Подлое сердце родины - Александр Силаев

Я долго вглядывался в эту судьбу, и могу сказать лишь одно: Матвей Горшак, он же Матвей Правдивый, он же Матвейка-выпей-с-утра — выше нас всех, и выше Христа, ибо Христос принял крестные муки — и обрел славу, а Матвей принял ради нас муки — и обрел проклятие навсегда…

Он НАМЕРЕННО воплотил в себе все мерзости нашего многострадального народа, все, чем грязна Россия, все нечистоты нашей ментальности, все самое дерьмовое, что воплощает в себе так называемый „богоносец Достоевского“ и „естественный человек Руссо“, все ужасы, стоящие за словами „простой народ“ и „соль земли русской“. Все самое мерзкое, что таится за якобы присущим народу стремлением к высшей правде, собрал он в себе. Все, о чем гундосит любимая классика, посрамил один человек.

Мало кто знает, что Матвей Горшак получил высшее образование в столичном вузе, и естественно вести себя на своем уровне — а это, вне всякого сомнения, уровень истеричного животного, — он просто не мог. Он, вне всякого сомнения, притворялся. Он был единственным, кто понимал французский Петра Мочалина, и единственный, кто догадывался о миссии таких паранормов, как батя Иван и батя Евстахий, и может быть — кто знает? — он раскусил даже цель визита полковника Джона Мейнарда (подчеркиваю — речь идет об истинной цели, а смешной предлог, которым прикрывался Мейнард, нынче знают даже школьники). Он, скорее всего, прекрасно понимал феномен Пиндара, а также все, связанное с измененными состояниями сознания и видами местных галлюциногенов.

А еще он знал, зачем родился на свет. Он знал, зачем живет и за что готов умереть, и я могу сказать, что его миссия вполне удалась… Матвей обманул всех, чтобы спасти. Он, несомненно, великий учитель, а его прием обучения — подвиг, не знающий примеров в нашей истории.

Он, молодой человек, прекрасно образованный, с шансами на карьеру в Москве или Петербурге, тем не менее уезжает в центр Сибири и поселяется в самом страшном месте, среди тайги, в так называемом „пыльневском квадрате“. Он общается с людьми, неизмеримо ниже его по интеллектуальному и нравственному критерию. Более того, он вынужден делать вид, что куда злее и глупее их всех — сначала ему не удается, а затем ничего, Матвей Александрович привыкает, и вот он уже гроза здешних мест и Матвейка-выпей-с-утра.

Зачем? — спросите вы. А я улыбнусь в ответ. Теперь постарайтесь поверить мне, ибо другого объяснения просто нет.

В юные годы Матвей Горшак с гениальной точностью рассчитал, что если выбрать самое поганое место и быть в нем самом поганым обитателем, то рано или поздно — при современных средствах коммуникации — ты станешь мировой знаменитостью. Мир падок на сенсации, а „пыльневский квадрат“ издавна был обожаемым уголком для СМИ: областных, российских, мировых. И вот он решает добиться славы. Как видим, это легко удалось: если вы дочитали до этих строк, то вас волнует жизнь Матвея Горшака, а если вас волнует чья-то судьба, то этот человек знаменит.

Он знает, что его ждет: его именем будут пугать детей, материть соседей, называть злых собак (мы ведь знаем, что чубайсами в русских деревнях называют, как правило, драных котов — пожалуйста, еще один мученик…). Но он идет на это, чтобы воплотить дело жизни.

В чем ложь, с которой борется наш Матвей? Ложь гласит, что в глубинах нашего народа есть истина. А он на своем примере показывает, что в глубинах нашего народа — как, впрочем, и любого другого, — сплошное дерьмо, причем чем глубже, тем его больше. Ложь гласит, что по природе человек добр. Матвей показывает, что человек по природе зол. Ложь гласит, что простой народ как-то по-особому мудр, а Матвей доказывает, что простой народ по природе полный мудак, причем вполне заурядно, не по-особенному. Он доказывает ребячество нашей родины, и порочность спонтанной справедливости, и дурь православия, и много чего еще, включая неизбежность исторического пути России. Он твердо стоит на позиции жестких философских школ Запада, преимущественно немецких… Матвей Александрович за нормальных, за тех, кто предлагал топить Матвейку-выпей-с-утра, чтобы эта мразь не плодилась, и не искал в ней дорогу на небеса. Кем надо быть, чтобы назвать бичей и потомственных раздолбаев созревшими богоносцами?

Матвей — апостол цивилизации.

Матвей — человек, положивший жизнь против варварства. Раньше него эту жизнь положили Парменид и Сократ, Джордано Бруно и Рене де Карт, Ф. В. Ницше и М. К. Мамардашвили, и он — продолжатель дела.

Вы скажите мне, что с ложью можно бороться и по-другому — писать книги, статьи, проводить реформы. Да, и это тоже. Но Матвей Горшак решил вопрос проще: он ничего не сказал, но все показал.

Он довел ситуацию до абсурда, чтобы все увидели ее смысл.

Его короткое правление в Пыльнево — венец того, во что может вылиться наша исконная дурь. Чего стоит культ Пиндара, детально разработанный и углубленный! Чего стоит охота на геев, от которой пострадало 40 процентов взрослого населения, из них половина — женщин! Чего стоят поиски агентуры, после которых выгорела треть Пыльнева!

Чего стоит один закон, по которым разрешалось убивать „всякого подлеца“, если „чувство было подсказано справедливостью“! Его отменили через двое суток, но дело было сделано. Чего стоит знаменитая пытка граблями и лопатой! Чего стоит диспут-клуб, куда заманили петровцев, заподозренных в верности эмигранту Мочалину! Чего стоит отрезание языка Кириллу Вознику лишь за то, что бедняга знал тринадцать слов на английском! Чего стоит указ, под страхом кастрации запрещающий верить в синих обезьян и прочую нежить! Наконец, чего стоит название новой формации! Лирический анархизм имени Иисуса Христа…

От смешного до ужасного — один шаг. И когда ужасного стало больше, в Пыльнево, невзирая на опасения Москвы и протесты мирового сообщества, вошел миротворческий корпус областного ОМОНа. От бандформирований Матвея Горшака Пыльневский район был очищен за двое суток. Цивилизация, как это подчас случается, пришла в дикие края на штыках. Несчастным пыльневцам объяснили, что такое Конституция и законность. Народ впервые начал строить себе НОРМАЛЬНУЮ жизнь.

Имя же Матвея Горшака навсегда осталось вписанным в мировую летопись. И никто не поймет, во имя чего этот одинокий человек взял на себя проклятие…»

Свобода в крови

Леонид Зубан, общественно-политическое движение «Новая амнистия»:

«Оккупацию независимых государств мы называем восстановлением Конституции, расстрел деревень из гранатометов — зачисткой территории, преследование народных лидеров — борьбой с терроризмом.

О да! Мы, конечно, белые либералы и пушистые демократы, а то, что наши дети где-то проливают свою и чужую кровь — слишком далеко от нашего дивана, чтобы об этом знать.

История ничему не учит — как и пятьсот лет назад, мы живем в империи варваров. „Пыльневская операция“ — из тех, что приносят звездочку на погоны сталинским мясникам… Наши политики и генералы залили слезами всю жилетку: их, дескать, не понимают… Сиротливых палачей нестерпимо жалко: в их любимых странах за такие дела посвящали в рейхсфюреры, а в свободной России дают лишь прибавку к жалованью. Поэтому они сетуют на мало патриотичные времена… Но ничего: сегодня камуфляжные мальчики пришли в дома пыльневских крестьян, завтра они сломают двери наших квартир. Они солдаты, и понятие совести не значится в списке их амуниции. Они всего лишь выполняют приказ… А приказывать, как мы убедились на днях, в России умеют.

Пыльнево обладало культурой, пусть отсталой, но своей, самобытной, возникшей путем отбора, а не принятой под прицелом федерального автоматчика. Мы хотим убить эту культуру — а значит, убить душу народа, уничтожить его свободу. Неужели, убив свободу суверенной страны, мы рассчитываем сохранить свою собственную?

Обращая в рабство гордых, независимых пыльневцев, мы подходим к тому, чтобы самим выстроиться в шеренгу и с песней потопать в новый ГУЛАГ. Благо, нас есть кому конвоировать.

Матвея Горшака упрекают в необразованности, но вспомним историю: разве Жанна д'Арк — интеллектуалка? Вряд ли эта девушка знала высшую математику и тонкости парламентской демократии. Но такие люди, как Жанна д'Арк и Матвей Горшак обладают большим, нежели знание — инстинктивной тягой к свободе. Быть свободным для Горшака столь же естественно, как дышать, ходить, спать и видеть сны. Они взяли в руки оружие не по злобе, а по инстинкту: мы слишком ленивы, чтобы понять людей, считающих лучшей долей смерть, нежели жизнь под ярмом московских государей и их своры — вечных ястребов, заиндевелых державников, потомственных шовинистов. Мы все под ярмом, только боимся себе признаться — ведь нам тепло, сытно и можно тешиться привычной иллюзией.

А Горшак не может жить так, как мы, трусливые россияне больших городов. И он прав. Важно понять, что он не один. Это признанный лидер пыльневского народа. Если пыльневский народ сплочен вокруг него и стоит за право жить по своим законам — разве он не заслуживает лучшей доли, чем мы?