Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович

– Сейчас одно, Юст, выйти на нужных людей…

– А Иванцова? Кстати, она уже не ходит на курсы, знаете?

Бенцер кивнул и затоптал в пепельнице выкуренную папиросу.

– Она ушла в армию, Юст, и вышла из игры. А я хочу знать, могу ли я на тебя положиться?

Юст отвел глаза в сторону. Он решил быть осторожным, с ходу не ввязываться в дело, о котором не имел ни малейшего понятия.

– Но, может быть, вы объясните, хотя бы в общих чертах, что это за дело, товарищ капитан? Например, большой ли риск?

– Не больше того, которому ты подвергаешь себя на железке, – усмехнулся Бенцер. – Опасность тебе не грозит. В худшем случае пойдешь в армию, да и только. Но о деле поговорим потом. Сейчас главное – выйти на нужных людей.

– Кто эти люди, товарищ капитан?

– Работники горисполкома и городского банка, – признался Бенцер. – Может быть, ты знаешь кого-нибудь?

Юст на миг задумался и сказал:

– Есть один. Зовут его Петр Лодкин. Мы с ним учились когда-то. От него можно получить интересующие вас сведения. Да и во всех отношениях он подходит, – с уверенностью сказал Юст.

Бенцер, скрывая волнение, спросил:

– Тот ли это человек, Юст? Сперва я хотел бы посмотреть на него. Ты можешь показать мне этого Лодкина?

– Обещаю, как только с ним свяжусь, организовать вам встречу.

– Ладно. Но обо мне ему пока ни слова.

– Вы всегда можете на меня положиться, – нетерпеливо произнес Юст. – Я все же хотел бы знать, какова моя доля в этом деле?

Прищурив глаза, Бенцер сказал:

– Если ты выполнишь свою работу, получишь определенный процент от многомиллионной суммы, а если нет, то… – развел он руками.

У Юста перехватило дыхание:

– Проценты от многомиллионной суммы? Это такое большое дело?

– Я тебе уже говорил.

8

Петр Лодкин печально смотрел вслед поезду, увозившему Веру. Махнул ей на прощанье рукой, она тоже взмахнула в ответ и исчезла из виду.

Он медленно направился к выходу с перрона. И тут его кто-то окликнул. Обернувшись, он увидел своего школьного товарища.

– Привет, Петр, – радостно пожал ему руку Юст.

– Здравствуй, Эрих! – улыбнуся Лодкин. – Вот проводил жену в Белореченскую, мать ее сильно больна. Как живешь, в армию не призвали?

– А кто же поезд с твоей женой будет осматривать? – рассмеялся Юст. – На железке вкалываю, бронь. А ты, Петр?

– Да все там же, в банке служу, после экономического. В армию комиссия пока не пускает, живу…

Они стояли в станционном зале и разговаривали, но ни один не заметил, что за ними наблюдают Бенцер и Эдита. Им было достаточно взглянуть на Лодкина, чтобы запомнить его надолго, не перепутав ни с кем другим.

А между тем Юст говорил, обнимая товарища юности.

– Надо бы встретиться, по сто грамм опрокинуть, а?

– Я не прочь, тем более я сейчас один. Давай встретимся… Позвони мне в банк, условимся.

– Идет, пиши номер телефона, – решительно произнес Юст.

На клочке газетной бумаги Лодкин написал карандашом своей служебный номер и протянул обрывок Юсту.

– Договорились, Петюша, – не сгоняя своей характерной улыбочки с лица, сказал Юст. – Я непременно позвоню…

– Конечно, звони, Эрих!

Еще немного поговорив о том о сем, школьные товарищи расстались.

Лодкин пришел на службу после обеденного перерыва, что ему было разрешено управляющим банком.

Фонин, работающий за соседним столом, приветствовал его многозначительной улыбкой.

– Ну, теперь ты снова стал холостым, сказал он, открыв одним поворотом ключа дверцу сейфа. – Я многое отдал бы, чтобы моя жена уехала хоть на несколько деньков. А то все читает мне нотации и жалуется на трудности. Все ей не так, все ей не этак…

Фонин в свои сорок лет начал уже полнеть и седеть. В разговоре с друзьями он любил вспоминать свое веселое и бурное довоенное прошлое. И доказывал, что время от времени полезно менять женщин.

– Ну и меняйте себе на здоровье, – со смехом отвечал ему Петр, – а меня полностью удовлетворяет моя.

Тем не менее в этот день он чувствовал какое-то странное состояние. При мысли о пустом доме ему становилось не по себе.

После работы Лодкин спустился по лестнице к служебному входу. С невеселым видом проследовал он по тротуару. Высокая стройная женщина в облегающем фигуру пальто шла впереди. Невольно его взгляд привлекали легкие движения ее бедер, и внезапно его охватило непреодолимое желание побыть с ней наедине.

Он быстро отвел глаза. Никогда, с тех пор как женился на Вере, он не смотрел так на женщин.

«Что со мной происходит? – подумал он. – Я становлюсь таким, как Фонин».

Следующий день тянулся медленно. В первый раз работа была ему неприятна, и он ловил себя на том, что все время смотрит на часы.

В шесть двадцать он закончил работу и вышел из банка. «Через час будет совсем темно, – подумал он, идя по улице, и вдруг остановился – впереди, как и вчера, шла та же высокая блондинка. Ему захотелось познакомиться с этой женщиной. Он ускорил шаг и поравнялся с ней.

– Вы не скажете, где находится кинотеатр? – спросил он, не придумав ничего лучшего.

Женщина улыбнулась и кокетливо ответила:

– Я провожу вас. Вы что, не здешний?

Втянув голову в плечи, Лодкин сказал:

– А как вы угадали? Всех здешних знаете?

Она снова улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Не всех. Но раз вы спрашиваете, то ясно, что вы не здешний.

– Вы умница! Меня зовут Петр, – сразу решил знакомиться он.

Она подмигнула заговорщически:

– Я сразу поняла, что вы для этого и заговорили со мной. Но у меня почему-то возникло доверие к вам. Сейчас, знаете, время военное…

– Да, вы правы… – протянул он медленно, шагая рядом с незнакомкой.

Они приблизились к кинотеатру. Здесь было светло, толпился народ.

– Ну вот мы и пришли, до свидания, – остановилась незнакомка, обворожительно улыбаясь.

– Может, пойдем вместе в кино? – не спуская завороженных глаз с девушки, спросил Лодкин.

– Благодарю, я уже смотрела этот фильм.

– Тогда, может, в ресторан? – с дрожью в голосе предложил он.

– Только не сегодня. Я иду по очень важному делу, – мягко засмеялась она. – До встречи. Завтра в семь, на этом месте… Мое имя – Вера.

Вера!.. Лодкин растерянно пожал руку девушке. И долго еще стоял и смотрел ей вслед, сдерживая себя, чтобы не броситься за ней.

Когда Эдита, а это была она, повернула за угол, ее догнал Бенцер.

Смеясь, она доложила:

– Распустил слюни, готов. Завтра в семь встречаемся.

– Молодец, товарищ младший лейтенант медицинской службы, – похвалил Бенцер.

На следующий день Бенцер отправился в горисполком. Выстоял в очереди за пропуском к председателю Малых.

В приемной сидели в ожидании посетители как военные, так и гражданские. Бенцер подошел к секретарше – очень славной девушке и представился:

– Капитан Рюмин. Я вижу, здесь можно просидеть не один час, не так ли?

– Да, у председателя дел невпроворот, товарищ капитан. Сейчас у него заведующая спецчастыо и представитель крайкома. Вы по служебному вопросу или…

Бенцер, обворожительно улыбаясь, восторженно смотрел на девушку. Наконец ласковым шепотом произнес:

– По личному. Вас, кажется, зовут Наденька?

– Надя, – ответила девушка, с удивлением глядя на бравого капитана, которого она видела впервые.

Имя секретарши Отто узнал в приемной заместителя председателя без особого труда и сейчас разговаривал с ней, как с давней знакомой.

– У меня совсем нет времени, Наденька, – взглянул он на часы в приемной. – И на прием надо, и…

Девушка улыбнулась:

– Приходите в конце дня, я вас пропущу, – ей определенно нравился этот капитан.

– Очень вам благодарен, – козырнул Бенцер, окончательно пленяя девушку своей улыбкой. Круто повернулся и вышел из приемной.

Пока он стоял в коридоре, разминая и продувая папиросу, обдумывая, что ему делать дальше, из приемной вышла небольшого роста женщина. В руках у нее была папка с бумагами, которые, очевидно, она носила на подпись председателю. Щупленькая, с миловидным лицом, она строго посмотрела на Бенцера и предупредила:

– Товарищ капитан, здесь курить не разрешается. – И хотела подниматься по лестнице, но дверь приемной отворилась и оттуда показался полный мужчина в очках.

– Анна Моисеевна, Василий Петрович просит вас вернуться.

– Что там? Иду. – Она вернулась в приемную, и Бенцер не успел ей сказать, что он и не собирался здесь курить.

– Она у нас строгая, товарищ капитан, – сказал проходивший парень в кепке и с лестницей на плече. Не то монтер, не то еще какой рабочий, обслуживающий Дом Советов.

– Кто строгая? – сделал вид, что не понял, о ком идет речь, Бенцер.