Пятница нон-стоп (СИ) - "Motoharu"

- А ты будешь меня ждать? – Александр улыбнулся, но не шутил. – Как любимая жена, мой хороший.

- Хоть как жена… - смутился Дима, щёки загорелись, и сердце забилось как ненормальное. Он согласен?

- Птица моя ручная. Вечером съезжу за вещами.

- А как же дом?

- Продам, и построю другой дом, по твоему проекту. - Александр, протянув руку, накрыл Димину ладонь, лежащую на столе около кружки.

- Здорово… я в тебя опять влюбился. Но у меня постоянно жуткий бардак, и я не очень-то люблю его разбирать, это нормально? Ты можешь работать в гостиной, там стол есть, можно оборудовать тебе кабинет… и я тихий на самом деле, когда не нервный, а это часто случается. Работаю молча, в хозяйстве неприхотлив, в сексе неразнообразен.

- Разберёмся, - усмехнулся Александр, встал из-за стола и подошёл к Диме, взял его за руку. – Пошли, потанцуем. Как-никак у меня вчера был День рождения.

- Отмечал? – Дима поднялся и снизу вверх посмотрел на Александра. Какой же он всё-таки красивый, вот такой домашний, никуда не спешащий, расслабленный и бесконечно любимый.

- Работал и очень хотел с тобой потанцевать.

- Я противопоказан во время работы.

- Просто в крайней степени.

- Бессамэ, бессамэ мучо, - подпевал Дима компьютеру, прижимаясь ближе к Александру и стараясь не наступать ему на ноги. Получалось не очень, но тот не обращал внимания, увлеченно дышал в ухо и задирал футболку на спине, гладил пальцами поясницу, поднимался выше по спине, к лопаткам. – Странно танцевать днём, не пьяным и рядом с кроватью…

- Худющий, - вздохнул Александр, как показалось, с сочувствием. – Все кости прощупываются.

- А ты не щупай, - усмехнулся Дима, уткнувшись носом в крепкое плечо. У Александра ничего не прощупывалось, никаких костей, одни только мышцы. Сплошная энергия, поток, мощный, смывающий всё на своём пути. А сейчас спокойный, почти ручной. Только для Димы. Какие танцы? Руки то и дело падали на пояс, но Александр упорно продолжал закидывать их на плечи и вести.

- Люблю тебя, моя птичка, - чуть слышно, в самую суть, вглубь, под кожу… к сердцу. – Люблю.

- Са-а… ша. – Звук имени тонет в поцелуе, и музыка тоже становится глуше, красивая. Льётся из динамиков, о любви, без слов. Дима не знает испанского, но и так всё понятно. Обними меня, обними меня крепко...

- Как ты сегодня хочешь? – Александр опрокинул Диму на незастеленную ещё с ночи кровать и навис сверху, чмокнул в кончик носа, потом стянул с себя джемпер. Убрал одеяло в угол кровати, чтобы не мешалось.

Дима растерянно пожал плечами и мгновенно смутился. Александр ждал его распоряжений, чтобы сделать всё, что попросит. И непременно это будет замечательно, и нежно, и горячо, и особенно приятно оттого, что желанно. Что бы такое загадать? Дима закрыл глаза, позволяя Александру целовать себя в шею. Чего он хочет? Одна и та же мысль не давала Диме покоя вот уже который месяц, один и тот же образ. Что будет, если Александр выйдет из-под контроля и захочет взять Диму против его воли? Так ли это страшно? Или эта игра предельно чувственна – никаких запретов, никаких границ. Дима всегда чувствовал, что Александр хочет большего. Никогда не признается, быть может, потому что и не думает об этом. Но Дима знает, что оно живёт внутри, этот зверь, жестокий, опасный, неуправляемый – чистый восторг. Выпустить из тесной клетки на волю, оставить её для Димы. Ему там хорошо, а не Александру.

Дима резко упёрся руками в грудь, останавливая. Тяжело задышал, выскальзывая из-под Александра и искушающе облизывая горящие губы.

- Мальчик придумал игру? – глаза напротив вспыхнули как два уголька, азартно.

- Я хочу, чтобы ты не сдерживался, абсолютно. Не жалей меня, бери… - голос дрожал от дикого волнения. Пульс разгонялся до ста двадцати в минуту. Диме хотелось почувствовать, коснуться этой мощи, ощутить всю её глубину.

- Не испугаешься? – Александр встал на колени и одной рукой расстегнул джинсы. Вторую потянул к Диме и мягко обхватил лодыжку, погладил большим пальцем выступающую косточку. Он принимает условия. – Я могу быть очень несговорчивым.

- Нет, - уверенно ответил Дима и одним точным движением освободил ногу. – А я могу быть очень ловким, - он оттолкнул Александра и легко спрыгнул с кровати. – Да, я забыл сказать, я буду сопротивляться.

Дима стащил футболку и швырнул её куда-то в угол, оставшись в одних домашних штанах, призывно ухмыльнулся и метнулся из комнаты, не глядя больше на готовящегося к прыжку Александра. Пусть догонит.

Тот настиг в коридоре, ловко перехватил поперёк груди и поставил подножку. Дима вовремя выкинул вперёд руки, смягчив падание. Но захват был недостаточно сильным, всё-таки жалел. И сладко от этого и обидно. Ведь договорились же! Значит, нужно завести, раззадорить, разозлить. Александр куснул его за ухо и тут же облизал. Зверь и есть. Напрягшись, Дима легко разжал его руки и вывернулся, нечаянно ударил локтём в твёрдую челюсть. Александр зашипел от боли, ослабляя хватку.

- Обломись, радость моя, - выдохнул Дима, стараясь не думать о том, что натворил - не сейчас, и встал на четвереньки, чтобы подняться. Но рука Александра мгновенно вернула его на пол, дёрнув за ногу. Ударился плечом он знатно, так, что искры из глаз посыпались.

Два незаметных движения – Дима растерянно охнул, не успев сгруппироваться.

Александр перевернул его на живот и подмял под себя, заломив одну руку, чтобы подчинить полностью. По всей видимости, он тоже владел боевым искусством и весьма неплохо… Локоть пронзила острая боль.

- Значит, поиграть захотел, - низкий, незнакомый тембр заставил Диму вздрогнуть, и кожа мгновенно покрылась мурашками – игра пошла по-крупному. – Ну давай поиграем.

Дима попытался освободить руку, которая затекла и почти не чувствовалась. Александр стащил с него штаны и дёрнул за руку, заставляя встать на колени. Дима вскрикнул от боли, но послушался. Перед глазами расплывались синие квадраты коврика, то превращаясь в какое-то месиво, то становясь просто до ужаса чёткими. И тумбочка с острым краем, и обувь, которую Александр оставил здесь ещё ночью, стояла ровно, как на параде. Поясница непроизвольно выгнулась, подставляясь под безжалостные пальцы.

- Ноги раздвинь, - ни капли нежности, просто приказ. Безличный и непреклонный. Дима опустил голову и коснулся лбом шерстяных ворсинок ковра, застонал и послушно расставил ноги шире. Возбуждение затопило душной волной, лишь только стоило представить, как он смотрится со стороны. Доступный, покорённый. Александр кусал его в шею сзади, и гладил пах свободной рукой, сжимал, отпускал, надолго… нестерпимо надолго. Скользил внутри, не прекращая целовать спину, плечи, оставлять следы. Дима хныкал, уже не сдерживаясь, не обращая внимание на затёкшую руку, и неласковые поцелуи – хотелось ещё больше, ещё больнее… Ну давай же!

- Трахни меня… быстрее… - шептал он, рычал он, скулил он. Но Александр не слышал, продолжал свои поцелуи-укусы и молчал… молчал. Дима слышал его прерывистое дыхание и чувствовал прикосновения к липкой коже. И это было так непривычно, что на секунду Диме показалось, что он не знает этого человека, совсем не знает.

Александр вошёл резко, когда Дима совсем не был готов. Больно. Квадраты перед глазами слились воедино и исчезли. Дима потерялся в боли. Никаких оттенков чувств, никаких граней – просто одна звенящая нота боли, которую нельзя оценить, к которой нельзя привыкнуть. Которой невозможно наслаждаться.

- Больно… очень… - Дима забился в крепко держащих его руках, и с ужасом понял, что Александра уже не остановить. Поздно - зверь, которого так все ждали, вырвался из клетки, выломав прутья решётки. И теперь он правит бал, Дима так захотел, сам.

Александр отпустил Димину руку и одним движением перевернул его на спину, ослабив давление. Боль звенела во всём теле, от возбуждения не осталось и следа. И больше не хотелось играть. Александр наклонился и поцеловал Диму в щёку. Его губы казались обжигающими на ледяной щеке.