Интимные отношения - Элизабет Олдфилд

- Если бы рейс задерживался, мистер Деверилл послал бы нам факс, - заявил Оливер с уверенностью и опять побежал играть. Он напоминал маленького щенка, которому необходимо все время быть в движении.

Энни срезала цветок на длинной ножке. Когда она согласилась работать у Гарсона, то была вынуждена согласиться и на установку в коттедже факса, который значительно облегчал обмен информацией между ними. Будучи ребенком технологической эпохи, Оливер быстро разобрался в работе машины и попросил разрешить ему послать факс Гарсону. Ему разрешили, а в ответ их новый хозяин попросил мальчика регулярно посылать ему письма и рисунки. Так началась их переписка.

Энни тщательно осмотрела лепестки. Она думала, что из-за отсутствия времени и интереса Гарсон вскоре забудет об этом договоре, но переписка продолжалась. Эта переписка плюс приезды к ним Гарсона подтверждали установившиеся между ним и Оливером теплые взаимоотношения.

Энни зашла в сарай. Оливер явно наслаждался этими отношениями, она же воспринимала их настороженно. Она не хотела, чтобы мальчик слишком привязывался к человеку, который был всего лишь их соседом, и довольно беспокойным соседом. Что она знала о Гарсоне Деверилле? - размышляла Энни, подготавливая цветы для сушки. Очень мало. И то в основном что касалось его работы, а о нем самом - ничего.

- Вот он! - радостно закричал Оливер снаружи, и когда Энни подошла к двери, то тоже увидела въезжающий во двор "мазерати".

Энни с нетерпением ожидала, когда из машины покажется уже знакомая высокая фигура в безукоризненном костюме. Она чувствовала, как начало покалывать кожу, как будто через нее пропустили тысячу крошечных электрических зарядов. Сердцебиение участилось. В горле стоял комок. Это случалось с ней при каждой встрече с Гарсоном. Энни злилась на себя, но ничего не могла поделать.

Она подошла к ним в ту самую минуту, когда Гарсон наклонился и взял Оливера на руки. Энни нахмурилась. Мальчик болтал без умолку, сияя от счастья.

- Мистер Деверилл приехал на целых четыре дня, - сообщил он важно, увидев Энни.

Энни расстроилась. Она была выбита из колеи. Он же собирался провести здесь только уик-энд, а теперь, оказывается, пробудет в два раза дольше столько она не вынесет.

- Вы нас не предупредили, - проговорила она.

- Надеюсь, вы не собираетесь за это отрубить все выступающие части на моем теле? - поинтересовался Гарсон.

Энни почувствовала, как запылали ее щеки. Неужели она не смогла скрыть свою досаду?

- Нет...

- Значит, мой голос не изменится на сопрано? - продолжал он. - И на том спасибо.

- Просто все это как-то неожиданно, - объяснила Энни.

- Я и сам не собирался. А потом подумал, что, раз я все равно приехал, может быть, задержаться и выбрать мебель? Энни улыбнулась.

- Очень хорошо. - Если он попросит ее заняться мебелью, это будет означать дальнейшее получение жалованья, что очень кстати. Но с другой стороны, это будет означать и продолжение их взаимоотношений, что совсем некстати. - Ты уже большой мальчик, чтобы тебя несли на руках, - заметила она Оливеру, который нежно обнимал своего героя за шею. - Мистеру Девериллу тяжело.

- Да, тяжело, - сказал Гарсон и опустил ребенка, хотя Энни прекрасно понимала, что он просто не хочет с ней спорить. - А что, обязательно меня называть мистером Девериллом? - спросил он, выпрямившись. Он распустил узел галстука и оттянул его на пару дюймов вниз. Почему-то этот жест показался ей невыносимо сексуальным. - Слишком уж это официально.

- Может быть, но не звать же ему вас Гарсоном? Он слишком мал и...

- И это чересчур фамильярно? - перебил он.

- Ну да, - подтвердила Энни, насторожившись, так как его голос опять стал враждебным.

- Я могу называть вас дядей Гарсоном, - предложил с надеждой Оливер.

Энни, у которой перед глазами стояла череда дядей Генри Коллиса, покачала головой:

- Нет, ты будешь называть его мистером Девериллом. А теперь, когда он приехал и ты его встретил, отправляйся спать.

Оливер выпятил нижнюю губу.

- Нет.

- Ты и так перегулял целый час, и хотя тебе завтра не нужно вставать в школу...

- Я не пойду спать! - закричал мальчик, в раздражении топая ногами.

- Но... Оливер... - От изумления Энни не находила слов.

Он замахал на нее своим шариком.

- Не пойду!

- Так, ну-ка прекрати, - вмешался Гарсон, и Оливера как будто выключили крики и топанье сразу прекратились. - Ты сделаешь так, как велит мама. А я уже ухожу, - .сказал он, а потом наклонился и добавил более мягко:

- Мне надо ехать в "Кинге хед" - узнать, смогут ли они дать мне комнату еще на два дня. Увидимся завтра, хорошо? Оливер наклонил голову и смущенно улыбнулся.

- Хорошо.

- И чтобы больше никаких сцен, разбойник, - подмигнул Гарсон. Мальчик засмеялся.

Энни раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она была ему благодарна за помощь, с другой - ей не хотелось эту помощь принимать. На ней лежала ответственность за Оливера, Гарсон не имел права его воспитывать.

- Пошли, - сказала она, беря его за грязную руку. - Тебе еще надо помыться.

Пока Оливер наматывал на руку веревку от воздушного шара, Гарсон прошептал ей на ухо:

- Я вернусь, когда улажу дело с гостиницей и что-нибудь перекушу. Нам надо поговорить.

Энни кивнула. Наверняка он хочет поговорить о меблировке "Фермы".

Оливер болтал без умолку все время, пока Энни мыла его, - о дне рождения, о своем друге, "замечательном мистере Деверилле!", - но, как только лег в постель, сразу же начал зевать. Большой палец отправился в рот, любимый мишка оказался под боком, и, прежде чем Энни успела выйти из комнаты, он уже почти спал.

Внизу Энни привязала серебряный шар к стулу и убрала кусок торта, который Оливер принес со дня рождения. "На дне рождения был клоун. А у меня на дне рождения будет клоун? Пожалуйста!" - просил Оливер. Казалось, у всех детей бывают клоуны, пони, всем на праздники снимают целые замки.

Энни задумалась. Хотя она и пообещала ему "подумать", все-таки она надеялась, что он забудет; а если нет, то где взять деньги? А что будет, когда Оливер вырастет и ему захочется горный велосипед последней модели или компьютер или поехать куда-нибудь с друзьями на школьные каникулы? Вот тут и скажется нехватка средств.

Ее мысли прервал внезапный стук в дверь. Неужели Гарсон уже вернулся? Что-то быстро. Может быть, в "Кинге хеде" не смогли найти ему номер на четыре дня и он пришел сказать, что остановился в другом месте? Слава Богу, что у нее нет свободной кровати, подумала Энни, подходя к двери. А то бы ей пришлось из вежливости предложить ему остаться у них; но спать с Гарсоном под одной крышей означало бы полностью потерять покой. Энни почувствовала неясный трепет.

Она поправила вырез на розовом платье с застежкой сверху донизу, откинула косу и открыла дверь. На пороге стоял Роджер Эдлам.

- Привет, приятель, - сказала она. Позади него, на лужайке, она увидела его пикап. - Фиона с тобой? Как ваша большая любовь?

В мае Роджер неожиданно прекратил ухаживать за ней, и через неделю Кирстен сообщила, что он встречается с дочерью одного фермера - скромной круглощекой девушкой, которую Энни не раз встречала на деревенских вечеринках. По сведениям Кирстен, Роджер объявил, что наконец встретил настоящую любовь, а девушка хвасталась подругам предстоящей помолвкой.

- Любви нет, - ответил Роджер.

- Вы с Фионой поругались? Не придавай значения, - успокоила Энни. Уверена, что скоро все опять будет хорошо.

Роджер вдруг рассмеялся, грубо и резко.

- Нет уж. Понимаешь, мы не поругались, здесь всегда была только ты, ударил он себя кулаком в грудь.

- Ты что? Фиона прекрасная девушка, - возразила Энни.

- Да, она прекрасная девушка, но скучная, - заявил Роджер.

Он сделал попытку пройти мимо Энни в коттедж, но она преградила ему путь. Молодой человек нахмурился и откашлялся, будто решив продолжить уговоры.

- Ты прости меня, - сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно, за то, что я тебя бросил. Конечно, тебе было обидно, но хватит лить слезы, ведь я вернулся. - Тут он сделал паузу, как бы ожидая бурных восторгов, но, поскольку их не последовало, продолжил:

- Ты совсем не такая, как здешние девушки. В тебе гораздо больше блеска, гораздо больше стиля. Прости меня, - сказал он и, сильно притянув ее к себе, прижался губами к ее шее.

От прикосновения его мокрых губ у Энни побежали мурашки по коже.

- Отойди от меня, - сказала она. Роджер поднял голову.

- Отойти? - удивленно переспросил он.

- Отойди!

Он отпустил ее.

- Энни, я понимаю...

- Ничего ты не понимаешь, потому что, во-первых, ты считаешь себя неотразимым, а во-вторых, ты слишком толстокожий. Но я собираюсь просветить тебя на этот счет, так что слушай внимательно! Я и не думала плакать, когда ты перестал ухаживать за мной. Наоборот, я вздохнула с облегчением.

- Но...

- Я сказала: слушай внимательно, - продолжала Энни голосом, звенящим от негодования. - Я совершенно ясно дала тебе понять, что ты не можешь рассчитывать больше чем на дружбу, но ты продолжал надоедать мне. Я не хочу с тобой ссориться, но и терпеть твои приставания я не намерена. Так что возвращайся к Фионе, которая любит тебя и верит, что ты ее тоже любишь.