Опричник (СИ) - Теплова Арина

— Расскажите подробно, что еще знаете о нем? — попросил Мирон.

— Еще в том веке, при царе Иване III, его поймали за то, что он царскую казну воровал, да и плетьми его высекли и язык отрезали. Потом, правда, выпустили из застенка, но он уж более на службу царскую не вернулся. Жил один, бобылем на окраине. А потом вообще исчез из города. А сейчас, только один раз в неделю, он появляется у купца Шелякина и заказывает у него снесть всякую для пропитания. А еще говорят, что он поля с зерном портит. То зерно, что растет на западных полях, какой год засеваем, а оно то под солнцем сгорит, то водой его затопит. Явно колдовство черное. Ибо люди сказывают, именно там колдун обитает. Только жилища его никто не видел. А еще на этих полях иногда крестьяне пропадают. Никто их найти не может, ни живыми, ни мертвыми. Может на них колдун порчу наводит и в свое логово утаскивает?

— Так арестуйте колдуна этого, зачем же дело стало? — предложил Василий.

— Не могу.

— Отчего же? — удивился Мирон.

— Опасаюсь я, — опять тихо и боязливо произнес Адашев. — Он того наместника, который ему язык отрезал, проклял! И семья то наместника потом вся сгинула. Кто сам помер, кого убили. Все за десять лет померли. У нас в посаде все об этом знают. Вот я и боясь. А вдруг, он порчу и на мое семейство наведет? А у меня семеро ребятишек.

— Что за бред? Пошлите туда солдат и дело с концом, — не выдержал старший Сабуров.

— Ага, пошли! Все бояться и никто туда идти не желает. Проклятья боятся! — объяснил боярин.

— Да, тяжело тут у вас, — подытожил речь боярина Василий.

— И где живет этот колдун? — спросил Мирон, совсем не опасаясь каких-то колдовских проклятий, ибо от старца Невзора, который обучал их, как бороться с потусторонней нечистью, он знал несколько обережных заговоров, чтобы защитить себя от темных посылов нечисти.

— Не знаю, — искренне пролепетал Федор Григорьевич.

— Как не знаете? — удивился Мирон. — Вы же сказывали, что он в городе появляется.

— Ну да. По пятницам. У купца Шелякина. А люди купца то ему, через два дня, все привозят и в условленном месте у леса оставляют. А где живет то этот колдун, никто уже лет тридцать не видел. Раньше, когда он воеводой был, так на Земской улице жил. А теперь, не ведаю.

— Погоди, боярин, как же он приходит и у купца заказ делает? У него же языка нет, — спросил Мирон, ничего уже не понимая.

— Да. Не должно быть языка. А он все же говорит. Видать снова язык вырос.

— Это как так? — опешил Василий.

— И я говорю, бесовщина, — округлив глаза и перекрестившись в красный угол с иконами, боязливо выпалил Адашев.

— Погодь, — начал опять Мирон. — Он приходит в город, а затем уходит. Что ж не последили за ним, куда он девается?

— Следили. Только он в чащу уходит, а потом пропадает. Сколько не посылал я людей, не могут мои стрельцы его берлогу найти.

— Дак, они поди так оружием бряцают, что все птицы улетают, не только колдун, — заметил ехидно Василий.

— Уж не знаю, что Вас так забавляет в этом, Василий Иванович, но люди то наши напуганы как, просто жуть. И землепашцы мне житья не дают. Вот бы у вас получилось с ним справиться и арестовать колдуна то этого. А еще лучше убить, чтобы он порчи не успел навести. А то живой, в застенке он более опасен. Колдовать может.

— Вас послушать, это прям не человек, а привидение какое-то. Дома не найти, куда уходит – неведомо. Еще и порчу наводит, — сказал Мирон.

— Так и есть. Привидение, только гораздо страшнее.

— Хорошо. Вы сказали колдун по пятницам в посад приходит?

— Да.

— Сегодня среда. Вот в пятницу и будем его ждать. У дома купца вашего Шелякина, — твердо заметил Мирон. — И еще будьте добры, грамоту мне справьте, по которой мы арестовать его сможем.

— А может все-таки его по-тихому, ну…, —  намекнул боярин на расправу над колдуном.

— Нет, — отрезал Мирон. — Не дело это просто так человека губить, даже если это и колдун, — сказал младший Сабуров. — Сначала разобраться надо. Может он и не виноват ни в чем?

4.2

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Итак, Сабуровы остались жить у боярина в хоромах. Им выделили небольшую горницу в северной части дома. Ели они вместе с Адашевым и его тремя сыновьями. Весь день Мирон и Василий проводили в ближайшем лесу, тренируясь в ратном деле между собой и дожидаясь пятницы.

Еще на заре, в пятницу, в тот день, когда должен был появиться колдун, Мирон и Василий заняли свои наблюдательные посты у соседних изб от дома купца. Они сидели, один у старой бабки в сарае, второй у поленницы, почти до обеда, когда на улице появился колдун. Не узнать его было невозможно. Одетый в длинную черную пыльную рясу, наподобие монашеской, без головного убора, с длинной черной косматой бородой, он медленно шествовал по многолюдной улице, опираясь на палку. Люди шарахались от него в сторону, едва завидев его. Едва он зашел к купцу в лавку, Мирон сделал знак рукой Василию, который сидел напротив. Молодой человек кивнул в ответ, и когда спустя четверть часа колдун вышел, Василий обождал довольно большое время и только потом последовал за ним. Мирон же подождал, когда Василий так же уйдет на довольно большое расстояние и, потрепав Серого за ухом, проворно зашел в лавку купца на несколько мгновений, а затем последовал вместе с псом вслед за Василием. Братья разделились специально, ибо двоих преследующих колдун мог заметить быстрее.

Василий шел за колдуном на довольно большом расстоянии. Он не знал, видит ли его колдун или нет, но старался слиться с посадскими людьми. Когда колдун вышел из города и направился тропой через поле, Василий осознал, что более следить за ним не удастся, ибо на открытом месте он мог легко заметить его. Василий остановился у крайнего забора, следя издалека за удаляющимся колдуном, ожидая брата. Вскоре появился Мирон и Василий бросил ему:

— Не пошел дальше. Точно увидит меня и точно сгинет куда-нибудь.

— Верно сделал. По следам найдем, — кивнул Мирон.

Он вынул из-за пазухи пустой мешочек и, наклонившись, дал понюхать его Серому, который стоял рядом. Мешочек был из-под серебряных монет, которые оставил колдун купцу. Последние два дня, что они провели в посаде, Мирон ежедневно по несколько часов кряду учил Серого брать нужный след. Сообразительный пес, вспомнив недавние уроки, тут же гавкнул и устремился в сторону леса, выслеживая следы колдуна. Сабуровы последовали вслед за животным и, наверное, час петляли по лесу, а затем вышли на некое огромное поле, конец которого едва был виден. Земля здесь была заброшена и явно не пахалась много лет. Пес вдруг потерял след и завертелся на одном месте. Остановившись и оглядываясь, молодые люди пытались понять, где они находятся. Вокруг было пустынно. Только пустое поле с едва пробивавшейся травой и вдалеке вновь лес.

— Смотри, вон там! — выпалил Мирон. Василий согласно кивнул, также заметив некий невысокий частокол на окраине поля. Они быстро приблизились к частоколу и остановились в пятидесяти шагах от него. Частокол оказался в четыре аршина высотой, и из-за него не было видно ни избы, ни дома. Едва различимая калитка с замком находилась впереди них. Они остановились, чтобы решить, что  делать дальше.

— Я вот думаю, если у колдуна правда есть эта Чаша, то это объясняет, почему он так долго живет, — заметил Мирон, обернувшись к брату. — Ведь отче Радогор сказывал, что Чаша может подарить бессмертие.

— А язык то ему тоже Чаша вырастила? — спросил, усмехнувшись, Василий.

— Это уж мне неведомо, — пожал плечами Мирон, оправляя за спиной бердыш, чуть съехавший на бок от быстрой ходьбы. — Толи Чаша, толи силы темные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И теперь что, Мирон? — спросил Василий, смотря на высокий частокол, срубленный из сосновых бревен.

— Идем, — велел твердо Мирон.

Проворно направившись к калитке, Сабуровы прошли не более десяти шагов, как земля задрожала у них под ногами.

Мирон лишь услышал глухой вскрик брата и, резко обернувшись вбок, отметил, что Василия рядом нет. Замерев на месте, Мирон увидел сбоку, перед своими ногами пропасть. А точнее глубокую яму, которая разверзлась под ногами Василия. Стремительно наклонившись, Сабуров отразил, что Василий лежит на земле на дне, на семи аршинной глубине ямы и не двигается. Его висок и волосы были в крови. По краям ямы, чуть выше середины глубины торчали дубовые бревна, видимо о которые, падая, ударился головой Василий. Наверняка специально сделанные для того, чтобы падающий, ударившись, потерял сознание.