Под ледяным щитом - Василий Бережной

— Не надо на них пенять: они защищали свой дом.

— А зачем преследовали, когда я отступил?

— Ты хочешь сказать: когда они тебя прогнали?

— Какая разница?

— А такая, что они хотели прогнать врага как можно дальше. Ну, может быть, и погорячились немного.

— И все-таки они злые.

Долго еще, пожалуй, до самого выздоровления Никифора главной темой их иронических разговоров были его контакты с природой, а особенно пчелиное «угощение». Шутками Вера все время пыталась скрыть волнение, охватывавшее ее, когда она бывала рядом с ним. А он был уже вежливый и… равнодушный. Шли дни. Вера продлила свой отпуск, и Никифор в конце концов не мог не приступить к своей научной работе. Учитывая ситуацию, он и не пытался занять свое место в Научном центре, но через Веру получил все материалы, которые его интересовали, и просиживал над ними целые ночи. Особую заинтересованность вызывал у него геомагнитный полюс в Антарктиде.

— Это, может быть, потому, что там Клара?.. — спросила однажды Вера не без иронии.

— Ты так считаешь? — Никифор поднял голову от проекционного аппарата.

Вера подошла к Никифору и легонько тронула его за плечо.

— Слушай, а ты… когда сбежишь в Антарктиду?

— Не сбегу, а отправлюсь, когда хорошо подготовлюсь. — И он заговорил на свою любимую тему, словно проверяя собственные выводы. Напряженность поля, силовые линии, функции — все эти слова не трогали Верину душу. Девушка думала об одном: «Уедет, уедет… Ну и что? Но ведь там Клара… Клара… Неужели я ревную? Неужели влюбилась?»

— Ты почему молчишь? — остановился напротив нее Никифор.

— А что? Разве ты меня о чем-то спросил?

— Уже поздно, иди спать.

— Да… верно… — Встала, потянулась, заметила, что он скользнул по ней взглядом, и растерялась. — Пора! Я так замечталась… Да, вспомнила… Вот ты говоришь: источник… Так это ведь твоя гипотеза? Даже отец…

— А я докажу, вот увидишь. Там, где полюс, там и источник, вернее, наоборот: где источник, там и полюс. Потому что если бы это была функция всего земного ядра, то полюсов на поверхности не было бы. В любом случае пора его изучить, потому что фактически о магнитном поле Земли мы знаем не больше, чем в двадцатом веке. Ну а ты, я надеюсь, догадываешься, какое это имеет значение?

Последние слова Никифор произнес с иронией, но Вера только снисходительно улыбнулась:

— А какое это имеет значение: догадываюсь я или не догадываюсь?

— Очень большое, — серьезно заметил Никифор. — Я думал, ты мне поможешь…

— Собираться к Кларе?

Никифор помрачнел. Последнее время он не любил говорить о своем увлечении, но Вера не знала почему: то ли он охладел к Кларе, то ли, может быть, не хотел растравлять свою рану.

Подошла к нему, заглянула в глаза.

— Ты обиделся? Не надо, я ведь пошутила. А об источнике магнетизма… Интересная идея, можно создать видеофильм.

— Я думал, ты поедешь со мной…

Никифор прижался лбом к прозрачной стене и так стоял, глядя в черноту ночи. Вера онемела от радости, ей так хотелось броситься к нему, обнять, расцеловать. Да это ведь именно то, о чем она не смела и мечтать! Как хорошо! Игра продолжается! Ах, какой же он странный, какой чудной! Милый Ник…

— А когда мы отправимся? — спросила она, стараясь не выдать себя.

Он обернулся, и в первое мгновенье на лице его промелькнула радость, но тут же сделалось оно непроницаемым, на переносице сошлись брови.

— Как только будем готовы, сразу и отправимся.

Но оказалось, что подготовка к экспедиции — не такое уж простое дело, как думала Вера. Во-первых, они не знали, сколько на это потребуется времени, а значит, и какой брать запас продовольствия. Да и снаряжение подобрать нелегко. Снег, лед, морозы.

— А знаешь что, давай возьмем все, что берут альпинисты! — сказала Вера.

— Хорошая мысль, — согласился Никифор.

Вера проконсультировалась в одном из спортивных центров и привезла на виллу два чудесных альпинистских комплекта. Тут была и обувь, и одежда с электрообогревом, и палатка с теплыми надувными постелями, аптечка, рация, пищевые концентраты на две недели и еще много всякой всячины.

Никифор дни и ночи просиживал над литературой об Антарктиде. С небольшой фотографии внимательно смотрел на него знаменитый норвежец Амундсен, первым достигший Южного полюса. А ведь полюс геомагнитный — почти рядом! Теперь, когда в этот район планеты можно добраться с помощью комфортабельной геолодки, только будучи наделенным богатым воображением, можно представить себе, какая это была когда-то невероятно тяжелая и опасная экспедиция! Небольшой, по нынешним меркам, отрезок пути Амундсен с четырьмя товарищами преодолевал почти два месяца. Транспорт — собачья упряжка. Никифор улыбнулся: а что, если и нам попробовать на собаках? Только вряд ли выдержим мы такое путешествие. Ведь даже такой опытный полярный исследователь, как англичанин Роберт Фолкон Скотт, который вслед за Амундсеном побывал на Южном полюсе, погиб в снегах…

— Взгляни, Вера, на это продолговатое лицо, — сказал Никифор, показав Вере портрет Амундсена. — Видишь, какие глубокие морщины?

— Наверно, мужественный был человек.

— Как же я ему завидую! Тогда были еще не открытые полюса…

— А я думаю, он вам позавидовал бы. Разве не лучше, если цели можно достигнуть меньшими усилиями?

— Э! — махнул рукой Никифор. — Ты не понимаешь.

— Не горюй, для нас тоже кое-что осталось, есть еще много неоткрытого. Если твоя гипотеза оправдается, это будет грандиозное открытие.

Открытие… Не в нем ли смысл человеческой жизни? Первые шаги ребенка — первые открытия. Постепенно, день за днем, год за годом, человек открывает мир и самого себя — в движении, в звуке и в мысли, в видимом и спрятанном от глаза. Тайное должно стать явным! Стремление к открытиям — органическая потребность человеческого духа. Но откуда начинать? Как приблизиться непосредственно к источнику магнитных сил?

Никифор сделал бесконечное множество набросков. Решил, что в первую очередь необходимо исследовать уже тысячу раз исследованный район магнитного полюса в Антарктиде. Ведь предшественники исследовали, имея в виду свои специфические цели, но такой цели, как у него, не было еще ни у кого! Регулярно составлялись магнитные карты, регистрировались вековые вариации, но никто даже не подумал копнуть материк под толщею льда! А как, собственно, это сделать? Глубина залегания ледяного покрова — четыре километра.

Никифор изучал подледную карту, являющуюся как бы рентгеновским снимком материка Антарктиды, и воображение возводило перед ним четырехкилометровый ледяной панцирь. И где-то под твердым как кремень зеленоватым льдом скрыт таинственный объект, а они с Верой, как букашки, ковыряются над ним на такой высоте…