Угонщики - Михаил Болле

– Пошли отсюда! – затем гневно глянула на понурившегося Тимофея, по-прежнему сидевшего на полу: – За остальными вещами я послезавтра приеду! Прощай, ботаник! Носи платье, оно тебе очень идет!

Обе девушки уже вышли в прихожую, как вдруг Вика опомнилась и вернулась в комнату. Проворно наклоняя свой гибкий стан, она ловко собрала в кулак двенадцать стодолларовых купюр, после чего еще раз простилась:

– Гудбай, подруги, – и окончательно покинула квартиру.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Ромик сел в кресло, взял бутылку вина и одним залпом допил остатки прямо из горлышка:

– Сколько же мы натерпелись из-за этой бумаги… Вдруг Тимофей вскочил на ноги и бросился к выходу.

– Ты куда? – удивился Ромик.

– Я остановлю её! Она не должна просто так уйти! – на ходу выкрикнул несчастный художник.

Ромик пожал плечами, посидел еще немного в одиночестве, а потом решил, что оставлять друга в таком состоянии было бы совершенно непростительно. Захлопнув входную дверь, он спустился вниз, вышел из подъезда и увидел Тимофея, угрюмо сидевшего на ступеньках крыльца.

– Ты чего тут расселся?

– Не успел я ее остановить! – пожаловался приятель. – Я даже не видел, на чем они уехали.

– Успокойся, и пойдем домой. Как говорится, утро вечера поблатнее. Тем более, пора бы и переодеться…

Тимофей повиновался. Друзья тяжело поднялись на третий этаж и подошли к двери. Ромик, который шел первым, посторонился, а Тимофей машинально потянулся к тому месту, где обычно находился задний карман брюк. Но на платье, естественно, никаких задних карманов не было и быть не могло, поэтому он лишь растерянно потрогал себя за ягодицу, после чего глянул на Ромика и дернул за дверную ручку.

– Ты что, захлопнул дверь?

– Разумеется.

– О черт! Да что же это за день сегодня такой! Когда же всё это кончится?

– А где у тебя ключи-то были?

– В сумке!

– А сумка?

– Там, на столике, – и Тимофей отчаянно треснул кулаком в дверь. – Ну и что нам теперь делать?

– Давай позвоним Вике и попросим, чтобы она вернулась и открыла нам дверь.

– А у тебя есть телефон?

– В сумке!

– А сумка?

– Там же, где и твоя, – огрызнулся Ромик. – Ладно, значит, этот вариант отпадает. Ну, тогда давай позвоним от соседей.

– В такое время и в таком виде?

– А как же быть?

– Не надо было из квартиры выходить! – рассердился Тимофей.

– Да ведь за тебя же, дурака, беспокоился! Слушай, а на хрена нам рваться к тебе именно сейчас? Давай дойдём до моей тачки и поедем ко мне. А утром что-нибудь придумаем.

– Как, интересно, ты собираешься ехать, если у тебя ни ключей, ни документов?

– О, на этот случай у меня имеется одна хитрость. Я сделал запасной комплект ключей, который спрятал прямо в машине.

– А если менты остановят?

– Пококетничаем – и отпустят!

– Ну, черт с тобой, все равно деваться некуда.

Друзья снова спустились вниз и быстрым шагом пошли искать «ОКУ». К счастью, расстояние было невелико, поэтому им удалось добраться без всяких эксцессов.

Ромик отогнул подкрылок заднего колеса и извлек оттуда связку ключей, завернутую в целлофан. Затем быстро завел машину, включил любимую радиоволну «Ретро FM» и выехал на Садовое кольцо. Тимофей сидел рядом подавленный. Сейчас ему хотелось провалиться в летаргический сон, чтобы проснуться много лет спустя, когда закончатся все неприятности и наступит радостное завтра. Но самое обидное состояло в осознании того, что он – неудачник, которому явно не под силу бороться с её величеством Фортуной. Прочувствовав упадническое настроение друга, Ромик решил развеять облака печали над его головой и вспомнил случай из собственной жизни, когда он сдавал мочу на анализ. В поликлинику Ромик припёрся с полной трёхлитровой банкой. Показав сию ёмкость медсестре, он поинтересовался наивным голосом: «Хватит?», на что ошеломленная женщина в белом халате неучтиво объяснила, что этого даже больше чем достаточно. Не долго думая, Ромик со словами «Извините, не знал, ща всё исправим» откупорил банку и принялся жадно глотать желтую жидкость. Видавшая виды медсестра открыла от удивления рот, поскольку она не знала, что накануне вечером шутник-Ромик наполнил банку обычным пивом…

Глава 17

Совет вам да любовь!

Доехали благополучно. Ромик припарковал машину рядом с мусорным баком, на котором красовалась несколько двусмысленная надпись: «Очистим Москву от мусора!», и друзья бегом кинулись к подъезду. Поднялись на лифте на шестой этаж, и Ромик, пробубнив себе под нос: «Надо еще и от дома запасной комплект сделать» – нажал кнопку звонка. Открыли далеко не сразу. Когда в дверном проеме появилась заспанная физиономия старшей сестры, Ромик виновато сообщил:

– Тимоха сегодня без квартиры остался, так что мы у нас переночуем.

Ленка вытаращила глаза и по-рыбьему открыла рот. Затем подняла руку, словно намереваясь то ли перекрестить ночных гостей, то ли небрежно отмахнуться от них, то ли надавать отменных тумаков, однако сдержалась и лишь почесала под мышкой.

– Мама дорогая, – вырвалось у неё, – говорила я тебе, что пора жениться и валить отсюда, да видать поезд уже ушел…

– Прекрати чушь молоть! Мы ещё с Тимкой поженимся…

– Совет вам да любовь!

– Да я не в том смысле!

– Привет, Леночка, извини за беспокойство, – вмешался в разговор Тимофей.

– А кто вам разрешил мои платья брать?! – опомнилась заядлая феминистка.

– Слышь, ты, мегера, давай завтра всё обсудим, – предложил Ромик, снимая кроссовки. Затем повернулся к Тимофею, – Раздевайся, пойдем грим смывать.

– Устроили тут дом гомосексуальной терпимости…

– Чего ты несешь?

– Да вы себя в зеркало-то видели? Молодожены голубые!

– Слушай, когда тебе сделали операцию имени Кесарева, ты совсем дурой стала…

В этот момент открылась дверь, и появилась заспанная, грозная старуха в ночном чепце, чем-то напоминавшая графиню из «Пиковой дамы», вот только подсвечника в руке ей явно не хватало.

– Чего вы тут разора…

– Мама, иди спать!

– Мама, посмотри на это поколение Pepsi! Совсем стыд потеряли! И они меня ещё дурой обзывают!

– А то нет! – наехал в ответ Ромик, – А кто Лужкову, которого уже давно убрали «в связи с утратой доверия Президента России», письмо отправил с просьбой оборудовать места внезапного появления насильников специальным знаком?!

– ДУРАК! Ромашка хренова!

– Хватит орать, вы, оба! – решительно приказала старуха. – Внука разбудите. По разным комнатам – и спать, сучьи дети, спать всем!

Через пару минут квартирный гомон угомонился, а мы воспользуемся этим обстоятельством, чтобы сказать пару слов о Ленке. Она отнюдь не была зловредной и подлой натурой, какой могла показаться на первый взгляд, хотя близость тридцатилетнего рубежа и отсутствие мужа или хотя бы постоянного любовника не могли не породить изрядную долю стервозности и проявление феминистических наклонностей. Однако Ленка, как могла, сдерживала себя, поверяя все свои неприязненные мысли заветному дневнику, ведомому со школьной поры. Например, одной из последних записей стала: «Я так сильно ненавижу мужиков и одновременно с этим, так сильно тоскую по сексу! Мне даже тяжело смотреть на упругий соленый огурец, чтобы не воспользоваться им…»

Тем временем, друзья смыли с себя все следы принадлежности к противоположному полу и, прежде чем завалится спать, Ромик зло заявил:

– Когда общаешься с этими бабами, то становится ясно, почему мозг женщины на двести грамм легче мужского.

– Ладно тебе кипятиться. Мы с тобой и, правда, как педики выглядели…

Однако если Тимофей уснул практически мгновенно, то Ромик еще долго ворочался, мысленно проклиная и злясь на сестру, «опозорившую» его перед лучшим другом. И лишь выкурив пару сигарет на балконе, под которым простирался разноцветный Ленинский проспект, он, наконец, успокоился, представив себе кровожадную расправу с Ленкой и ее отпрыском.

Наверное, теперь наступил тот самый момент, когда следует поведать читателю о червоточине, таившейся в душе Ромика несколько последних лет. Он носил в себе страшную тайну заговора против собственной сестры и племянника, с того самого момента, когда вышеупомянутый Бориска появился на свет, и суть этого заговора заключалась в следующем – безапелляционное избавление от Ленки с сыном, причем, любыми путями. Не исключалось даже убийство! Конечно же, не собственными руками и не путем нанятия киллера (Краснобайский был трусоват, малодушен и бедноват для подобных действий), но все другие способы рассматривались в Ромашкиных планах с удовольствием. Например, он представлял, что как-нибудь днем Ленка с сыном останутся дома одни, захотят чая, поставят на газовую плиту чайник, а сквозняк задует пламя. Естественно, Ленка забудет про чай, Бориска заиграется в игрушки, затем наступит время послеобеденного сна… И, вернувшись вечером домой, Ромик с мамой обнаружат два блаженно почивших тела. Или их просто собьет пьяный водитель. Или у лифта оторвется трос и они погибнут в шахте. Или Ленка заразится СПИДом, передаст эту страшную болезнь сыну и они зачахнут в течение двух-трех лет, хотя, нет, эта версия представлялась Ромику менее удачной. А самой лучшей и надежной он считал приобретение бойцовой собаки, заранее натасканной на перекусывание артерии. И как бы кровожадно не было это убийство, но наш «герой» частенько видел в мыслях эту картину, когда Ленка с сыном выходят из подъезда, и из ближайших кустов выскакивает какой-нибудь голодный бультерьер, стаффорд или питбуль и, четко выполнив свою миссию, бежит обратно, где его уже поджидает вознаграждение в виде отравленного мяса. И вот оно блаженство – ни идиотки Ленки, ни ее ублюдошного сына, один Ромик и его мама…