Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская

— Тогда уж на экстранонсенса![13] — хихикнула Ксави, но, получив дружеский подзатыльник, прикусила язык.

— Молчи уже, филолух! — Джоанна подула на ушибленные пальцы. — С тобой не только гипнотизером станешь — левитировать[14] начнешь!

Глава 6

Вскрытие показало: больной умер от вскрытия.

Капитан галеры дон Руис Мендоса в раздражении слушал возмущенный доклад старшего надсмотрщика Педро о проклятых невольниках и хмуро грыз ус. Да, с непокорными рабами надо расправляться со всей жестокостью, и еще недавно он, дон Руис, так и поступил бы, но времена меняются. Испания перестала воевать с Англией и Францией и находилась теперь в тревожном состоянии полумира-полувойны. Поэтому с пленными стали обращаться осторожнее, предпочитая сохранять им жизнь для последующей продажи на рудники и плантации или для обмена на своих соотечественников, оказавшихся в английском плену. И оттого, несмотря на справедливый гнев надсмотрщика, дон Мендоса вынужден был сдерживаться.

— Но, капитан, этот наглец Волверстон — каррамба, язык можно сломать! — совсем распоясался! Всю дорогу он подбивал рабов к бунту, недавно затеял драку, а теперь осмелился поднять руку на Паскуале! Если мы не избавимся от него сейчас, то не дойдем до Белена!

— Педро, я не хочу иметь неприятностей! Этот мерзавец — англичанин. И к тому же, за такого крепкого раба можно выручить больше денег.

— Но, сеньор, он пират, а значит, вне закона!

— А ведь ты прав! — оживился дон Мендоса. — Это совершенно меняет дело!

— Значит, вы разрешаете?..

— Ну, что ж, не возражаю… Только без лишнего шума.

— Хорошая вещь — гаррота[15]! — мечтательно пробормотал Педро, направляясь к кубрику. — Пропущу вот стаканчик и займусь подлецом.

Капитан Мендоса с удовольствием оглядывал спокойное пустынное море. Если такая погода продержится хотя бы неделю, они придут в Белен даже раньше, чем ожидали. А это — несколько дней отдыха на берегу, таверна «Трес-Айрес» и одна милая сеньорита…

Затуманившийся взгляд капитана скользнул по сверкающей глади моря, миновал силуэты двух кораблей… Кораблей?! Дон Руис встрепенулся. Схватив подзорную трубу, он навел ее на непрошеных попутчиков, идущих у него в кильватере. Место здесь беспокойное. Галера оставляла сейчас по правому борту Подветренные острова. Поди знай, кого занесет в эти сомнительно нейтральные воды! Поэтому дон Мендоса тревожно всматривался в постепенно нагонявшие его корабли и облегченно вздохнул, лишь когда разглядел испанский флаг. Успокоенный капитан подпустил земляков почти вплотную и, оказавшись между ними, почтительно отсалютовал носовой пушкой. Большой фрегат не менее почтительно «отсалютовал» в ответ всем своим бортовым арсеналом, разбив грот-мачту и бушприт галеры и сметя с ее палубы всё, включая и капитана Мендосу. Потерявшая управление и командира галера беспомощно зарыскала. Еще миг — и неприятельские корабли подошли вплотную к жертве, ломая, как спички, ее весла. Тут же в оба борта впились абордажные крючья, и на палубу посыпались колоритные личности в полном боевом облачении.

Пока Блад и Ксави профессионально превращали испанцев в колбасный фарш, Джоанна прокладывала себе путь к трюму. В то время, как очередной аккуратно продырявленный ее шпагой испанец укладывался на палубу, откуда-то сбоку донесся стук захлопнувшегося люка. Рванувшись на звук, Джоанна увидела, что на крышке торчит штук пять полупьяных и весьма агрессивно настроенных типов. Впрочем, слабое знакомство местного населения с техникой восточных единоборств в который раз оказалось для оного роковым. И через несколько секунд Джоанна спрыгнула в люк. Там, в темноте пропахшего гнилой пенькой трюма слышались сдавленное рычание и возня. Едва глаза Джоанны привыкли к сумраку, она двинулась на шум. За штабелем мешков ей открылась жуткая картина: два испанца повисли на плечах стоящего на коленях Волверстона в тщетной попытке удержать его, в то время как третий затягивал на шее Нэда шнурок-гаротту! Какой-то миг Джоанна, оцепенев, смотрела на все это: налившееся кровью лицо Волверстона, его связанные за спиной руки, напрягшиеся в неимоверном усилии. И тут же, яростно вскрикнув, рванулась вперед. Рывком развернув душителя, она изо всех сил въехала ему в челюсть гардой шпаги. Тот неуклюже взмахнул руками и, словно куль с мукой, свалился в угол. Джоанна повернулась было к жертве, но в этот миг веревка, стягивающая руки Нэда, лопнула, и он, взревев, вскочил на ноги. Оба испанца разлетелись в стороны. Один так и остался лежать у борта в неестественной позе, а другой, повизгивая, пополз за мешки. Нэд же, пошатнувшись, закашлялся и обессиленно опустился на пол.

— Ксави! — бросившись к люку, заорала Джоанна. — Кончай развлекаться! Дуй сюда! Он здесь!

В люк свесилась лохматая голова Мари. Окинув взглядом трюм, она лягнула кого-то на прощанье и ящерицей скользнула вниз. Встревоженно бросившись к распростертому Нэду, Ксави мгновенно ощупала гиганта чуткими пальцами, и лицо ее посветлело:

— Слава Богу, кажется, ничего серьезного!

В этот момент Волверстон открыл глаза.

— О, Ксави!.. И Джоанна! Значит, я уже в аду…

— Разумеется, сэр! И если ваши убеждения позволят вам принять помощь от двух чертей-практикантов, советую покинуть это корыто, пока оно не пошло ко дну, — деловито предложила Ксави, в то время как ее взгляд не отрывался от багровой полосы, пересекавшей горло Нэда. — Ну-ка, Джо!

Они подперли Волверстона с двух сторон и, поднатужившись, поволокли к люку.

Ощутив под руками хрупкие, но достаточно осязаемые для потусторонних личностей плечи подруг, Нэд начал приходить в себя. Ступив неверными ногами два шага, он попытался остановиться, вглядываясь в лицо Ксави:

— Так ты жива?… — растерянно пробормотал он.

— «Слухи о моей смерти несколько преувеличены…», — начала Мари, но тут пол накренился, и их повело в сторону, как пьяных матросов, выползающих из кабака.

— Быстрей наверх! — скомандовала Джоанна, стараясь удержаться в вертикальном положении.

Командирские нотки в ее голосе подействовали на Волверстона, как сигнал боевой трубы на старую полковую лошадь. Он встрепенулся и двинулся к выходу, не пытаясь больше выяснять разницу между тем и этим светом.

Каюта-лазарет приняла нового больного. Больной все время порывался подняться, чему препятствовала твердая рука Питера Блада, и вертел головой, пытаясь разглядеть Мари, которая подпирала стенку у него в изголовье. Судя по коротким испепеляющим взглядам Ксави, искоса бросаемым на остальных присутствующих, она явно предпочла бы иметь их отсутствующими.