Андроник Комнен - Иоаннис Перваноглу

— Изменника ожидает смертная казнь; я назвал его. Теперь сообщу вам, в чем заключается измена. Вам известно, что непобедимый венгерский король Бела, зять Марии, давний враг нашей родины, в последнее время позволил присвоить себе два богатейших города, которые до сих пор оставались верны нашему императорскому дому. Венгерский король никогда не решился бы на такое наглое посягательство, если бы императрица не подговорила его к этому. В моих руках письма, подтверждающие вину этой женщины, которая заключила союз с нашим злейшим врагом… Теперь вам известен изменник, и вы знаете, в чем заключается измена. Судите по закону; помните, что я требую от вас немедленного решения.

— Князь, мы решим это дело с быстротою молнии! — сказал Птеригионит. — Изменник должен умереть.

— Смерть изменнику! — воскликнули в один голос Агиохристофорит и Трипсих.

— Составьте приговор, — сказал Андроник, — его нужно будет скрепить подписью императора.

Трипсих достал из широких складок своей верхней одежды кусок пергамента и принялся писать приговор, по которому императрица Мария, уличенная в государственной измене, приговаривались к смертной казни.

Пока составлялся приговор, Андроник стоял у окна и смотрел на голубую поверхность Босфора, который расстилался перед его глазами. Он молчал, и только легкое дрожание рук свидетельствовало о том лихорадочном нетерпении, которое он испытывал в эту минуту.

Он предоставил, составление акта трем судьям, действовавшим по его повелению, и ждал, когда они закончат свое дело, так как хотёл сам отнести на утверждение императора роковой приговор, который не мог быть приведен в исполнение без его подписи. Он твердо решил, что высокомерная женщина, которая осмелилась противиться ему, будет вычеркнута из списка живых.

Приговор был дописан, Андроник с судорожной поспешностью выхватил пергамент из рук Трипсиха и удалился из залы.

Он направился быстрыми шагами в правую половину дворца, где находились покои императора.

Андроник застал императора Алексея в большой тронной зале.

— В твоей власти казнить и миловать, великий государь и повелитель, — начал Андроник, становясь на колени перед императором, — сегодня ты должен подписать смертный приговор изменнику!

С этими словами он подал пергамент Алексею.

Едва молодой император прочел несколько строк, как смертельная бледность покрыла лицо его.

— Закон строг к изменникам, — добавил Андроник, поднимаясь на ноги.

— Смертный приговор императрице! — пробормотал Алексей. — От меня требуют смерти моей матери!

— Женщина, которая осмелилась предать страну нашему злейшему врагу, не может быть императрицей, — сказал Андроник холодно, — женщина, посягнувшая на престол и жизнь своего властелина и императора не достойна называться твоей матерью!

— Возможно ли?.. — проговорил с усилием Алексей, и пергамент задрожал в его руке. — Ты хочешь, чтобы я подписал ей смертный приговор?.. Предал мою мать в руки палачей?.. О Боже!

— Государь, — сказал Андроник угрожающим голосом, — дело идет о спасении престола! Этот приговор должен быть подписан!

— Не требуй этого от меня, Андроник! — возразил несчастный отрок. — Она моя мать… Умоляю тебя; не требуй от сына, чтобы он обагрил руки кровью своей матери…

— Не забудь, — сказал Андроник, подходя к императору и устремив на него пристальный взгляд, — что этого требует благосостояние государства и тебе предписывает это закон, которого ты высший блюститель!

— Оставь меня! Я не могу исполнить этого! Андроник, я никогда не решусь на подобную жестокость!.. — Слезы показались на глазах императора.

— Ты обязан подписать приговор! — воскликнул Андроник. — Закон должен быть удовлетворен; другого выхода нет!

— Андроник, пощади меня! Позволь мне отказаться от престола. Я готов уехать из Константинополя.

— Это невозможно! — сказал холодно Андроник.

— О Господи! — произнес со стоном Алексей, заливаясь слезами.

— Теперь не время для слез. Смертный приговор должен быть подписан, и немедленно.

— Позволь мне, по крайней мере, хотя один, последний раз взглянуть на мою бедную мать. Позволь проститься с нею. Дай мне умереть вместе с нею. Смерть была бы для меня спасением Андроник, сжалься надо мной! Пощади меня.

— И это говорит сын увенчанного славой Мануила! Что сказал бы твой великий отец, если бы видел тебя в эту минуту!

— Ты требуешь от меня невозможного!.. Нет! нет!.. я не могу решиться на это! — воскликнул Алексей, бросив пергамент к ногам своего мучителя.

— Пусть будет по-твоему! — сказал Андроник, — с этой минуты я удаляюсь отсюда и оставляю тебя одного во власти твоих врагов!.. Разве для этого, в моем преклонном возрасте, прибыл я сюда из отдаленной Азии и перенес столько трудов и лишений? Для этого ли принял я на себя тяжелую обязанность императорского опекуна? Мог ли я ожидать подобного отношения к себе? Государь, я удаляюсь и завтра же оставлю город, в котором господствует измена и где только льстецы и лицемеры пользуются доверием. Великие опасности окружают тебя! Ты сам тому виною, если гроза, которая собирается над твоей головой, унесет с собою в пропасть тебя и твой престол. Я умываю руки.

С этими словами он поднял лежащий на полу пергамент и сделал вид, что хочет покинуть залу.

— Андроник, — воскликнул Алексей, удерживая его, — не оставляй меня в такое ужасное время! Мне страшно, Андроник…

— От тебя зависит, чтобы я остался с тобой, — сказал Андроник, положив перед ним пергамент.

— Андроник, ради Бога! Дай мне время на размышление!..

— Подписывай!

— Ты забыл, что она моя родная мать, Андроник! Сжалься надо мной!

— Подписывай! — повторил еще раз Андроник.

Алексей дрожащей рукой придвинул к себе пергамент.

Кровавый приговор был скреплен императорской подписью.

— О Боже, прости меня! — пробормотал Алексей слабым голосом и упал к ногам своего опекуна.

— Жалкое, малодушное дитя! — сказал Андроник, едва удостоив взглядом лежавшего на полу Алексея.

Он вышел из залы поспешными шагами.

Ночь уже покрыла землю своим черным покровом, когда снова открылась тяжелая дверь мрачной темницы Марии.

Вошли двое людей и, направились в тот угол, где находилось жесткое ложе императрицы.

— Здесь, Птеригионит, — сказал один из вошедших, понизив голос. — Она спит.

— Тем лучше, Трипсих, — возразил другой, — она незаметно переселится в вечность.

И его руки, охватили железным кольцом нежную шею спящей женщины. Послышался слабый крик, сопровождаемый легкими, едва заметными судорогами умирающей, затем снова водворилась тишина.

Несколько минут спустя из мрачной темницы вышли двое людей; они несли на руках тело, закутанное в белое покрывало. Они направились к берегу Босфора и бросили свою ношу в море.

У открытого окна стоял Андроник. Когда он услышал плеск упавшего в воду тела, из его груди вырвался глубокий вздох облегчения.

— Наконец-то! — сказал он, закрывая окно.

На следующее утро, далеко от города рыбаки увидели плывшее тело и погребли его на морском берегу, не подозревая, что они предают земле останки несчастной императрицы.

VII

Звезда Андроника воссияла полным блеском. Пали одна за другой преграды, отделявшие его от желанной цели. Могущественный протосевастос и императрица Мария больше не существовали. Патриарх Феодосий, имевший влияние на молодого императора, и пользовавшийся особенной любовью и уважением в Константинополе, ссылаясь на свою старость и болезнь, добровольно обрек себя на изгнание, чтобы вдали от многолюдного города найти необходимый покой. Он не сомневался, что лишь только честолюбивый Андроник вступит в столицу, престол Алексея перейдет в его руки; и поэтому, отказавшись от патриаршего сана, покинул с сердечным сокрушением город, обреченный на неминуемую гибель.

Андроник, узнав об удалении Феодосия, сказал с усмешкой: «Хитрый старик опередил меня!» — и назначил патриархом Василия Каматера, который уже много лет был его послушным орудием.

Счастье продолжало улыбаться Андронику; он уже предвкушал тот час, когда украсит императорским венцом свою голову, чувствовал приятную теплоту от императорской мантии на своих плечах, видел себя сидящим на престоле. Но и это казалось недостаточным недавнему изгнаннику; в своем ненасытном честолюбии он мечтал о длинном ряде лет славного царствования. Что препятствовало ему теперь достигнуть цели? Одним мановением руки мог он уничтожить мнимое величие юного императора.

Прошло четырнадцать дней после трагической кончины несчастной Марии; в эти дни Андроник чаще, чем когда-либо, совещался со своими приверженцами. Сентябрь приближался к концу. В городе святого Константина господствовало необычайное волнение. За короткое время произошло так много нового, совершилось столько перемен, что одного этого было достаточно для возбуждения умов. Одни удивлялись человеку, который, едва начав управление государством, успел искоренить столько злоупотреблений, и приветствовали его, другие относились к нему с недоверием и видели в последних событиях предвестие еще худших бедствий. Они были убеждены, что появление Андроника принесет несчастье народу. Но никто не решался открыто высказывать свое мнение, потому что шпионы сновали по улицам и площадям и доносили о всяком неосторожном выражении. Друзья и близкие родственники перестали доверять друг другу; тупой страх заглушал все чувства.