Сеятель снов - София Юэл

«Заутра валентинов день,

И с утренним лучом,

Я Валентиною твоей

Жду под твоим окном.

Он встал на зов, был вмиг готов,

Затворы с двери снял;

Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал».6

«Нет, я не в Том Доме. Всё это горькие воспоминания из далёкого прошлого и только. Джереми своего обещания не нарушит».

* * *

Джереми очень хотел в Карлайл, не только, чтобы быть подальше от родного дома, но и потому, что это было своеобразное приключение, коих он до сих пор был лишён. Какие могут быть приключения, когда тебе всего четыре года. Миссис Уитл позвонила и заверила Диану, что Джереми, мальчики − Джозеф и Уильям, миссис Фрай, мистер Уитл и она сама обязательно посетят Озёрный край, потому что − «это самое красивое место на Земле». Обитель и мастерская Уильяма Вордсворта и Беатрис Поттер, Джона Констебля, Уильяма Тёрнера, Сэмюэля Кольриджа, Роберта Саути и прочих лейкистов. Вордсворт был настолько влюблён в Озёрный край, что даже опубликовал собственный путеводитель по озёрам в 1810-м году. Джереми не терпелось увидеть и запечатлеть на своем маленьком холсте излюбленную Вордсвортом долину Даннердейл, но он понимал, что рисовать в Озёрном крае не сможет. Он не собирался демонстрировать посторонним людям умение рисовать, это вызвало бы много ненужных вопросов. Он знал, что Джейн видела его рисунки и помнил, в каком ужасе она была от них, но рассказать, объяснить ей, что с ним произошло год назад Джереми не мог.

Тот сон казался бесконечным, он видел столько всего: смену эпох, череду правителей, кровь, огонь, чуму и войны, и всё это показал ему он – человек из леса. Когда Джереми убил Джейн и девочку в том пустом доме, он побежал обратно в лес в слезах, в растерянности, в отчаянии. Он ведь просто дотронулся ладошкой до их лиц, а они перестали дышать, и он ничего не смог поделать, они умерли. Джейн умерла, умерла навсегда. Он бежал и бежал пока не увидел огни среди деревьев. Именно там парили те голые девочки с красивыми волосами, они напугали его, но даже они были лучше, чем смерть Джейн. Впереди Джереми не увидел летающих девочек, вместо них у костра сидели люди в лохмотьях. Он не мог понять сколько их. Спрятавшись за деревом, он стоял и смотрел на них, стараясь не шуметь.

– Ты не сможешь прятаться вечно, – услышал Джереми, и сердце его ушло в пятки.

Он понял, что его увидели, и хотел убежать, но ноги отказывались его слушаться, он не мог двинуться с места, не мог даже пошевелиться.

– Подойди, не бойся, – раздался голос от костра, – мы все свои здесь.

Слёзы высохли на его лице, и Джереми вновь почувствовал запахи печенья, ванильного крема и яблок в карамели – всего, что он любил. Он продолжал стоять на месте, не зная, как поступить и что делать, пока ноги сами не повели его к костру и к людям в лохмотьях. От удивления он почти позабыл про Джейн и девочку в пустом доме, он ничего не мог поделать, просто шёл к этим странным людям у костра. Он не видел их лиц, те были скрыты под широкими капюшонами, но у одного из них капюшон был откинут, и Джереми этот человек казался то старым, то молодым, то мужчиной, то женщиной, а то и вовсе кем-то бесполым. Он поманил его пальцем, и Джереми направился прямо к нему. Человек встал со своего места, обошёл костёр и остальных людей и присел на одно колено напротив Джереми. Лицо его продолжало меняться, пока не остановилось на одном – то было лицо худого старика с глубоко посаженными глазами.

– Здравствуй, Джереми, – сказал он хрипловатым, но приятным голосом, – я искал тебя три года.

– Зачем? – только и мог выдавить из себя Джереми.

– Твоя мать спрятала тебя от меня, а дочь совсем забыла, я так страдал.

– Кто вы? – спросил Джереми и руки его будто сами потянулись к лицу старика. Он дотронулся до его лба, носа, щёк, подбородка, он не боялся этого человека, даже наоборот.

– Твой друг, Джереми. Я твой друг, и мы с тобой обязательно ещё встретимся. Ты будешь постарше, а я помоложе, вот тогда мы и встретимся.

Джереми молчал, обдумывая сказанное, а старик продолжал говорить:

– А пока я хочу, чтобы ты смотрел на мир моими глазами. Я хочу показать тебе кое-что, а ты смотри внимательно, хорошо? Смотри и ничего не бойся, я с тобой. Я теперь всегда буду с тобой, Джереми.

Мальчик улыбнулся и посмотрел по сторонам. Он больше не чувствовал ни страха, ни боли, он почти забыл про Джейн. Лес перестал его пугать, но люди у костра… почему он не может их посчитать…

– Потому что нас много – ответил старик, словно прочитав его мысли, затем закрыл его глаза ладонью, и Джереми увидел всё.

Когда он проснулся, то первым делом нарисовал то, что увидел, не всё, лишь часть, но этого было достаточно, чтобы Джейн, найдя потом эти рисунки, чуть не лишилась чувств. Потом он побежал к ней в комнату и сидел возле её постели пока Джейн спала. Его била дрожь, колотилось сердце, он пытался успокоиться, поэтому раскачивался взад-вперёд, словно маятник. Потом она проснулась, и он понял, что Джейн его боится. Почему? Он ей ничего не сделал, так почему она так его боится? Он откуда-то знал, что у неё больное сердце.

Вскоре Джереми начал тайком брать книги из библиотеки отца. Раньше он любил слушать, как читает Джейн, теперь же он сам мог читать бегло, проглатывая книгу за книгой. Он понимал всё, о чём написано в этих взрослых книгах. Он начал видеть чужие сны, а вскоре понял, что может их показывать. Он не знал, как это понял. Человек, умеющий писать знает, что может взять в руки ручку и написать что-то на листе бумаги, так и Джереми просто знал, что может показывать сны. И он знал, что в доме Уитлов, когда все будут спать и видеть сны, которые, возможно, он сам навеет им, он включит маленькую настольную лампу, достанет карандаш и хост и набросает долину Даннердейл и, быть может, она выйдет именно такой, какой видел её когда-то Вордсворт. А размеренное дыхание спящих обитателей дома сольётся в единую ночную песню, Джереми слышал её каждую ночь у себя дома. Он успел