Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина - Чэнь Кайго

Учеба у старых даосов помогла Ван Липину очень быстро развить свои умственные способности. В школе он на лету схватывал знания, да и в повседневной жизни без труда решал все возникавшие перед ним вопросы. И все это он делал легко и весело, ни словом не намекая на удивительные способности, которыми наделили его даосы. Естественно, для окружающих он был вполне обыкновенным юношей. Правилам мирской жизни Ван Липин тоже следовал «тщательно и добросовестно».

Ну, а старики обучали его с необыкновенным усердием и вниманием. Иначе и нельзя было, ведь сущность «внутреннего постижения» заключается в понятиях «сокровенно-малого» и «утонченно-глубокого». «Сокровенно-малое» — это не вещь среди вещей, а семя всякой вещи. «Утонченно-глубокое» — это обозначение творческого начала природы. В комментариях к «Книге Перемен» говорится: «Перемены — это предел сокровенно-малого, постигаемый высшими мудрецами». Еще там сказано: «Благородный муж действует, созерцая сокровенно-малое и не оглядываясь на движение солнца». В книге же Лао-цзы можно прочесть: «Настоящие мужи древности сокровенно постигали неуловимо-утонченное; глубину их постижения невозможно измерить». А в древней книге «Гуань-цзы»[18] сказано: «Сердце не должно занимать себя грубой стороной вещей. Вникать в незримо-малое — вот основа совершенствования». Выходит, постижение «сокровенного» и «утонченного» и есть основа основ даосского совершенствования. Здесь промах на волос в начале уведет в сторону на целую версту в конце. Чем дальше продвигался Ван Липин на своем пути постижения Дао, тем внимательнее следили за ним старые даосы, тем тщательнее разъясняли ему секреты своей школы.

Пришло время дать Ван Липину новую технику «духовной работы»: сидение в деревянном ящике. Старики смастерили для него ящик точь-в-точь по росту, а с боков чуть шире торса. Внутри из стенок ящика торчали гвозди длиною в дюйм, которые при малейшем движении больно кололи Ван Липина. Старики велели Ван Липину залезть в этот ящик и заперли его снаружи.

Осмотревшись внутри, Ван Липин с удовлетворением подумал: «Я к сидению привыкший, а тут сиди, как хочешь, только не особенно шевелись. Что тут трудного?» Между тем Ван Цзяомин принес веревку, и втроем учителя подвесили ящик, в котором сидел Ван Липин, к ветке большого дерева. Ящик сразу же стал раскачиваться под ветром, и Ван Липину пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы не потерять равновесия и не уколоться о гвозди. Сидя в темном ящике, он должен был одновременно ощущать, как дует ветер, как раскачивается дерево, а с ним ящик и, наконец, он сам в ящике. Постепенно Ван Липин научился воспринимать все эти движения сразу и уже мог без всякого напряжения сохранять сосредоточенность. Так он сидел в ящике больше двух месяцев и в конце концов научился различать малейшее дуновение ветра и даже шорох травы вокруг дерева.

Видя, что Ван Липин делает успехи, старики уменьшили размеры ящика: теперь Ван Липин едва мог втиснуться в него. Но благодаря своему опыту внутреннего сосредоточения Ван Липин и на этот раз быстро справился с испытанием.

Надо сказать, что учителя время от времени устраивали Ван Липину разные проверки на бдительность. К примеру, был такой случай: Ван Липин потихоньку подкрался к двери дома, чтобы подслушать, о чем беседуют учителя. Неожиданно дверь распахнулась настежь, ударив Липина по лбу так, что тот кубарем покатился по земле, а на лбу у него вскочила здоровенная шишка. В следующее мгновение он услышал насмешливый голос Ван Цзяомина:

— Ты чего, дурачок, расселся у двери?

Ван Липин крепко запомнил этот урок и больше никогда не пытался подсмотреть за учителями,

Или вот еще случай. Ван Липин пошел в уборную справить нужду. Едва он, как обычно, вступил на настил, перекинутый над выгребной ямой, как доска под его ногой с громким треском разломилась, и Липин рухнул вниз… Когда, задыхаясь от смрада и злости, он выбрался наверх, то увидел, что учителя громко хохочут, глядя на него. Насилу сдержавшись, Ван Липин дал себе зарок: «Никогда больше не позволю старикам провести меня!»

Так старые даосы учили Ван Липина никогда не терять «присутствия сознания» и не идти на поводу у своих желаний.

Случилась однажды и такая история: Ван Липин увидел на столе кнопку и решил сам сыграть шутку с учителем. Он подложил эту кнопку в постель Ван Цзяомину и как ни в чем не бывало стал хлопотать по хозяйству, дожидаясь, когда свершится его «месть». Могли он предположить, что вечером, сев в позу для медитации, сам уколется об эту злосчастную кнопку? Вот такое получилось «состязание магов». Но и оно помогло Ван Липину кое-что понять в своей жизни.

Тем временем старики подготовили для Ван Липина новое испытание.

Они заставили его влезать в большой кувшин и сидеть там на корточках. Кувшин ставили в выгребную яму, на самое пекло (дело было уже летом), так что с Ван Липина пот катился градом. А тут еще смрад, тучи жужжащих мух и мошек… Учителя устроили все это Ван Липину для тога, чтобы научить его не терять самообладания и «пестовать природу» даже в самой неблагоприятной обстановке. Здесь, в тихих безлюдных горах, под щедрым летним солнцем, «самой подходящей» средой, наверное, и вправду был раскаленный кувшин на выгребной яме.

Сидя в этой немыслимой духоте и вони, Ван Липин никак не мог войти в состояние покоя. Внезапно кувшин громко загудел, и Ван Липин услышал голос Ван Цзяомина: «Отгони все ненужные мысли, думай только о занятии!» Это учитель стукнул о кувшин кирпичом, чтобы взбодрить ученика и помочь ему справиться со своим волнением. Очевидно, полагая, что все еще недостаточно «крут» с учеником, Ван Цзяомин еще и помочился на кувшин. На сей раз Ван Липин не выдержал: «Прошу вас, учитель, полегче!» — взмолился он. Но уж лучше ему было этого не говорить! Видя, что Ван Липин все еще не может успокоиться, Ван Цзяомин стал мочиться прямо на голову ученику. Ван Липин уже хорошо изучил нрав учителя и знал, что теперь ему лучше вовсе не подавать голоса и терпеть до конца. Все же он не выдержал и попробовал повалить кувшин, чтобы вылезти из него.

Увидев, что кувшин раскачивается, Ван Цзяомин несколько раз ткнул в Ван Липина своим тяжелым посохом, до ссадин. Теперь уже стало совсем невмоготу: и вылети нельзя, и усидеть невозможно. Липину ничего не оставалось делать, как притаиться. А Ван Цзяомин обругал его последними словами и приказал сидеть до тех пор, пока одежда на нем не перестанет вонять…

Так прошло несколько дней. Ван Липин понемногу свыкся с новым заданием, и учитель больше не приходил «испытывать на прочность» своего ученика. Покой в сердце Ван Липина и на этот раз позволил ему одолеть и волнение, и вонь, и грязь.

Через некоторое время для Ван Липина начался новый этап совершенствования: «упокоение духа».

Вообще говоря, этот второй этап совершенствования дается обычным людям с неимоверным трудом. Поэтому старики сначала подозвали Ван Липина и Ван Цзяомин объявит ему:

— Юншэн, ты сделал за год большие успехи в постижении Дао. Мы хотим продолжить твое обучение, укрепить покой твоего духа. Скажи нам, ты не робеешь?

Ван Липин не очень-то понял, о чем говорил с ним Ван Цзяомин, но он был твердо убежден в одном: продолжать учебу у стариков ему надо обязательно. И даже не зная, какие испытания ждут его, он не колеблясь ответил;

— А чего мне робеть?

— Отлично, — сказал, улыбаясь, Ван Цзяомин. — Теперь ты будешь один заниматься по ночам у могил, не боишься?

— Это дело нетрудное! — бодро ответил Ван Липин. Ван Цзяомин явно обрадовался такому решительному ответу и дал, не мешкая, кое-какие пояснения:

— Древние мудрецы говорили, — начал он, — «По отношению к телу наш дух — все равно, что правитель в государстве», Если дух не покоен внутри, и тело пребывает в разладе. Ведь и в государстве начинается смута, коли правитель глуп. Так, мы знаем, что тело обретает опору в духе, а дух нуждается в теле для своего существования. Поэтому, пестуя природу, мы оберегаем дух, а приводя к покою сердце, заботимся о теле. Те, кто понимает секрет жизни, взращивают в себе чистый покой, умеряют свои желания, не обременяют сердце внешними вещами. Они оберегают свой дух единством, пестуют его гармонией и соединяются с Великим Течением. Ты уже знаешь, что такое «владение сердцем, пестование природы», однако еще не понимаешь, что значит «успокаивать дух и укреплять душу». Мы будем учить тебя этому, Ван Липин склонил голову в знак готовности следовать указаниям наставника.

Ученый-монах Хуэйюань со служками

На дворе уже сгустилась ночь, вокруг не было слышно ни звука. На могилах, расположенных по соседству, — тоже мертвый покой. Луны не было, только черные облака бесшумно плыли где-то 13 недосягаемой вышине. В этом пустынном мире только трое старцев и один юноша упорно продолжали свои занятия. Ван Цзяомин велел Ван Липину найти себе подходящее место для медитации и сидеть, как обычно, четыре часа.