Берлинский транзит - Чингиз Абдуллаев

— А почему вы ничего не услышали? — спросил комиссар. — Получается, что убийца стрелял из оружия с глушителем.

— Значит, он подошел к своей жертве почти вплотную, — предположил Дронго.

Комиссар посмотрел на отметину от пули, затем на тело женщины, накрытое простыней. Подушку уже успели убрать, забрав ее в качестве вещественного доказательства.

— Этот криминальный авторитет все еще лежит в туалете, — сообщил комиссар. — Мы заберем его тело, как только прибудем в Берлин, и сразу отправим его в морг на вскрытие, как вы просили.

Виммер протиснулся в купе и открыл дверцу в туалет.

— Его перенесли сюда, — уверенно сказал он, — специально оставили в таком месте.

Дронго шагнул в купе, еще раз взглянул на убитого.

«Почему он позволил себя так глупо убить? — еще раз спросил он сам себя. — Неужели его напоили или накачали наркотиками? Нет, не похоже. Он был абсолютно адекватен. Тогда почему не достал оружия, почему проявил такую глупую беспечность? В соседнем вагоне были двое его помощников. В другом конце вагона предупрежденный проводник, которому заплатили хорошие деньги. Нужно было только крикнуть, чтобы хотя бы спугнуть убийцу. Проводник сразу бы остановил состав или попытался прийти на помощь».

— Не понимаю, как он мог так оплошать, — сказал Виммер.

— Похоже, мы думаем об одном и том же, — ответил Дронго. — Но пока не проведем вскрытие, ничего не узнаем.

Поезд замедлял ход, через минуту он должен был остановиться у платформы главного вокзала. Дронго посмотрел в последний раз на убитого. Виммер закрыл дверь.

— Надеюсь, вы поедете с нами в полицейское управление, — это была не просьба, а предложение.

— Конечно, — кивнул Дронго.

В этот момент поезд несколько раз дернулся, затормаживая. Люди начали выходить из вагонов, обнаруживая, что все выходы перекрыты и остался единственный проход у головного вагона. Почти все уже знали о произошедшем двойном преступлении и торопились поскорее покинуть и этот состав, и вокзал. Все пассажиры проходили мимо цепочки выстроившихся сотрудников полиции, обращая внимание на три видеокамеры, которые фиксировали каждого из пассажиров этого поезда.

Виммер вышел из купе, Дронго последовал за ним. Комиссар неловко повернулся, пропуская Дронго и задел простыню, которая немного сползла вниз, обнажая руку несчастной женщины. Реннер вышел третьим, решив закрыть дверь. Дронго обернулся и замер, глядя на показавшуюся кисть руки. Реннер удивленно взглянул на него, не понимая, что происходит.

— Этого не может быть, — прошептал Дронго.

Виммер понял, что происходит нечто странное. Он придержал руку комиссара, который собирался закрыть дверь в купе. Дронго, не обращая на них внимания, словно оглушенный, вошел в купе, наклонился над телом и стал пристально рассматривать кисть руки убитой.

— Что происходит, — не выдержал Реннер, — что вас так смутило? На ее руке ничего нет. Ни кольца, ни других украшений. Вы думаете, что их все-таки ограбили?

Дронго не ответил. Он сорвал простыню, посмотрел на вторую руку. Затем поднял голову.

— Остановите их, — тихо попросил он.

— Кого остановить? — не понял Реннер.

— Они среди пассажиров, — крикнул Дронго, выскакивая в коридор. Он протиснулся между мужчинами, торопясь к выходу.

— Куда он побежал? — не понял Реннер, поспешив следом. Виммер также заторопился за ними.

Дронго выбежал из вагона, бросившись за уходившей толпой. Он бежал изо всех сил. Реннер и Виммер остались далеко позади. В какое-то мгновение комиссар даже подумал, что этот непонятный эксперт просто решил их обмануть и сбежать столь примитивным способом. Но Дронго встал у выхода, вглядываясь каждой из проходивших женщин в лицо. Некоторые испуганно шарахались в сторону, некоторые просто отворачивались. Это были последние пассажиры, сошедшие с поезда. Дронго остался один. На перроне больше никого не было. К нему наконец подбежал старший следователь Виммер. Реннер отстал.

— Что случилось? — спросил Виммер. — Что вас так удивило?

— Я знаю, как его убили, — сказал, тяжело дыша, Дронго, — я теперь все понял.

— И поэтому вы сбежали?

— Я не сбежал, я хотел найти…

К ним наконец подбежал комиссар.

— Может, вы хотя бы попытаетесь нам объяснить, — спросил запыхавшийся от быстрого бега Реннер, — что здесь происходит?

— Это не она, — печально ответил Дронго, — это не та женщина, которая была вместе с ним. Они нас просто обманули.

— Что вы говорите? — не понял комиссар. — Как это не она? С чего вы взяли? Она лежала в его купе, и никто ее не трогал. Вы не могли увидеть ее лица. Убийца дважды выстрелил в нее через подушку.

— Он сделал это нарочно, — пояснил Дронго, — чтобы обмануть нас. Это была другая. Женщина, которая ехала с Георгием Цверавой, только что ушла с этого перрона. А мы остались в дураках.

— Объясните наконец, что происходит? — окончательно разозлился Реннер.

— Эта убитая женщина не Альбина Брустина, — пояснил Дронго. — Дело в том, что у той женщины, которая была вместе с погибшим, были очень ухоженные, красивые руки. И соответственно ухоженные ногти, один из которых сломался, когда она в очередной раз открывала дверь кому-то из телохранителей. Я слышал, как она жаловалась, что сломала ноготь. А у этой, погибшей, ногти коротко острижены. Теперь вы понимаете, что там произошло? Его напарница была сообщницей убийцы. Вместо нее убили совсем другого человека и попросту подложили его нам.

Реннер взглянул на Виммера, потом на Дронго. Достал сигареты, неторопливо закурил.

— Черт возьми, — вырвалось у него, — я даже не мог подумать, что такое бывает в реальной жизни.

Глава 8

Они приехали в полицейское управление полчаса назад. Обоих пассажиров — Гаврилко и Лакшину, — а также обоих проводников рассадили по разным комнатам, попросив подробно описать все события последнего дня. Оба сотрудника полиции, знавшие русский язык, выполняли роль не только переводчиков, но и своеобразных помощников всех доставленных в управление свидетелей.

Дронго пригласили в кабинет самого Реннера, где, кроме хозяина, был еще и старший следователь Виммер. Все трое были потрясены случившимся. Оба тела по распоряжению комиссара срочно отправили на патологоанатомическую экспертизу. Теперь немцы ждали объяснений от самого Дронго.

— Они вместе выехали из Москвы, — рассказывал он, — очевидно, они были хорошо знакомы и он ей доверял. Кроме них, в поезде было еще несколько их телохранителей, один из которых, по имени Костя, сошел в Бресте, забрав оружие остальных телохранителей. Но один пистолет Захар принес своему боссу. Я слышал, как тот просил принести ему оружие, и телохранитель выполнил это распоряжение.

— Оружия в купе не было, — напомнил комиссар.

— Очевидно, его использовали для убийства Цверавы, — предположил Дронго. — Теперь можно попытаться воссоздать схему убийства криминального авторитета. Главное действующее лицо этого преступления — конечно, женщина, которая была рядом с ним. Нужно послать срочный запрос на Альбину Брустину; копия ее паспорта может быть в немецком посольстве, где они получали визы, и у польских пограничников, проставивших ей отметку о пересечении границы Шенгенской зоны.

— Боюсь, что запросов будет слишком много, — пробормотал Виммер, — придется даже посылать кого-то в срочную командировку в Москву.

— Я попытаюсь узнать и по своим каналам, — кивнул Дронго. — Итак, Брустина имела сообщника или сообщников в поезде. Они сели в поезд, очевидно, вдвоем: мужчина и молодая женщина, похожая на Брустину, которую заманили сюда либо обманом, либо подкупом. Но самое главное, что у нее должен был быть заграничный паспорт с действующей шенгенской визой. Итак, ночью Брустина достает пистолет и, дождавшись, когда просыпается Жора, дважды стреляет в него. Если удастся допросить неудачно выпрыгнувшего с поезда Руслана, то мы точно узнаем, был ли глушитель на оружии, которое Захар принес для своего босса. Я полагаю, что был. Она убивает Жору Бакинского и только затем впускает в купе мужчину и женщину. Возможно, женщину накачали наркотиками или обманули, пообещав, что она должна будет помочь в этом убийстве. Женщина спокойно, без видимых признаков борьбы, переодевается в ночную рубашку Брустиной и ложится на кровать. Здесь либо сама Брустина, либо пришедший в купе другой мужчина дважды стреляет через подушку, которой накрыли лицо несчастной женщины. Все делается с таким расчетом, чтобы проводники и пассажиры не узнали бы в убитой подругу криминального авторитета. Ну кто будет пытаться разглядеть ее черты в таком обезображенном двумя выстрелами лице? Интересно, что все рассчитано до мелочей. Убитого Цвераву переносят в туалет, а Брустина и сопровождающий ее мужчина возвращаются в другой вагон, где находится их купе. При этом Брустина оставляет свой паспорт в купе убитых, а сама присваивает себе паспорт убитой. Я убежден, что когда поезд прибыл в Берлин, она сошла на вокзале со своим сообщником. Вот вам и весь механизм этого загадочного преступления. Я действительно не мог ничего услышать, только первый стон несчастной женщины, на лицо которой положили подушку и сразу стали стрелять. Только в этом случае погибший преступный авторитет не смог бы оказать никакого сопротивления и не было бы никакого шума в купе. Я убежден, что это женщина не Брустина, а совсем другой человек. Но самое главное — я уверен, что стреляла именно Альбина. Он бы не пустил в купе чужих людей.