Эфирный эликсир - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, меня записывайте. — Поднял правую руку Андрюха Рысцов, которому мама за каждую пятёрку в дневнике давала по пять рублей на личные карманные расходы, и вчера мы его кубышку на десять рублей раскулачили.
За ним потянулись руки ещё нескольких девчонок, а Рысец ткнул меня кулаком в спину. «Вот когда я сломался», — вспомнилось мне, после чего я, подняв руку, обратился к классной руководительнице:
— Марина Алексеевна, идея у вас замечательная, тем более мы будем проходить «Горе от ума» и сочинение по нему писать экзаменационное. Только мы пьесу не потянем. Актёров среди нас нет, опозоримся на всю школу.
— У тебя есть какое-то своё предложение? — Посмотрела на меня недоверчиво литераторша.
— Да. — Я встал из-за парты. — Я предлагаю под гитару исполнить несколько русских романсов 19-го века и разбавить их отдельными монологами из комедии «Горе от ума». Это будет и выглядеть достойно, и гораздо проще в осуществлении.
«Мне как раз перед походом в ресторан нужно будет попеть на публике, что гораздо сложнее, чем музицировать среди друзей и знакомых в небольшой компании», — подумал я и добавил опешившей учительнице:
— Я кстати сам на гитаре сыграю. Как говорится: и овцы будут целы, и волки сыты.
— Это кто овца?! — Выкрикнул с задней парты, внезапно проснувшийся «Широкий».
— Кто признался, то и обос, кхе, извините Марина Алексеевна, тот и не удачно сходил в кустики. — Ответил я нашему хулигану.
— Да ты, футболист, совсем оборзел! — Вскочил на ноги Широков. — На перемене поговорим. Сам знаешь куда прийти. — Пробухтел он и, взяв в руки полупустую сумку, где, наверное, кроме пары тетрадок ничего и не было, вышел из класса.
— Кто за предложение Валеры Молчанова, поднимите руки? — Спросила оставшихся ребят учительница, и, увидев, что кроме двух верных кунаков главного хулигана, согласны все, подытожила. — Предложение принимается. Теперь перейдём к уроку «русского языка»…
* * *
Место, где учащиеся разных классов, чтобы отстоять свою правоту, хлопали друг друга по мордасам, в школе называлось «зады». И находилось оно около заднего пожарного входа в спортзал, что характерно, не проглядывалось ни из одного школьного окна. Позырить, как Валерка-футболист с «Широким» стукнуться, на это место набежало человек двадцать. Кроме двух девятиклассников известных всей школе боксёров Марата и Азата, остальные парни были из нашей параллели, то есть из восьмых классов. Перед боем, не смотря на плюс пять градусов по Цельсию, сняв с себя школьную синюю курточку и серую рубашку, я остался в одной майке, чтобы ничего не сковывало движений. А вот мой соперник Широков от рубашки не оказался, его право, его выбор.
— Дерётесь до первой крови, лежачего не запинывать, — напомнил простые правила не то Марат, не то Азат. — И не тяните время, скоро звонок. Поехали!
Первые четыре секунды, мы оба приняв боксёрские стойки, попрыгали и подёргали друг друга ложными атаками. А затем на меня, забыв про защиту, полетел, рассвирепевший «Широкий». Я удачно заблокировал пару ударов ничего не видевшего перед собой противника и ловко пробил, свой излюбленный прямой с ноги в живот. От неожиданного удара Широков хряпнулся, но не спину, а наоборот вперёд лицом, так как его ноги улетели назад.
— Не запинываем! — Тут же вмешался рефери из 9-го класса, не дав мне кончить дуэль одним жестким добиванием.
И эта секунда спасла «Широкова» минимум от перелома носа, поэтому он тут же вскочил, но ненадолго, так как я моментально пробил ему в колено с левой ноги. Он вскрикнул, скрючился и получил шикарного «леща» с правой, рабочей ноги, в подбородок. Надо отдать должное Широков не отрубился, он замычал, стараясь приподняться, чтобы продолжить драку и огрести ещё «на пряники». Однако Марат с Азатом, выскочив между нами, заорали:
— Брейк! Брейк! Уговор был до первой крови. Всё, футболист, твоя взяла. Расходимся, пока не замели.
— Встретимся ещё! — Прошипел Толя Широков, которого подняли на ноги его кореша «Белый» и «Карим».
— Дурак! — Крикнул я. — Если мы с тобой встретимся в темном переулке, я тебя покалечу. И скажи спасибо, что не бил сегодня в полную силу, а то ты бы здесь уже свои зубы собирал. Дубина!
— Ну, ты даёшь! — Приобнял меня кто-то из боксёров девятиклассников, когда я возвращался в школу, на ходу застёгивая рубашку. — Может, скатаешься с нами на дискотеку в соседний город? Девок местных поснимаем, помацаем, помахаемся. Компания собирается человек сорок. Все спортсмены — боксёры и рукопашники. А?
— Время и силы на разные глупости терять не хочу, — пробурчал я.
— Ну-ну, — усмехнулся не то Азат, не то Марат. — Кстати, классно сделал «Широкова», он давно нарывался, совсем мальчик рамсы попутал.
«А ведь, когда-то мы с Широковым даже дружили, до четвёртого класса, — подумал я. — А потом что-то произошло, словно в моей голове переключился какой-то невидимый тумблер, и вся эта гопотская романтика выветрилась напрочь. Стало мерзко самоутверждаться за счёт унижения слабых. В футболе, в баскетболе и в хоккее те турниры, где можно было разделать под орех всяких слабаков, никогда не считались поводом для гордости. Вот переиграть того, кто мощнее тебя, богаче, известнее и сильнее — именно это давало импульс для собственного развития и движения вперёд. Так как спортсменом можешь ты не стать, а Человеком быть обязан».
Глава 5
— Давай, давай, жми, жми, жми! — Подбадривал я Сырцова, потевшего сейчас лёжа под штангой в каких-то тридцать килограмм. — Ну, ещё, ещё!
— Ыааа! — Выдохнул, выпрямляя руки до упора, Андрюха, которого я в тот же понедельник притащил в зал для тяжёлой атлетики.
Тут тренировался знакомый моего отца штангист дядя Миша, он нам и разрешил три раза в неделю тягать железо. Правда, когда я сказал, что штангистами мы быть не хотим, а просто имеем желание нарастить мышечную массу, подкачать пресс, плечевой пояс и немного ноги, он коротко и разочарованно заявил: «Баловство». Конечно, спорить и доказывать дяде Мише, что жать, толкать и поднимать рывком штангу опасно для здоровья, ведь могут полететь колени и спина, я не стал. Спасибо и
