Психологический портрет убийцы. Методики ФБР - Марк Олшейкер

Скорее всего, он подошел бы к этой девочке, сказал, что ему понравилось ее выступление, солгал бы, что представляет какой-нибудь журнал или танцевальную студию, и предложил сфотографировать ее при лучшем освещении. И если бы ему удалось выманить ее из толпы, если бы она охотно пошла с ним, тогда один поступок повлек бы за собой другой, и мы бы никогда больше не увидели этого ребенка живым. Так случилось с Элисон Пэрротт.

В конце июля 1986 года я выступал в Торонто на совещании окружных прокуроров из Канады и США и членов Ассоциации государственных обвинителей, на котором собралось около пятисот прокуроров из обеих стран. Я поддерживал тесные связи с полицейским управлением Торонто. Два года назад я сотрудничал с ними по делу Кристины Джессоп, о котором мы вскоре поговорим, и по делу о смерти пациентов детской больницы Торонто. Пока я был в Канаде, меня попросили о консультации по делу девочки, которая исчезла, покинув дом в пятницу утром. Ее труп обнаружили в парке. Одиннадцатилетняя Элисон Пэрротт считалась местной звездой спорта и незадолго до убийства готовилась к соревнованиям в Нью-Джерси. Это важное событие освещали местные газеты, сопровождая статьи фотографиями девочки в форме команды легкоатлетов школы.

Полиции было известно следующее: мать Элисон, Лесли, сообщила, что к ним домой зашел мужчина, представившийся фотографом, и сказал, что хочет в целях рекламы для одного из спортивных журналов сфотографировать девочку на стадионе Варсити. Лесли дала согласие, и в назначенное время Элисон одна отправилась на метро из пригорода в центр, вышла, как и предполагалось, на станции Сент-Джордж и дошла до стадиона. О последнем узнали благодаря уличной камере постоянного наблюдения, которая делала снимки каждые пятнадцать секунд. Среди них оказались две фотографии девочки, снятые в то время, когда она шла по улице к стадиону. На снимках Элисон была сфотографирована ниже пояса, но мать узнала ее по одежде и обуви.

Девочка так и не вернулась домой. Почти через сутки два мальчика, гуляющих в парке Кингс-Милл в Этобикоке, нашли ее обнаженный труп – девочка лежала лицом вниз в иле на берегу реки Хамбер. Тело было ничем не прикрыто, а личинки насекомых в полости носа, рта и в области ануса указывали на кровотечение в результате сексуального нападения. Причиной смерти стало удушение.

Представители полиции Торонто привезли меня туда, где было обнаружено тело. По сценарию происшедшего и уликам на месте преступления я предположил, что убийцей был белый мужчина лет тридцати, респектабельной наружности, на вид не представляющий никакой угрозы. Должно быть, по роду деятельности он постоянно находился среди детей, даже если был всего лишь охранником или членом бригады технического обслуживания в школе. Возможно, у него уже возникали столкновения с законом, но, вероятнее всего, на него лишь поступали неясные жалобы от детей. Я решил, что вряд ли он прежде обвинялся в убийстве или подвергался аресту по обвинению в насильственном преступлении. Похоже, он занимался фотографией, по крайней мере был жаждущим славы любителем. И наконец, скорее всего, он был местным жителем, а не приезжим; возможно, охотником или рыболовом.

Мне казалось, он должен быть довольно зрелым, утонченным в своих фантазиях человеком – на эту мысль меня навело несколько ключевых моментов истории преступления. Прочитав об Элисон в газетах, он, одержимый мыслями о ней, разработал стратегию встречи. Поскольку он вряд ли знал ее домашний адрес, ему пришлось обзвонить всех Пэрроттов, какие только нашлись в телефонном справочнике, каждый раз спрашивая Элисон, пока наконец не наткнулся на нее. Чтобы его ложь прозвучала правдоподобно, и он получил согласие встретиться с девочкой, тем более не дома и не в школе, он должен был произвести благоприятное впечатление и потому заранее отрепетировал разговор с ее матерью. Такое тщательное планирование и утонченность исполнения указывали на вполне зрелого, интеллигентного преступника. Он и прежде пользовался этим способом, чтобы встречаться с другими детьми, но никогда последствия подобных встреч не бывали столь трагичными. И тем не менее, встреча не была случайной или непродуманной.

Это относилось и к последующим событиям. Я предположил, что у стадиона к Элисон подошел мужчина с фотоаппаратом, судя по виду – фотограф. Но он не повел ее на стадион, так как, если бы сделал это, ситуация могла бы выйти из-под его контроля: ему помешали бы охранники. Поэтому он повел девочку туда, где чувствовал себя свободно. Вероятно, он объяснил, что из-за сгустившихся облаков, времени дня или другой причины освещение испортилось и теперь придется отправиться куда-нибудь в другое место – скорее всего в парк, где обнаружили труп. Так ему удалось заманить Элисон в машину.

Что это была за машина? Я полагаю, торговый фургон без задних окон: именно там и произошло нападение. Днем повсюду на пути между стадионом и парком слишком шумно и многолюдно, чтобы отыскать уединенное место. Следовательно, он должен был расправиться с жертвой среди бела дня, но не беспокоясь о том, что его кто-нибудь заметит. Основываясь на прошлом богатом опыте о МО в подобных случаях, я предположил, что у убийцы был фургон. Несмотря на явное планирование и тщательную разработку задуманного плана, преступник вряд ли намеревался непременно убить девочку. В сущности, об этом он даже не подумал. Во многих случаях фургон оказывается идеальной машиной для садиста, такого, как Стивен Б. Пеннелл, который насиловал, мучил и убивал женщин, заманивая их в свой фургон на 40-м и 13-м шоссе в Делавэре. После суда, на котором я давал показание относительно «почерка» подсудимого, Пеннелл был казнен в 1992 году – к нему применили смертельную инъекцию. Эта смерть была гораздо гуманнее, чем те, которой это чудовище подвергало невинные жертвы.

В этом и заключалась суть дела. Пеннелл оказался сущим чудовищем, существом, которое испытывало сексуальное наслаждение и удовлетворение, причиняя боль, а затем распоряжаясь жизнью и смертью своих жертв. В его фургоне нашелся целый «арсенал садиста» – путы и клещи, ножи, иголки, хлысты и другие орудия пыток, которые могли ему потребоваться. Нормальные сексуальные «отношения» с женщинами не удовлетворяли его, даже если бы были возможны. Его целью было причинять им боль, заставлять страдать. Он испытывал сексуальное возбуждение, слыша их крики, видя их мучения и, наконец, смерть.

Убийца Элисон не соответствовал этому профилю. Само сексуальное нападение было совершено достаточно грубо, но убийство, если можно так сказать, было «гуманным», на теле не оказалось никаких следов пыток или нанесения физических повреждений ради них самих. Мне казалось, у этого человека возникли фантазии о реальных взаимоотношениях между ним и этой привлекательной, еще не достигшей возраста половой зрелости девчушкой. Эти фантазии подкрепило то, что она охотно села в машину – преступник расценил этот поступок как личный интерес к нему.

Но как только он въехал в парк, находящийся на расстоянии примерно пяти миль, у него начались проблемы. У большинства таких людей возникают извращенные представления о реакции детей. В фантазиях этого мужчины девочка отвечала на его сексуальные домогательства, как взрослая женщина, но в реальности перепуганный ребенок не хотел иметь с ним ничего общего. Она кричала от боли, просила отпустить ее. Преступник быстро утратил контроль над ситуацией.

Он не мог отпустить ее, поскольку в этом случае его жизнь была бы кончена. Он не сделал никаких попыток замаскироваться. А его жертвой оказался не трех- или четырехлетний ребенок, не способный понять, что с ним случилось, а смышленая девочка почти подросток, которая могла без труда опознать его и машину, и ее словам, безусловно, поверили бы, несмотря на все отрицания со стороны преступника. Так что теперь, после совершения насилия, он был вынужден избавиться от нее.

И он выбрал самый легкий для себя и безболезненный для жертвы способ убийства. Вероятно, у него не было оружия – он не собирался угрожать жертве. Он задушил ее в фургоне, а потом избавился от трупа. Местонахождение трупа имеет такое же значение, как любая другая сторона преступления, и многое говорит о НС. Как только полицейские привезли меня в парк, я понял, что преступником был местный житель, хорошо знакомый с окрестностями. Он привез Элисон туда, где чувствовал себя свободно. Должно быть, ему пришлось идти пешком вечером, среди деревьев, с трупом в руках. Это было бы невозможно, если бы он не знал здешние места, не представлял, чего следует ожидать, и не рассчитал заранее, что ему не помешают.

Оказавшись в глубине парка, он мог поступить по-разному. Мог бросить труп в реку, протекающую через парк, – труп обнаружили бы значительно позднее, а вода устранила бы большинство свидетельств преступления. Он мог унести труп в глубину леса, где его никогда не нашли бы или нашли уже после разложения.