Свой среди своих - Дмитрий Черкасов

Спорить с грабителями в погонах было бессмысленно.

Обычно их сопровождал какой-нибудь штабной полковник, осуществлявший общее руководство «экспроприацией» и имеющий полномочия приказать спецназовцам не вмешиваться.

Правда, один раз старший боевой группы, майор Александров с позывным «Зорро», не сдержался и отметелил заплывшего жиром сорокалетнего лейтенанта-контрактника, набившего мешок детскими игрушками и одеждой. Лейтенант визжал как поросенок, в зад которому вставили вывернутый наизнанку жгучий перец «хабанеро», и улепетывал от взбешенного Зорро на четвереньках, ибо спецназовец время от времени выпускал от груди короткую очередь из автомата и не давал мародеру возможности встать во весь рост. Если бы в тот момент поблизости оказался представитель жюри «Книги рекордов Гиннесса», то можно не сомневаться, что на глянцевых страницах этого фолианта появилась бы запись об установлении нового мирового рекорда бега на карачках для соискателей из рода «хомо сапиенс» подвида «мусор вульгарно».

Урок был понят правильно, а весть о «беспределыцике» из питерского УФСБ быстро разнеслась по заинтересованным кругам. С тех пор в районе, где работал «Град», мародеры старались не появляться, а если и приходили, так только после отъезда группы.

Другой не менее важной и неприятной проблемой были поставки боевикам современного российского оружия, средств связи и медикаментов. У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что служба тыла снабжает в первую очередь банды наемников, а уж некондиционными остатками — своих военнослужащих.

Не хватало самого элементарного. Спецназовцы даже вынуждены были менять две пачки обычных патронов на пачку трассеров[42], кои в избытке были у милиционеров.

Или взять тот же промедол — одноразовые пластиковые тюбики с обезболивающим приходилось вбивать раненому ударом, так как выдавить жидкость по инструкции не удавалось. А боевики пользовались новейшими миниатюрными шприцами-автоматами, сводящими на нет риск образования тромба от попадания в кровеносный сосуд воздуха…

— Но вы все-таки не тяните с комплектованием группы, — попросил Ярошевич. — Ребятам еще подготовиться нужно, хоть чуток отдохнуть перед поездкой.

— И с сухпайками разобраться, — напомнил Агеев.

— Завтра будет машина с тушенкой. — Полковник выпустил клуб дыма. — Наши дээровцы[43] помогли. Вопрос, слава Богу, решен.

Мальков выбрался на трап, посмотрел на выделенную для учений пустую стояночную площадку, по которой порывистый ветер гнал снежную крошку, передернул плечами и облокотился о поручень.

— Вышла Таня на крыльцо, — раздался из-за спины Егора вкрадчивый голос Оленева, — и поняла, что делать ей там, в общем-то, нечего…

— Глупо получилось, — не поворачиваясь, сказал Мальков. — Завтра, небось, все управление об этом знать будет.

Майор Оленев встал рядом со старшим лейтенантом.

— Ты не переживай. Бывает… На то это и учения. В принципе, ты правильно среагировал на человека, не подчиняющегося общим для всех заложников командам. Террорист так бы себя и повел…

— Ага, — криво улыбнулся Мальков. — И кому-нибудь обязательно придет в голову окрестить меня «супертеррористом». Мол, даже наблюдателей построить пытался.

— С наблюдателями всегда накладки, — махнул рукой Оленев. — Раньше их даже на время штурма оставляли… И каждый раз после учений отправляли подлечиться. Спецназёры ж не разбирают, кто типа террорист, а кто нет, кладут всех одинаково. Теперь их заблаговременно отзывают, когда штурмовики подтягиваются.

— Тогда мы примерно будем знать время штурма, — сообразил Егор.

— Какой умный! — развеселился майор. — В штабе это учли и наблюдателей отзывают в момент приезда группы к месту работы. Так что время штурма нам неведомо. Как будут готовы, так и начнут…

Мальков хмыкнул и проводил глазами пересекающий поле топливозаправщик.

— Пошли в салон? — предложил Оленев. — А то задубеем…

— Пошли, — согласился старший лейтенант.

Глава 5

Ox, как тоскливо ехать без мигалки!

Начальник УФСБ по Санкт-Петербургу и области генерал-лейтенант Панин распахнул дверь в маленькую комнатку для секретных переговоров, расположенную рядом с его кабинетом, пропустил вперед Ястребова, включил систему акустического глушения и уселся напротив своего первого заместителя на небольшой кожаный диванчик.

— Итак, Владимир Сергеич? — Панин не любил прелюдий и сразу приступал к делу.

— Геннадий Алексеевич, — Ястребов положил руку на подлокотник, — нужны ваше согласие и санкция директора на продолжение Черноморской темы.

Панин склонил голову набок.

— Аргументация?

— Щербаков уверен, что Гордеенко был убит. Я согласен с его предположениями.

— Вы говорили с начальником ССБ?

— Да.

— Его мнение?

— Не исключает такой возможности.

— Так. — Панин сложил губы бантиком. — Есть какое-либо определенное направление, в котором можно начинать поиск?

— Опять с самого начала. С порта, с документов.

— Каков масштаб операции? — Начальник управления встал и оперся о спинку дивана.

— Подробности еще не обсуждались. — Ястребов посмотрел на Панина снизу вверх. — Если будет принципиальное согласие, я представлю вам подробный план в течение двух дней.

Геннадий Алексеевич опустил глаза, подпер рукой подбородок и задумался.

Ястребов скрутил крышку с бутылочки минеральной воды, стоящей на столике, и налил себе полстакана.

— Предложение принимается, — после минутного молчания сказал Панин. — Я сегодня поставлю в известность директора. Помощь Москвы нужна?

— Нет. — Владимир Сергеевич был готов к вопросу. — И желательно, чтобы о предстоящей операции знал только директор.

— Хорошо.

В секретных службах стараются сводить круг посвященных до минимума, и ситуация, в которой о мероприятии знают лишь несколько человек из руководства, вполне обычна.

— Кого вы намерены привлечь из нашего управления?

— Щербаков подберет основного исполнителя. — Ястребов налил себе еще воды. — Плюс группы прикрытия из ОПС[44] спецназа..

— А как с коллегами на месте?

— Пока, думаю, не стоит их информировать, — спокойно отреагировал первый заместитель начальника управления.

Панин сел обратно на диван.

— Что ж, основные моменты я прояснил. — Геннадий Алексеевич ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Как по вашей линии думаете действовать?

Ястребов курировал направление контрразведки, и вопрос был не праздный.

— Проведем необходимую проверку, хотя участие в предполагаемой ликвидации Гордеенко наших «противников-партнеров», — пошутил генерал, — весьма сомнительно.

Панин кивнул.

Все спецслужбы мира любыми способами избегают проведения силовых акций против сотрудников чужих разведок и контрразведок, ибо это неизбежно нарушает сложившийся баланс сил и вредит делу. В сообществе «рыцарей плаща и кинжала» существует негласная договоренность не только о недопустимости физического воздействия на кадровых офицеров спецслужб, но даже об обязательном оказании помощи, если чужому оперативнику грозит непредусмотренная опасность и если об этом становится известно соответствующей структуре. В противном случае текучесть кадров в разведках приближалась бы к стопроцентной отметке, и профессионалы в проведении тайных операций занимались бы исключительно тем, что уничтожали бы друг друга самыми разнообразными способами. О получении же ценной разведывательной информации, вычислении агентурных сетей и прочей полезной государству деятельности можно было бы забыть.

— Готовьте план, — резюмировал начальник управления. — С директором я согласую.

— А вот еще был случай[45].

В ожидании приезда штурмовой группы РССН Мальков и Оленев устроились в пустом третьем салоне эконом-класса и пили привезенный старшим лейтенантом кофе, не забыв предложить его остальным «террористам». Наблюдатели отказались от своей порции в пользу остающихся на борту коллег, которым в скором времени светила встреча с агрессивно настроенными спецназовцами, а «заложникам» кофе не был положен по статусу. Да и не хватило бы небольшого термоса на полсотни желающих.

— Году в девяносто четвертом… — Оленев разломил пополам маленькое печенье, пачка которого была его вкладом в совместную трапезу, и с видимым удовольствием начал жевать. — Разгул демократии, понимаешь… Приходит к нам группа творческой интеллигенции. Журналисты, писатели, парочка драматургов, даже искусствовед среди них затесался. Ну, только прошли пост внизу, встали у лифта, и тут одна писательница хвать проходящего прапорщика за рукав и как завопит: «А ну, мясорубку покажите!»