Стихотворения (1923) - Владимир Маяковский

АВИАДНИ

Эти дни              пропеллеры пели.Раструбите и в прозу                                      и в песенный лад!В эти дни                 не на словах,                                         на деле —пролетарий стал крылат.Только что                     прогудело приказомпо рядам                 рабочих рот:— Пролетарий,                            довольно                                              пялиться наземь!Пролетарий —                           на самолет! —А уже           у глаз                      чуть не рвутся швы.Глазеют,                забыв про сны и дрёмы,—это       «Московский большевик»взлетает                 над аэродромом.Больше,               шире лётонедели.Воспевай их,                       песенный лад.В эти дни                 не на словах —                                             на делепролетарий стал крылат.

НОРДЕРНЕЙ

Дыра дырой,                        ни хорошая, ни дрянная —немецкий курорт,                               живу в Нордернее.

Небо          то луч,                      то чайку роняет.Море          блестящей, чем ручка дверная.Полон роткрасот природ:то волны                приливом                                 полберега выроют,то краб,              то дельфинье выплеснет тельце,то примусом волны фосфоресцируют,то в море                 закат                           киселем раскиселится.Тоска!..Хоть бы,                что ли,                            громовий раскат.Я жду не дождусь                                 и не в силах дождаться,но верую в ярую,                               верую в скорую.И чудится:                   из-за островочка                                                  кронштадтцыуже выплывают                            и целят «Авророю».Но море в терпеньи,                                     и буре не вывести.Волну           и не гладят ветровы пальчики.По пляжу                 впластались в песок                                                      и в ленивостикупальщицы млеют,                                   млеют купальщики.И видится:                   буря вздымается с дюны.«Купальщики,                        жиром набитые бочки,спасайтесь!                     Покроет,                                     измелет                                                    и сдунет.Песчинки — пули,                               песок — пулеметчики».Но пляж                буржуйкам                                    ласкает подошвы.Но ветер,                  песок                             в ладу с грудастыми.С улыбкой:                    — как всё в Германии дешево! —валютчики                   греют катары и астмы.Но это ж,                 наверно,                                 красные роты.Шаганья знакомая разноголосица.Сейчас на табльдотчиков,                                              сейчас на табльдотынакинутся,                  врежутся,                                    ринутся,                                                   бросятся.Но обер               на барыню                                   косится рабьи:фашистский                      на барыньке                                             знак муссолинится.Сося          и вгрызаясь в щупальцы крабьи,глядят,             как в море                                закатище вклинится.

Чье сердце                      октябрьскими бурями вымыто,тому ни закат,                         ни моря рёволицые,тому ничего,                       ни красот,                                         ни климатов,не надо —                    кроме тебя,                                         Революция!

МОСКВА — КЕНИГСБЕРГ

Проезжие — прохожих реже.Еще храпит Москва деляг.Тверскую жрет,                            Тверскую режетсорокасильный «Каделяк».Обмахнуло                    радиатор                                     горизонта веером.— Eins!              zwei!                       drei![4] —                                        Мотора гром.В небо дверью —аэродром.Брик.         Механик.                         Ньюбо́льд.                                             Пилот.Вещи.           Всем по пять кило.Влезли пятеро.Земля попятилась.Разбежались дорожки-                                          ящеры.Ходынка                 накрылась скатертцей.Красноармейцы,                              Ходынкой стоящие,стоя ж —                  назад катятся.Небо —               не ты ль?..                                   Звезды —                                                не вы ль это?!Мимо звезды́                         (нельзя без виз)!Навылет небу,                          всему навылет,пали́ —              земной                            отлетающий низ!Развернулось солнечное это.И пошли                часы                          необычайниться.Города́,              светящиеся                                    в облачных просветах.Птица            догоняет,                              не догнала —                                                       тянется…Ямы воздуха.                         С размаха ухаем.Рядом молния.                           Сощурился Ньюбо́льд.Гром мотора.                        В ухе                                  и над ухом.Но не раздраженье.                                    Не боль.Сердце,               чаще!Мотору вторь.Слились сладчайшеяи мотор:«Крылья Икарв скалы низверг,чтоб воздух-рекатек в Кенигсберг.От чертежных делседел Леонардо,чтоб я            летел,куда мне надо.Калечился Уточкин,чтоб близко-близко,от солнца на чуточку,парить над Двинском.Рекорд в рекордвбивал Горро́,чтобы я               вот —этой тучей-горой.Коптел             над «Гномом»Юнкерс и Дукс,чтоб спорил                      с громоммоторов стук».Что же —                   для того                              конец крылам Ика́риным,человечество                         затем                                 трудом заводов никло,—чтобы этакий                       Владимир Маяковский,                                                           барином,Кенигсбергами                           распархивался                                                    на каникулы?!Чтобы этакой                        бесхвостой                                         и бескрылой курицемеж подушками                            усесться куце?!Чтоб кидать,                       и не выглядывая из гондолы,кожуру             колбасную —                                     на города и долы?!.Нет!        Вылазьте из гондолы, плечи!100 зрачков                      глазейте в каждый глаз!Завтрашнее,                       послезавтрашнее человечество,мой       неодолимый                              стальнорукий класс,—я   благодарю тебя                               за то,                                         что ты                                                     в полетахи меня,             слабейшего,                                   вковал своим звеном.Возлагаю                  на тебя —                                     земля труда и пота —горизонта                   огненный венок.Мы взлетели,                        но еще — не слишком.Если надо                   к Марсам                                     дуги выгнуть —сделай милость,                              дай                                     отдать                                                 мою жизнишку.Хочешь,               вниз                       с трех тысяч метров                                                            прыгну?!

СОЛИДАРНОСТЬ