянник Херерика.