Пленница - Ольга Вечная

Алтай, когда спустя пару торопливых вдохов я выбегаю с прозрачным контейнером в руках.

Бинты, ватные диски, перекись… здесь все необходимое. Вручаю богатство пострадавшему, хочу помочь, но тот лишь отмахивается, как от надоедливой мухи. Смотрит на Алтая, который продолжает фразу:

- Вы куда дели отпрыска нашего славного мэра?

Я округляю глаза. Ка-пец. Парни переглядываются, пожимая плечами.

-Да здесь он, - Марат склоняется над кустами. - Живой, дышит. - Брезгливо добавляет: - Прополоскало его только, говнюка.

-Че приняли? - рявкает Алтай. - Ну? Что за химия?

-Да виски пили! Честное слово, Алтай. Мы правила знаем.

-Да конечно, и глаза стеклянные у тебя от виски. -Аллергия же.

-Я это убирать не буду, - вставляю внезапно. Хотела себе под нос пробубнить, но так вышло, что все замолчали, и фраза прозвучала громко.

Все, включая Киру, поворачиваются в мою сторону. Боже. Гонор тут же испаряется, как вода на раскаленной плите. Ашш. Под взглядом Алтая я традиционно опускаю глаза и произношу:

-Надеюсь, что не буду. Не хотелось бы. Хоть он и мэрских кровей.

-Да все нормально, Алтай. Че за кипишь вообще?! - врывается в разговор тот, кто меня хватал за руки. - Марат Рустамович, ну простите... Я этой суке говорил, блин, копам не звони. По-семейному разберемся. Гриха проспится и бодрячком будет, че, первый раз, что ли? А она…

Я потираю предплечья.

-Он меня схватил за плечи, я… просто испугалась.

Сын мэра. Закон мерфи. Мне конец.

-Че ты врешь? Схватили ее, ага, конечно!

-Это правда. Клянусь, - это я говорю Алтаю, хоть и не решаюсь поймать его взгляд. - Возможно синяки будут.

-Черные! Новенькая уборщица у тебя фантазией не отделена. Бабла просить будет?..

-Покажи.

Алтай подходит так быстро, что я вздрагиваю. Бесцеремонно стягивает с меня толстовку. Его руки горячие, но я все равно снова вздрагиваю, когда он обхватывает запястье и ведет в сторону ближайшего фонаря.

Парень дергается в нашу сторону.

-Стоять! Кира, стереги.

Махина Кира занимает угрожающую позу и рычит. Мы с Алтаем подходим к источнику света, он запросто зажимает биту подмышкой, словно это не оружие, а спортивное снаряжение, как в общем-то и есть в действительности. Вот только вряд ли этот человек играет в бейсбол.

Испугавшись, я делаю глубокий вдох, после чего сглатываю осевший на языке терпкий аромат туалетной воды.

Алтай быстро рассматривает мои руки, возвращается к чуваку.

Я отворачиваюсь, не хочу смотреть. Откуда-то точно знаю, что будет. Боже. Хочу помешать, но губы по-прежнему плотно сжаты: я не могу спорить с этим человеком, не хватает сил его одергивать.

А когда снова поднимаю глаза, парень согнут пополам, пытается отдышаться. Кира преданно смотрит на Алтая, который как ни в чем не бывало пытается разбудить Григория Горелова.

Решив помочь, я беру со стола стакан, зачерпываю воду из бассейна.

-Может аккуратно смочить ему…

Алтай берет стакан и бесцеремонно выплескивает воду на нос Григория.

-…лоб, - добавляю ее беззвучно. Григорий переворачивается на живот, кашляет, кое-как присаживается.

Алтай по-отечески шлепает его по щеке.

-Гриша, ну ебнврот. Еще сдохни на моем участке.

-А я ваще где?..

-В звезде. Сверхновой. - Он поднимается на ноги, и как будто впервые немного расслабляется. Я против воли улыбаюсь грубой шутке, Алтай же будто впервые замечает бардак. Осматривается, качает головой.

-Марат Рустамович! Вы отцу только не звоните…- постанывает Гриша. - Башка щас взорвется, а ну-ка дай сюда, - доковыляв до товарища, он начинает копаться в аптечке. - Тут есть ибуклин? Алтай? Ты можешь нормальные таблетки купить? -Таблеток тебе сегодня хватит.

-Я виски пил. -Тогда поедем на анализы? - вставляет полицейский. Гриша жалобно вздыхает.

Дальше под строгим взглядом Киры Алтай провожает троих парней до машины полицейского. Гриша же, понуро склонив голову, отправляется спать в вип-домик.

А я начинаю бороться с одолевающей зевотой. Усталость обрушивается тяжелым грузом на плечи, силы оставляют и остро хочется поесть и поплакать. Наклонившись над бассейном, я окунаю пальцы в прохладную воду, смачиваю пылающие виски.

Позади раздаются быстрые мягкие шаги - это Кира возвращается к бассейну, принимается обнюхивать поле недавнего боя. Я некоторое время любуюсь на красоту ее мощного тела, после чего осознаю, что все разошлись спать.

Над головой изумительно красивый рукав Млечного пути. Под ним только мы с Кирой. И Алтай.

Я наблюдаю за собакой уже зная, что он отправил гостей восвояси и вернулся на участок.

***

Алтай наливает собаке воды в миску, и та жадно пьет.

Надо было уходить сразу. Зачем я стою у бассейна? Как будто нарываюсь.

-Какая порода у Киры? - спрашиваю, обернувшись.

Голос звучит выше, чем обычно, а движения получаются дерганными.

-Американская акита. Она не укусит без команды, не бойся.

-Я не боюсь. Видно, что девочка воспитанная. Сколько ей?

-Два года. Сорок пять килограмм весит, - это он хвастается.

Кира заканчивает пить и смотрит на нас по очереди, я опускаюсь на корточки и зову ее. А потом, когда малышка подбегает, треплю по шее.

-Вау, какая ты красивая, какая умная леди, - хвалю, улыбаясь.

-Ты ей тоже нравишься, - говорит Алтай с юмором. - Но имей в виду, как и все женщины она крайне ревнива: увидит, что кормишь приблудных котов, не простит.

-Ахах, да? Ты ревнивая девочка, оказывается, буду знать.

Обнюхав меня, Кира отправляется по делам.

-Ну и ночка, - произносит Алтай, подходит к окну и рассматривает трещину, потирает пальцем.

-Я не могла их остановить, - получает слишком пылко, будто я хочу ему угодить, и я обрываю себя. - Вообще не представляю, как это можно было бы сделать. В Москве я работала в кофейне… Они все… то есть клиенты приходили завтракать трезвыми. Ладно. Я, наверное, пойду спать. Если вам больше ничего не нужно.

Боже. Что я несу? Еще разденься перед ним. Сжимаю карточку и поворачиваюсь к калитке. Делаю шаг.

-Подожди.

Останавливаюсь.

-Со Светланой я завтра поговорю, но и тебя хочу предупредить, - он говорит спокойно, неспешно. Практически без интонаций. - Она идеальный сотрудник: ответственная, проницательная, в меру смелая, но и не без недостатков. Светлана пятнадцать лет проработала в женской колонии надзирателем.

-Ого. Понятно, почему у нее такой странный взгляд, будто насквозь.

Алтай слегка улыбается и подорожает веселее:

-Да, это наложило отпечаток. Если ее не тормозить, она на шею сядет через две минуты. И в азартные игры с ней не вздумай играть, а то твой батя никогда не расплатится, - усмехается, довольный собственный шуткой. -