Круговерть бытия - Alexandr Dornburg

Сицилии. Но на Сицилии местные пастухи не годятся в квалифицированные рабочие. И помимо того, они там еще все с ощутимым криминальным душком. Мафия, каморра, коза ностра, сардинцы...

А что у нас ближе всего к Сицилии где можно раздобыть квалифицированных рабочих? Флоренция! Еще с эпохи Возрождения во Флоренции был развит капитализм и существовали многочисленные мануфактуры, где трудились массы наемных рабочих. К примеру, "чомпи"-ткачи. Традиции имеются.

То есть квалификация у рабочего-итальянца не намного хуже того же шведа или англичанина, а заработную плату ему можно платить намного меньше. Что изрядно удешевляет производство продукта, с учетом того, что и сырье сюда будет доставляться морским путем с небольшого расстояния. И без таможенных пошлин.

При нынешнем уровне развития технологий нельзя исключить несчастных случаев на производстве. Поэтому все заводы Нобеля строились по принципу концентрационных лагерей. Как бы бережно люди ни обращались с материалами, периодически происходили несчастные случаи. Рабочие гибли сотнями.

Нобель размещал свои предприятия в районах, доведенных до нищеты, и таким образом получал неиссякаемый источник рабочей силы – отчаявшихся бедняков, которые становились расходным материалом. Флорентийская фабрика была одной из крупнейших, 30 тысяч человек - целый город, хотя потом Нобель развернул по всей Европе сотни своих динамитных фабрик, чтобы насытить рынок.

В начале 20 века Флорентийская фабрика Нобеля закрылась. К этому времени от взрывов здесь погибли сотни рабочих и еще тысячи загубили свое здоровье: химикалии, которые использовались в производстве, чрезвычайно вредно влияли на мозг. В 21 веке это место считается в Италии проклятым, местные жители его избегают. Развалины превратились в настоящие джунгли.

Изобретение динамита перевернуло военное дело. Артиллерийские снаряды и бомбы взрывали целые здания, мосты, фабрики. Когда появились аэропланы, бомбы стали ровнять с землей целые жилые кварталы, жечь города, убивать тысячи человек. Мы говорим о ядерной угрозе, а ведь, по сути, динамит и его производные убили и искалечили людей больше, чем до начала 21 века атомное оружие.

Сам Нобель получил мрачный титул «Торговец смертью» – так писали в газетных заголовках. Нобель поразился, прочтя это, и понял, каким его запомнят потомки. Картина получалась ужасающей! Приспешник дьявола да и только . Тогда Нобель основал премии своего имени – включая Премию мира – и отошел от того, что сослужило бы ему ужасную службу перед лицом суда истории.

В общем, раз сейчас в России нет развитого капитализма, с резервуарами дешевой рабочей силы, погрязшей в нищете и готовой работать за копейки, обустройство динамитных фабрик остается под вопросом. Крепостные же денег стоят, ты его купил, а он взорвался... Убыток, нехорошо.

А рабочий пришел, взорвался, а за воротами очередь еще из таких же стоит. Во втором случае перед тобой открывается глобальный мир расходного материала, часть великого океана трудовых ресурсов человечества, волны которого накатываются на земной берег и откатываются подобно приливам и отливам, не оставляя следа. Вот и думай.

Глава 5

Так я ничего и не придумал, а пора уже вставать и делами заниматься. А дел по уши. На мне две животины и подчиненных конюхов не имеется. А я теперь живой и здоровый, так что на казенную помощь могу не рассчитывать.

А как когда-то выразился один из крупных деятелей большевизма по аналогичному вопросу? Иностранный корреспондент ему задал простой вопрос: "Почему большевики национализировали все сферы человеческой деятельности в стране и только армия извозчиков по-прежнему остается островком стихии в СССР?"

Партийный деятель ответил: "Видите ли, мы уже установили опытным путем, если людей не кормить, то они отчего-то все же продолжают жить. А когда лошадей не кормят, то четвероногие питомцы на государственной службе сразу умирают. Вот потому мы и не национализируем извозчиков." Так что, за дело!

Как я уже упоминал, у меня имелась пара лошадей - белая и вороная. Статейные кони. Конечно, конь и лошадь здесь считаются совершенно разными животными, но я уж привык называть и так и так. Я стал с ними знакомиться и лошади меня признали за своего. А я сноровисто, как будто этим всю жизнь только этим и занимался, на автомате начал кормить, поить и чистить благородных животных.

Затем, я повел коней купаться. По пути проверяя свои приобретенные в новом теле навыки, без труда выполнил несколько замысловатых элементов джигитовки. Такое мастерство в 21 веке изредка можно увидеть разве что в цирке, а я выполнял все приемы как заправский акробат, любо-дорого было со стороны посмотреть. Лошади слушались меня с полунамека.

Зрители моей удали имелись. Небольшая группка офицеров, важных, словно британские лорды, при мундирах и наградах, поодаль наблюдали за моим импровизированным представлением. По виду это были местные лизоблюды, креатуры начальства, так и лучившиеся признаками довольства и мотовства. Белопогонники! Как в песне поется, все пребывали тут: "барон Жермон, виконт Клеон, сэр Джон, британский пэр, и конюх Пьер!"

Похоже, всех османов они уже покрошили в капусту и теперь маялись от безделья.

Покончив с разминкой и выводив лошадей, я начал их купать. На обратной дороге же я влип в неприятности. Началась лирическая часть.

Поскольку я отправлялся купать лошадей, то был не при мундире. Сапоги, штаны и белая рубаха, вот и всё мое по летнему времени скудное одеяние. В нем меня легко можно было принять и за рядового казака.

- Эй, казачек, метнись в лагерь и принеси мне квасу! - нагло обратился ко мне один из ранее наблюдавших за мной офицеров.

Среди остальных своих товарищей он отличался расхристанным и растрепанным видом, к тому же был немного под шофе. Этакий обдолбанный Мик Джаггер этой эпохи. Его шалая красная морда так и просила кирпича. Обычно, с таким пропащим видом шаромыжники воруют селедок с базарного лотка.

Это что за сказочное хамство? За кого тут меня принимают? За пчелку в навозе?

Здесь надо бы сказать, что господа-офицеры ( во всяком случае их значительная часть) казаков недолюбливают. В крепостные мы не идем, чем подаем "дурной пример всему русскому крестьянству" и "разрушаем духовные скрепы государства". Честь казачью блюдем, да еще и воюем намного лучше русских, из московского бомонда. Они же умеют только волну гнать: фанфары, пафос, "отстоим Русь- матушку"!

Оттого у господ-офицеров постоянно возникает навязчивая мания согнуть казаков в бараний рог. Многим неудержимо хотелось развязать настоящую травлю. Поэтому, всеми правдами и неправдами, они норовили выпросить у начальства себе казаков в конвой, якобы для выполнения боевой задачи.

И становясь согласно приказу непосредственными командирами, тут же пытались низвести