50 великих книг о пути к истине - Аркадий Вяткин

После этого, как говорится в летописях, Бодхидхарма отправился на север. А когда он подошел к широким водам Янцзы, то использовал вместо плота проплывающий мимо тростник, и, применив свои сверхъестественные способности, на нем переплыл реку. Выражение «переплыть реку на соломинке», означающее возможность добиться чего-либо значительного ничтожными средствами, и сегодня очень популярно в Китае…

После долгих странствий Бодхихарма, наконец-то, добрался до монастыря Шаолинь, незадолго до этого открытого по распоряжению императора. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, буддийские монахи Шаолиня, как и монахи всего Китая, с утра до ночи изнуряли себя чтением молитв, механически повторяя текст и, тем самым, уходя все дальше от истинного просветления. Бодхидхарма попытался объяснить им, что одних только чтений священных текстов и поклонений Будде недостаточно – надо самому «стать Буддой», т. е. ощутить в себе пустоту. Однако монахи не поняли его наставлений, в результате чего Бодхидхарма замкнулся в себе, а потом и вовсе удалился в пещеру, расположенную неподалеку от монастыря, где, обратившись лицом к стене, провел в сидячей медитации несколько лет…

Уже вскоре про странного отшельника стало известно всем шаолиньским монахам. Они неоднократно приходили к нему в пещеру, чтобы узреть этого человека, даже внешне так сильно отличающегося от коренных китайцев – Бодхитдхарма был высокого роста, физически необычайно развит, а густая черная борода и свирепый взгляд его круглых глаз поначалу даже пугали посетителей. Стараясь не поворачиваться к гостям, Бодхидхарма отвечал, что такая медитация помогает ему избавиться от посторонних мыслей, чтобы ощутить пустоту сознания. Кроме того, он назвал еще одну причину, объявив, что до тех пор, пока к нему не явится тот, кто достоин стать его учеником, он не будет смотреть ни на что другое.

Он сказал, что смотрит на стену еще и потому, что никто из монахов не понимает его советов, а смотреть на невежественных людей очень тяжело. Он объяснил, что отвернется от стены, когда кто-нибудь своим поступком подтвердит, что готов стать его учеником…

И вот однажды к нему в пещеру явился молодой монах по имени Ху Ко, который отрубил мечом свою руку, положил ее перед Бодхидхармой и сказал: «Это только начало. Если ты не повернешься, то перед тобой упадет и моя голова». Тогда Бодхидхарма немедленно повернулся к юноше и сказал: «Ты, действительно, меня достоин. Не нужно отрубать голову, она тебе еще приходится». Ху Ко стал его первым учеником.

Было или нет это в действительности теперь никто не скажет. Но так гласит старая легенда…

Другая легенда говорит, что после многих лет сидения в медитации Бодхидхарма не смог самостоятельно подняться из-за того, что ему отказали ноги. Но патриарх использовал особый комплекс упражнений, чем очень скоро восстановил подвижность своих суставов и силу мышц. Эта методика медитации в сочетании с физическими и дыхательными упражнениями вскоре стала использоваться и остальными монахами Шаолиня. Считается, что Бодхидхарма был самым первым мастером изобретенного им кунг-фу или ушу.

В отличие от бытующих представлений, что в духовной практике самым главным является молитва и не надо заботиться о теле, Бодхидхарма утверждал, что для духовного прогресса важным является как физическое, так и психическое здоровье. Кроме того, есть и другие причины. Дело в том, что в те годы на дорогах Китая хозяйничали грабители, для которых тихий и беззлобный буддийский монах был легкой и желанной добычей. Однако со времени появления в монастыре Шаолинь Бодхидхармы положение резко изменилось. Сейчас разбойники с большой дороги были готовы, скорее, схватиться с отрядом солдат, чем встретиться хотя бы с одним таким монахом, владеющим ушу. С этих пор история Шаолиньского монастыря стала связываться с появлением здесь нового, обновленного буддизма или дзен-буддизма…

Дзен-буддизм или, по-китайски, – чань-буддизм (от санскритского – дхьяна, т. е. созерцание) постепенно стал основной религией не только Китая, но и всей Юго-Восточной Азии.

Само определение практики дзен в переводе на европейские языки с их стремлением к абсолютной точности передаваемого и наведении словесных границ не является корректным. Так, например, считается, что основной задачей дзен является проникновение «в истинную природу ума». Но вот, что такое «истинный ум», сказать затруднительно, т. к. согласно самим практикующим эту методику, им является, как завещал великий Лао-Цзы, «невыразимое» или «пустота». Можно, конечно, сказать, будто бы дзен утверждает, что не существует ни сам человек, ни объекты из его окружения, т. е. все это является иллюзией. Однако дзен не сосредоточивается на этом отрицании или на утверждении пустоты, находясь как бы за пределами обычной логики. Считается, что этого состояния можно достигнуть посредством правильной медитации и всего образа жизни, что является задачей любого дзенствующего монаха. В то же время поведение практикующих дзен сводится и к вполне общечеловеческим принципам: делать добро, избегать двуличности, зла и очищать свое сердце от эгоистических желаний.

В отличие от классического буддизма, проповедующего достижение самадхи и нирваны посредством постепенного изживания негативной кармы в течение многих перевоплощений, китайский чань-буддизм многое заимствовал от конфуцианства и, в частности, возможность просветления уже в этой физической жизни. В терминологии дзен это звучит, как «стать Буддой в нынешнем теле». Сюда же ведут и все разновидности восточных боевых искусств, использующих в качестве своей основы дзен-медитацию.

12. Обвенчанный с нищетой

Где любовь и мудрость, там нет ни страха, ни невежества. Где терпение и смирение, там нет ни гнева, ни смущения. Где бедность с радостью, там ни алчности, ни скупости. Где покой и размышление, там ни смятения, ни тревоги. Где страх Господа у охраняющего свой дом, там враг не сможет найти места для нападения. Где милосердие и любовь, там ни заносчивости, ни черствости.

Это самый известный святой католической церкви, в честь которого называли города, реки, горы и даже планеты, складывали песни и гимны. А, уж, сколько людей прониклись его идеями и ушли в монастыри его имени – просто не счесть. Его справедливо почитают даже некатолики и атеисты. Так чем же заслужил Франциск, названный еще при жизни Ассизским такое признание?..

Он родился в 1182 году в небольшом итальянском городке Ассизи в семье преуспевающего купца тканями. Систематического образования он не получил, а когда ему исполнилось 14 лет, его отец и вовсе решил, что учиться дальше совсем необязательно, поскольку сын уже умеет считать, и поставил его за прилавок. Тем не менее отец не особо загружал его работой, позволяя сыну веселиться с друзьями, когда он сам того захочет. Более того, родители гордились, что Франциск, будучи сыном купца, дружит с дворянской молодежью. Деньги, которые он получал от родителей, Франциск, не задумываясь, тратил на модную одежду и пышные застолья с друзьями, чем заработал их хорошее отношение.

Франциск отличался жизнерадостностью, добродушным нравом и поражающим всех бескорыстием. Он ни во что не ставил отцовское богатство и был заводилой во всех забавах и проказах городской молодежи. Считается, в юности Франциск увлекался модными в то время рыцарскими романами, откуда и почерпнул для себя благородство и альтруизм странствующих рыцарей – качество, которое очень пригодилось ему в «другой жизни». Мечтая о рыцарской карьере, Франциск сначала завербовался в ряды ассизской армии и даже участвовал в войне против другого города – Перуджи, но вскоре там попал в плен. Плохие условия содержания в неволе привели к тому, что он заболел и несколько месяцев после освобождения был прикован к постели. Но именно это время вынужденного безделья и привело к тому, что юный Франциск все чаще стал задумываться о смысле жизни и правильности своего сегодняшнего существования.

Однако юношеские мечты о рыцарстве преобладали, а поэтому, едва встав на ноги, Франциск снова отправился в поход. На привале ему приснился сон, будто он находится в красивом дворце, в котором были горы сокровищ и целый арсенал оружия. Франциск спросил о хозяине всего этого и услышал в ответ, что дворец и вся собственность принадлежат его воинству. Проснувшись, Франциск решил, что это вещий сон, говорящий о его будущей рыцарской карьере.

Однако на следующую ночь он увидел новый сон, где вновь услышал таинственный голос, возвестивший Франциску, что его призвание в том, чтобы следовать за Господом. Это перевернуло все его планы. Он начал понимать, что судьба ведет его не к воинским успехам, а к служению в духовной области.