Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская

— Быстрей наверх! — скомандовала Джоанна, стараясь удержаться в вертикальном положении.

Командирские нотки в ее голосе подействовали на Волверстона, как сигнал боевой трубы на старую полковую лошадь. Он встрепенулся и двинулся к выходу, не пытаясь больше выяснять разницу между тем и этим светом.

Каюта-лазарет приняла нового больного. Больной все время порывался подняться, чему препятствовала твердая рука Питера Блада, и вертел головой, пытаясь разглядеть Мари, которая подпирала стенку у него в изголовье. Судя по коротким испепеляющим взглядам Ксави, искоса бросаемым на остальных присутствующих, она явно предпочла бы иметь их отсутствующими.

— Ладно, Питер! — сжалилась над подругой Джоанна. — Нэд почти в норме, пусть себе поворкуют. А у нас с тобой есть более серьезное дело. Надо бы еще раз посмотреть Шеффилда.

— Вряд ли мы ему можем помочь, — пожал плечами Блад, отходя, впрочем, от койки Волверстона. — Ты же сама видела. Лихорадка, бред, раны не заживают.

Джоанна склонилась над Томасом. Тот метался в бреду, бормоча дикую смесь из молитв, ругательств и междометий. Впрочем наметанный глаз Джоанны отметил, что резкого ухудшения состояния все же нет. Она вздохнула: сюда бы пару уколов ампициллина с оксициллином — и парень через неделю был бы здоров. Но чем ему помочь здесь? Сейчас?!

Ее раздумья прервал крик:

— Нэд!!! Бей его, Нэд!

Питер с трудом удержал рванувшегося с койки Шеффилда. Волверстон, до сего момента видевший только Ксави, вскинул голову:

— Том?! Откуда?! — он подскочил к постели больного. — Бог мой! Что с ним, Питер?

Блад только махнул рукой. В голосе Нэда сквозило отчаяние:

— Ребята! Вы даже не представляете, что это за парень! Он не должен умереть! Питер!!!

Ксави отозвала Джоанну в сторону.

— Джоан! А если попробовать?

— Чем?! — сумрачно огрызнулась та. — Тут антибиотики нужны, а Центр для чужих не даст, проси не проси… — она внезапно застыла, словно увидела птеродактиля. В ее глазах вспыхнула безумная мысль:

— Плесень!!! — шепотом заорала Джоанна.

Ксави с полминуты глядела на нее, не мигая, затем молча развернулась и сосредоточенно двинулась к выходу.

— Ты куда? — окликнула ее Джоанна.

— На камбуз, — не оборачиваясь, буркнула Мари и исчезла за дверью, откуда, затихая, продолжало доноситься ее ворчание: — Кушать, конечно, все не дураки, а вот убирать — фиг вам, как всегда. Отсюда мораль: отсутствие наличия гигиены, сосредоточиваемое в емкостях, предназначенных для накапливания остатков пищевых продуктов, дает возможность некоторым чокнутым экспериментаторам нарушать пространственно-временной континуум и должностные инструкции…

Продолжение этой назидательной лекции Джоанне услышать не удалось. Повернувшись к Бладу и встретив его недоумевающий взгляд, она немного принужденно улыбнулась:

— Есть бредовая идея. Не спрашивай какая — вдруг не выйдет. Но если все получится — Том встанет на ноги! А сейчас помогите перенести его на «Элизабет».

— Ну, еще ложечку за тетю Джо… А теперь за капитана Блада…

Ложку каши в честь капитана Том был уже не в силах проглотить, но не от слабости, а от смеха. Он полусидел на постели, откинувшись на подушки, еще бледный, но вполне бодрый, а Ксави, с лицом, лишенным малейшего намека на улыбку, кормила его овсянкой. Нэд, расположившись на рундуке, задирал в полном восторге ноги и предлагал:

— За Мендосу, за Мендосу — морду галерную, пусть съест!

Идиллия была прервана Джоанной. Всунувшись в каюту, она возвестила:

— Мы уже в виду Ямайки!

— Всё. Обед окончен, благородные доны! — Ксави вскочила, сунула миску в руки Волверстона, глядя на него сверху вниз, агрессивно заявила: — Посторонних па-апрошу покинуть помещение! — и, крутнувшись, вылетела в двери.

Нэд флегматично поднялся, сохраняя на лице широкую ухмылку, махнул Тому рукой и двинулся за Мари.

Глава 7

Тридцать лет они были счастливы.

Потом они поженились.

Корабли уже входили в гавань Кингстона, когда с «капитанского совета» вернулась слегка обалдевшая Джоанна.

— Мари! — растерянно сказала она. — Питер сделал мне предложение.

— Ну и что? — удивилась Ксави. — Мне Нэд еще позавчера его сделал.

— И что ты ему ответила?! — встрепенулась Джоанна.

— Пока ничего. Попыталась изобразить смущение, но, кажется, он не оценил моих актерских способностей. Пришлось пообещать подумать.

— Ф-фу! Ну ладно, как теперь выкручиваться будем?

— А в чем дело?

— Ксави! Не придуривайся! Мы ведь сюда посланы работать, а не замуж выскакивать. Что мы им скажем? Извините, мол, нам в двадцатый век надо на минуточку?!

— А ты предлагаешь отказаться?! Хотела бы я посмотреть на физиономию Нэда в этот момент! Хотя нет, лучше не надо. И, кстати, Питер, думаю, тоже без особого энтузиазма воспримет твою идею, — саркастически хмыкнула Мари.

Подруги расселись по углам с задумчивым видом кикимор на пенсии и погрузились в безрадостные размышления.

— Может, сказать, что мы не можем дать согласия без родительского благословения? — отрешенно уставясь на носок своего сапога, произнесла Ксави.

— Это которых же родителей? — язвительно осведомилась Джоанна. — Папы Тардье, закончившего жизнь на Гревской площади во славу очередного Луи? Или Андрея Леонидовича Ардова, конструктора первой категории, который уверен, что его дочь сейчас в Средней Азии косточки собирает? И к тому же, — скептически добавила она, — сомневаюсь, что Нэд поверит в эту благовоспитанность после твоих экзерсисов в Карибском море.

— Ну-у, — оттопырила губы Мари, — вечно ты придираешься! Зато время бы протянули…

Джоанна подскочила:

— «Ватсон, это элементарно!». Слушай! Мы, действительно, выигрываем время! А для этого надо — что? Объявить помолвку!..

— А от помолвки до свадьбы время будет! — облегченно воскликнула Ксави. — Кто нам мешает потянуть резину? «Устала, голова болит…»

Подруги расхохотались и торжественно пожали друг другу руки.

— Да, я согласна, шарм у нее есть. Но сколько самомнения! Не поклонится, не поболтает. Возможно, она и леди. Возможно — я говорю! Но ее манера выражаться, право, иногда способна шокировать. Вы не согласны, милочка?

— О, вы абсолютно правы, леди Уандер! И все же она очень и очень мила, вы должны это признать. Можно даже сказать, красива! — добродушные пуговичные глазки симпатичной толстушки обратились к танцующим. — Может быть, излишне независима, но прекрасно танцует и оч-чень красива!