Время 'Ч' - Алексей Борисов

Литвиненко. — Речь идет о государственной безопасности. Если я не сообщаю вам подробностей, еще нет повода ерничать.

Взгляд его собеседника снова сделался равнодушно-усталым.

— Спрашивайте.

— Со слов свидетелей, потерпевший просил дать ему мобильник…

— Верно. Мобильника не нашли.

— А где у него был телефон?

Патрульный пожал плечами.

— Где он обычно бывает? В кармане, в чехле на ремне, в борсетке. В портфеле тоже мог быть.

— Портфель украли, так?

— Свидетели показали, что так.

— Теперь будьте, пожалуйста, очень внимательны, — сказал Литвиненко. — Вы сами осматривали карманы потерпевшего?

— Сам, — кивнул старший лейтенант.

— Можете вспомнить, что где лежало? По порядку?

— Бумажник в пиджаке, в левом внутреннем кармане, паспорт тоже в пиджаке, но справа, — начал припоминать сотрудник.

— Билеты на самолет?

— С паспортом лежали, точно.

— Получается, в куртке ничего не было? — уточнил Литвиненко.

— Только мелочь и ключи на брелке — скорее всего, от квартиры. Да, в пиджаке еще расческа, в нагрудном кармашке.

— А конверт?

— Конверта не было никакого, — уверенно ответил патрульный.

— Свидетели его осматривали? — сменил тему подполковник.

Старший патруля снова пожал плечами.

— Трудно сказать.

— Вы спрашивали?

— Конечно. Говорили, что нет.

— Оба говорили?

— Оба. Их раздельно опрашивали, водитель в «скорую» ездил, раненого отвозил. Нас другое больше интересовало в тот момент, — в словах старшего лейтенанта уже ясно читалось: «Какие, на хрен, конверты, подполковник? Там вопрос стоял так: возьмем или не возьмем этих уродов».

— Вы быстро подъехали после выстрелов? — гнул свое Литвиненко.

— Почти сразу. Мы недалеко от центрального входа стояли, реагировали на звук.

— Свидетели что делали, когда вы появились?

— Они его перевязывать начали, там куртка уже в крови была.

— То есть, возможность осмотреть раненого у них имелась, пусть и небольшая. Я прав?

— В принципе да, — согласился старший лейтенант.

— Время согласовать показания у них тоже было?

— Если теоретически…

— Теорию вам на курсах будут преподавать, если понадобится, — оборвал его подполковник. — Сколько времени прошло от выстрелов и до вашего прибытия на место происшествия?

Патрульный помедлил. Было видно, что лишь крайняя служебная необходимость заставляет его продолжать беседу.

— Думаю, секунд от тридцати до сорока.

— Думаете? — добавил яда в голос Литвиненко.

— Минимум сорок, — твердо ответил милиционер.

— Уже лучше.

Далее выяснилось, что задержать грабителей по горячим следам, к сожалению, не удалось. Владелец серой «девятки» был установлен сразу: ее купил на свое имя Антон Тимофеевич Ремизов, 1950 года рождения, инженер завода буровых установок. Управлял ею по доверенности его сын Владимир, 1973 года рождения, временно неработающий. Именно он стал главным подозреваемым. По словам его сожительницы, Ремизов-младший занимался извозом. В эту субботу, вскоре после шести вечера, он кому-то позвонил, потом собрался и был таков.

Следствие, узнав подробности нападения, заподозрило, что оно могло быть не первым у злоумышленников. Ранее имели место случаи исчезновения людей, прибывших в Романов по воздуху. Участковые и патрули получили приметы Ремизова. А возглавлявший РОВД полковник Михалёв пожаловал в свои владения сам, несмотря на выходной, когда узнал, что делом интересуются чекисты из Москвы. Он был встревожен тем, не ведется ли кем-то подкоп под его кресло, и Литвиненко решил не развеивать его опасения.

Повторив универсальное заклинание о безопасности государства, подполковник намекнул, что попытка ограбления, едва не увенчавшаяся убийством, вполне могла быть чьим-то заказом.

— Василий Васильевич Самойлов выполнял ответственное задание, — задвинул он многозначительно.

Управление с Лубянки, интересы которого представлял Литвиненко, называлось грозно: «по разработке и пресечению деятельности преступных организаций». И хотя Михалёв не понимал, какие преступные организации могли быть причастны к этому заурядному делу, чутье подсказало ему, что лучше постараться.

Тем временем московский деятель продиктовал полковнику номер мобильного телефона для экстренной связи, уселся в крутейший джип и куда-то отчалил со своим флегматичным на вид спутником.

Железная дверь квартиры не явилась для Щеглова серьезным препятствием. Он достал свои инструменты, поколдовал над замком совсем чуть-чуть и кивнул: «Готово». Адреса и телефоны обоих свидетелей Литвиненко взял из материалов дела и решил начать с помощника депутата. На звонки Баринов не отвечал, так что в ход пошли иные методы. Сил и времени для проведения обыска по всем правилам, разумеется, не было. Выручить мог только профессионализм.

Однокомнатная «хрущевка» в принципе не изобилует местами, где можно спрятать стандартную аудиокассету, да и мебели в ней оказалось негусто. Держа в уме главную цель, Литвиненко также обращал внимание на детали, которые могут пригодиться в будущем. Борис и Бадри ценили его не только за энергию и бесстрашие, но и за умение анализировать факты, извлекая результат из минимума информации.

А познакомился Александр Литвиненко с Борисом Березовским в июне девяносто четвертого, когда предприниматель чудом остался в живых при взрыве его автомобиля. Водителю тогда оторвало голову, но Борис Абрамович серьезных ранений не получил. Судьба, наверное, для чего-то оберегала его. Оперативно-следственная группа, в состав которой вошел Литвиненко, скоро напала на след «ореховской» группировки. Ее главаря по кличке Сильвестр неизвестные взорвали через три месяца.

Подполковнику нравилось в Березовском умение мыслить ошеломляюще дерзко и масштабно, привлекать нужных людей для решения любой проблемы, зажигать их своей верой в успех. Оказывать услуги такому яркому и влиятельному человеку было не только выгодно, это еще грело честолюбие…

Пока Герман обследовал кладовку, подполковник задержался у полочек рядом с магнитолой. Методично перебрал кассеты, лежавшие на одной их них. Наклейки с надписями были точно не свежими. Тут же стояли книжки в мягких обложках. «День Шакала», «Маленькая барабанщица», «Русский дом», — прочел московский гость навскидку, для себя отметив специфический выбор хозяина. Дальше последовал комод. Вещи в выдвижных ящиках не скрывали ничего таинственного. В самом нижнем Литвиненко обнаружил старенькое портмоне, с трудом отодвинул заедавшую молнию, заглянул внутрь. Пусто.

— Полотенце влажное, — донеслось из санузла.

Щеглов уже покончил с кладовкой и переместился на другой участок.

— А зубная щетка?

— Щетки нет.

На улице, стоя около внедорожника, Литвиненко задумчиво сказал:

— Знаешь, Гера, что мне не нравится?

— Что?

— Денег ни копейки. Нигде. Паспорта, между прочим, тоже нет.

— Может, он их на сберкнижке держит. А паспорта многие с собой носят, — возразил напарник.

— Это в Москве носят. Там регистрацию могут проверить, а здесь вряд ли. Кстати, сберкнижку я тоже не нашел.

Без еды Вован мог протянуть долго, но отсутствие курева его откровенно ломало. Вообще, о путях отхода они, конечно, заранее не позаботились. Первые три дела прошли гладко, как по маслу. Попадались лохи, спокойно садившиеся на переднее сиденье и не думавшие об опасности. Плейбой накидывал им на шею свою леску, и — понеслась душа в рай. Трупы отвозили на Волгу… А этот кабан был матерый, сломал