Свой среди своих - Дмитрий Черкасов

— Нет, у них только патроны холостые, — мотнул головой «сатанист».

Перспектива получить в физиономию сноп пылающих крупинок пороха, образующийся при холостом выстреле, Егора не обрадовала.

— Не беспокойся, — пузатый психолог уловил перемену в настроении старшего лейтенанта, — на всём оружии будут специальные насадки.

— Зацепишь кого-нибудь из ребят дяди Славы — удостоишься благодарности в приказе, — усмехнулся второй переговорщик.

Дядей Славой в питерском УФСБ называли начальника РССН[33] полковника Вячеслава Ярошевича, вот уже восемь лет бессменно руководившего боевыми группами.

— Это верно, — подтвердил толстяк. — Если что, будешь вторым, кому это удалось…

— А кто первый?

— Евдокимов…

— Начальник нашей службы? — изумился Мальков, представлявший полковника Евдокимова исключительно кабинетным работником.

— Ага, — улыбнулся психолог. — В момент захвата спрятался в туалете и через приоткрытую дверь «положил» троих, пока его не скрутили… С тех пор в «Граде» есть специальная «сортирная группа», блокирующая ватерклозеты.

У девяноста девяти процентов обывателей или сотрудников правоохранительной системы[34] фразочка о «сортирной группе» вызвала бы ехидную ухмылку или была бы воспринята, как неудачная шутка. Мальков же отнесся к сообщению психолога со всей серьезностью, ибо знал, что в контртеррористической работе нет мелочей и невнимание к внешне незначительной проблеме всегда оборачивается потерями личного состава.

Егор решил для себя, что прятаться в туалете и повторять подвиг начальника ИАС полковника Евдокимова он не будет, а изберет другой способ нападения на спецназовцев. Какой — прикинет на месте.

— Что за самолет? — спросил «правая рука главного террориста».

— Восемьдесят шестой «Ил». — Худощавый переговорщик прикурил сигарету и приоткрыл боковое окно. — Как говорится, есть где развернуться…

«Волга» вылетела на Московский проспект и вынуждена была сбросить скорость.

— Заложников изображают курсанты нашей Академии, — добавил пузан. — Так что можешь не церемониться. Пресекай на корню разные шуточки-смешочки, а то в последнее время я замечаю, что «террористы» слишком цацкаются с «заложниками». Чуть ли не чаи с ними гоняют, вместо того чтобы серьезно работать.

— "Террористов" много? — прищурился Мальков.

— Включая тебя — пятеро. «Главарь» — из спецназа, заместитель Ярошевича, ты, Алёна Незабудкина и Оленев из пресс-службы и кто-то из «закоси бэ-тэ»[35]…

— Иванидзе, — сказал второй переговорщик.

— Точно, Иванидзе. Коллектив подобрался хороший, вольешься без проблем…

— Незабудкину, Оленева и Иванидзе я знаю, — кивнул Егор. — Главарь случайно не «дед Пихто»? — Старший лейтенант назвал позывной майора Хватова.

— Он самый.

— Тогда тоже знаю…

— Вот и славно, — радостно потер руки толстяк. — Вы ребята с головой, выдумщики, так что сегодняшняя тренировка обещает быть зело интересной и поучительной.

— Приложу все силы, — пообещал Мальков.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул худой психолог.

Когда выдвинутый из состава депутатского корпуса новый министр внутренних дел одним из первых своих приказов подписал бумагу о переименовании региональных и городских УБОПиКов[36] в оперативно-розыскные бюро, на это живо откликнулись в Черноморске и в рекордно короткие сроки поменяли на аббревиатуру ОРБ как вывеску на фасаде городского управления, так и все реквизиты на документах.

Ибо заниматься «реорганизацией» не в пример легче, чем реально бороться с преступными группировками. Не нужно вести оперативную работу, сидеть в засадах, добывать вещественные доказательства, опрашивать сотни свидетелей, получать санкции прокурора или судьи на прослушивание телефонных переговоров, заполнять горы справок, отчетов и протоколов, допоздна засиживаться на работе и прочая, и прочая. Достаточно красиво доложить вышестоящему руководству о выполнении приказа, присовокупив к докладу несколько фотографий парадного подъезда здания и новых удостоверений, заверить доклад свеженькой печатью — и поощрение обеспечено. Сановные московские начальники любят расторопных подчиненных на местах, вовремя откликающихся на судьбоносные приказы, и частенько закрывают глаза на недочеты в работе этих самых подчиненных.

А недочетов хватает.

Тут и весьма избирательная охота на членов преступных групп, и «крышевание» коммерческих фирм, и сокрытие преступлений, и развал уголовных дел, происходящий то по звонку «сверху», то благодаря переданной операм толстой пачке зеленых бумажек, и направление выделенных правоохранительной структуре средств немного не по назначению, и исчезновение ценных предметов или денег, изъятых у задержанного, и «быстрая порча» алкогольных напитков, обнаруженных в квартире обыскиваемого, и должностные подлоги, совершаемые постоянно и в массовом порядке, дабы не снижать раскрываемость отдела или управления, и физическое давление на подозреваемых, а иногда — и на свидетелей, и «показательные зачистки» увеселительных учреждений, когда толпа молодчиков в масках избивает прикладами ни в чем неповинных посетителей ради ареста мелкого воришки, которого мог бы привести в отделение простой участковый с огурцом в кобуре, и «слив» информации подельникам из ОПГ, и соучастие в совершении тяжких преступлений.

В общем, всё как везде.

Черноморск исключением не являлся. Там, где крутятся большие деньги, а в портовых городах им сам Бог велел крутиться, уровень коррумпированности стражей порядка всегда высок. Гораздо выше, чем в каком-нибудь населенном пункте, основной достопримечательностью которого является песчаный карьер или птицефабрика. Через порт идут тысячи тонн грузов из-за рубежа, растаможка которых обходится в кругленькую сумму и сборы от которых мало кто хочет платить, за границу уходят нефть и другое сырье, декларируемое обычно чуть ниже реальной стоимости, морской транспорт чаще других используется для транспортировки наркотиков и оружия. Так что оборотистому человеку, обладающему заветными красными корочками и поставленному от имени государства следить за соблюдением законов, всегда есть где заработать. Конечно, доходы сотрудников милиции несопоставимы с теми суммами, что попадают в карманы таможенников и налоговиков, но и они позволяют вести обеспеченную жизнь и отнюдь не голодать…

Начальник Черноморского ОРБ полковник Синельников грозно посмотрел на своих подчиненных, собранных на очередное совещание, но вспомнил о новенькой «тойоте-авалон», подаренной его сыну вскладчину начальниками отделов, и лицо борца с организованной преступностью разгладилось. Восемнадцатилетие отпрыска праздновали шумно, закрыв для других посетителей ресторан на центральной площади. Подарков было много, одних видеокамер Синельникову-младшему подарили аж четыре штуки, но презент от папашиных коллег затмил все остальные подношения. Алая японская красавица заставила позеленеть от злобы и местного цыганского барона, контролирующего торговлю наркотиками, и чеченцев из портовой группировки, подмявших под себя все грузовые терминалы, и владельцев оптовых баз, и даже самого мэра, преподнесшего юнцу земельный участок на берегу залива.

— Так. — Синельников шмыгнул носом. — Что у нас по отчетности, други мои?

— Порядок, Петр Петрович, — откликнулся начальник четвертого отдела ОРБ подполковник Слива, любимчик начальника, с которым тот раз в неделю выезжал в баньку. — Квартал закрыли, раскрываемость от шестидесяти до восьмидесяти двух процентов. Есть что доложить в Москву.

— А те два висяка? Ну, бизнесмены с Красноярска. — Полковник щелкнул пальцами, пытаясь припомнить имена убитых предпринимателей, но не вспомнил. — С ними как?

— Прокуратура дело приостановила за нерозыском подозреваемых. — У Сливы дернулся левый глаз. — Все документы мы им сдали… Пока нам поручений нет.

— Плохо, — сокрушенно заявил Синельников, — очень плохо… Два убийства — и ни одного задержанного.

— Если б они до города доехали, — протянул начальник шестого «убойного» отдела майор Саркисов. — А так… Они ж ни с кем тут пообщаться не успели.

— Это не оправдание, — отрезал глава ОРБ. — Убийства совершены в зоне нашей ответственности. Значит, должен быть хоть какой-то результат. Мне представляется, что здесь есть наводчик, сообщивший убийцам о маршрутах следования бизнесменов. И о том, что у них с собой будут крупные суммы наличных.

— Наводчик может быть из Красноярска, — предположил Саркисов.

— Неубедительно… Сибиряк мог сообщить дату отъезда, а здесь уже действовала местная группа. Так что сообщник должен быть. А он и остальных сдаст…

Саркисов прикинул, кого из известных ему судимых можно будет задержать, «попрессовать» в камере и навесить обвинение в «соучастии в убийстве», и остановился на парнишке, отсидевшем три года за нанесение тяжких телесных повреждений. К тому же парнишка вел себя, по мнению майора, излишне нагло, не ломал шапку перед всесильными милиционерами и даже добивался отмены приговора и реабилитации, намекая на то, что свой срок он отмотал по причине того, что жертвами оказались три напавших на него придурковатых наркомана, один из которых приходился родным племянником первому заместителю начальника УВД. Наркоманам тогда крепко досталось, одному из них пришлось даже зашивать брюхо, вспоротое его собственным ножом, а двое других долго залечивали сломанные конечности.