Стихотворения - Роберт Браунинг

1864

Перевод Эдуард Юрьевич Ермаков

Summum Bonum[32] (Поцелуй)

Все дыханье цветущего лета – одна пчела –Чудеса и богатства мира – один алмаз –Жемчуга сердце – сиянье и тени волн –Истина ярче алмаза, искренность чище чем жемчуг –Все это вместе и многое сверх тогоВ твое поцелуе, женщина.

Перевод Яков Фельдман

Ночная встреча

Это серое море и длинная чёрная суша.И большая луна – неподвижная жёлтая груша.Потрясённые волны в кошмарном бормочущем сне.Золотые колечки на моря мохнатой спине.Одинокая лодка в заветную бухту спешитИ врезается в берег, и берег под брюхом шуршит.Миля тёплого пляжа, прибоем пропахшего.Одинокая ферма, в долине пропавшая.Стук в оконную раму и шлёпанцев шорох.Синий, спичкой на ощупь зачёркнутый порох.Тихий голос, сладкий и щемящий.Сердце – сердце. Чаще, чаще, чаще.

Перевод Яков Фельдман

Ночная встреча

Тёмный берег и серый залив,Низко повисла луны половина.Прыгают волны, пугливы, легки,Яркие пляшут их завитки,К бухте толкая мою бригантину,В мокром песке свой бег погасив.

Теплую отмель прошёл до конца.Через поля приблизился к дому.Стук по стеклу, скрип, словно треск,Спички зажжённой синий всплеск,И голос, не громче сквозь радость истомы,Чем бьются друг в друга наши сердца.

Перевод Александр Лукьянов

Расставание утром

Нахлынул день внезапной пустотою.Блестело солнце, в воздухе звеня.Он уходил дорогой золотоюКак мир мужчин, прошедший сквозь меня.

Перевод Яков Фельдман

Расставание утром

Из-за мыса море вышло вдруг,И солнце встало над кромкой гор;Лежал ему путь в золотой простор,Мне – в мир людей, мир горя и мук.

Перевод В. Исакова

Год добрался до весны (Песнь Пиппы)

Год добрался до весны,День дозрел до утра.Травы влажны от росы –Капли перламутра.На колючие кустыЛьются трели сладки.Бог взирает с высоты –В мире всё в порядке.

Перевод Яков Фельдман

Как привезли добрую весть из Гента в Ахен[33]

Я прыгнул в седло, Йорис прыгнул потом,Дирк прыгнул за нами; помчались втроем."Путь добрый!" – нам страж прокричал у ворот;Лишь замерло эхо, рванулись вперед.Закрылись ворота; ни звезд, ни огней,И в ночь мы галопом пустили коней.

И ни слова друг другу; мы ехали так:Шея в шею, бок о бок, размеривши шаг,Подпругу стянул я, нагнувшись с седла,Поправил копье, стремена, удила,Ремень застегнул, что придерживал шлем,Но Роланд мой скакал, не тревожим ничем.

Мы в Локерн примчались, как крикнул петух,И месяц в светлеющем небе потух.Над Боомом огромная встала звезда,Проснувшийся Дюффельд был тих, как всегда;Колокольная в Мехельне грянула медь,И Йорис сказал: – "Еще можно успеть!"

У Арсхота солнце вдруг прянуло ввысь;Мы в тумане как черные тени неслись.И рядом с другими Роланда гоня,Наконец своего я увидел коня,Что грудью могучей, храпя, разрывалТуман, как скала набегающий вал.

И гриву, и кончики острых ушей,Ожидающих трепетно ласки моей;И черного глаза разумнейший взгляд,О глаз этот, жарко косящий назад!И пены клочки, что, кусая мундштук,Он с губ окровавленных стряхивал вдруг.

У Хассельта Дирк застонал тяжело;Сказали мы: "Время расстаться пришло.Тебя не забудем!" Скакун был хорош,Но в груди его хрип, и в ногах его дрожь;Хвост повис, и мехами вздымались бока,И упал он, едва не подмяв седока.

А Йорис и я – мы помчались вперед;За Тонгром безоблачен был небосвод,Лишь солнце смеялось безжалостно там,И неслись мы по жниву, по голым полям.У Далема Йорис совсем изнемог,Он крикнул нам: "Ахен уже недалек.

Нас ждут там!" Но чалый его жеребецСпоткнулся и замертво пал наконец.И так-то Роланду досталось везтиТу весть, что могла этот город спасти;Но не кровью ли ноздри полны до краев?И глазниц ободок был как ноздри багров.

Я бросил ботфорты, и шлем, и копье,И все дорогое оружье свое.Наклонился, по шее его потрепал,Роланда конем несравненным назвал,Захлопал в ладоши, смеялся и пел,Пока в самый Ахен Роланд не влетел.

Что было потом, вспоминаю едва.У меня на коленях его голова.Как хвалили Роланда – я знаю одно,Я вливал ему в рот дорогое вино.Он, из Гента привезший нам добрую весть,Заслужил (все решили) подобную честь.

Перевод М. Гутнера

Как привезли добрую весть из Гента в Ахен

Я – в стремя, а Йорис и Дирк уж в седле.Хлестнули, взвились и помчались во мгле."Дай бог!" – крикнул страж у подъемных ворот.Бог! – гулом ответили стены и свод,Ворота упали, погасли огни,И в ночь унеслись мы галопом, одни, –

Безмолвны, бок о бок, седло у седла,Пригнувшись к луке, натянув удила.К подпруге склонясь, я ослабил ее,Уставил во тьму боевое копье,Испытанный шлем свой надвинул на лоб.Спокоен был Роланда мощный галоп.

Мы близились к Локерну. Месяц погас.Петух возвестил нам предутренний час.Вот Бoом – и большая звезда в вышине.Как сладко покоится Дьюффильд во сне!Вот Мехельн – три раза на ратуше бьет.Тут Йорис дал шпоры и крикнул: "Вперед!"

Над Эрсхотом солнце взошло. У прудаТолпятся в тумане и смотрят стада,Как мы пролетаем сквозь тающий пар.И, врезавшись в гущу смятенных отар,Их Роланд рассек, разогнал, разметал.Так делит скала расплеснувшийся вал.

Мой смелый! Ты скачешь в степной тишине.Ты ухом прядешь, обращенным ко мне.На зов мой скосил ты свой умный, живой,Свой черный зрачок с голубою каймой.Клокочет кипящею пеной твой рот,И каплет с боков остывающий пот.

Мы в Хассельте. "Йорис!" – "Что, Дирк, отстаешь?Не шпорь понапрасну, гнедой был хорош.Ты вспомнишь не раз о лихом скакуне.Но он изменил – по своей ли вине?Измучен твой конь, он дрожит и храпит,И мыло на брюхе и бедрах кипит".

Мы скачем вдвоем. О, как чист небосвод!Мы в Лoозе – мимо! Мы в Тонгре – вперед!Мы желтое жнивье копытами бьем,А солнце смеется и жжет нас огнем.Вон Далем в горячей полдневной пыли."Гони! – услыхал я. – То Ахен вдали!"

Так Йорис мне вслед прохрипел, и за мнойПал камнем на землю его вороной.Лишь Роланд мой скачет, он Ахен спасет,Он гибнущим добрую весть принесет,Хоть кровь выкипает из жарких ноздрей.Хоть глаз ободки все мутней и красней.

Швырнул я доспехи в клубящийся прах,Я скинул ботфорты, привстал в стременах,Трепал его гриву и с ним говорил,Молил, заклинал, и ласкал, и корил,Я пел, я смеялся, кричал и свистел,И весело в Ахен мой Роланд влетел.

Что было потом – вспоминаю с трудом.Сидел меж друзей я на пире хмельном.Мой Роланд прижался ко мне головой, –Вином я поил тебя, конь боевой!И каждый воздал победителю честь,Из Гента примчавшему добрую весть.

Перевод В. Левика

Токай

К нам вскочил Токай на стол,Кастелян у гномов, право,Мал, но и ловок и тяжел,Оружие нацеплено браво;На север, на юг глаза скосил,Вызов засухе протрубил,Нахлобучил шляпу с пером для задора,Пальцем рыжий ус крутнул,Сдвинул со звоном медные шпоры,Туже будский кушак стянул,И нагло – за пояс всех бы заткнул –Плечо сгорбатил, знай-де, приятель,Ему ли бояться, да этакой шатьи ль –И так, эфес отважно сверкает,И правой рукой он бок подпирает,Малютка герр Аусбрух выступает.

Перевод Т. Левита