Парижские соблазны - Барбара Картленд

К счастью, времени на разговоры не осталось, так как они подъехали к особняку, который произвел на Гардению неизгладимое впечатление и, против ее ожиданий, совсем не был похож на магазин.

Лакей откинул полость с их колен и подал тете Лили руку. Они прошествовали по синему ковру и вошли в великолепно обставленный холл. И только когда они начали подниматься по лестнице, Гардения осознала, что вступает в салон знаменитого месье Ворта. Огромная гостиная на втором этаже была обставлена диванами времен Людовика XIV и стульями, обитыми нежно-розовым, с оттенком серого, атласом, с потолка свешивались красивые люстры. Только появление великолепного месье Ворта, одетого в вышитый жилет, убедило Гардению, что они не на официальном приеме.

– Мадам, вы выглядите изумительно, – обратился он к герцогине, целуя ей руку. – Вы придаете созданным мною вещам особый шик, которого не могу достичь даже я. Вы впервые надели это?

– Нет, во второй раз, – ответила герцогиня. – Уверяю вас, множество женских глаз с завистью смотрело на этот туалет, а в мужских светилось восхищение.

Месье Ворт рассмеялся и обратил свой взор на Гардению.

– Моя племянница, – представила ее герцогиня. – Я привезла ее сюда, потому что только ваше волшебное искусство может придать ей презентабельный вид, и пока она не будет одета подобающим образом, мне придется держать ее взаперти. Сними манто, Гардения.

Гардения повиновалась. Стоя посреди гостиной в дешевеньком, сшитом ею самой платьице, она чувствовала себя раздетой под испытующим взглядом месье Ворта и пыталась догадаться, смеются ли над ее замешательством надменные помощницы великого модельера, тоже находившиеся в комнате.

– Вчера вечером мисс Уидон неожиданно приехала из Англии, – объяснила герцогиня. – Она будет жить со мной, так как ее родители умерли. Это моя ближайшая родственница и моя наследница. Вы оденете ее?

Месье Ворт смотрел не на платье Гардении, а на ее лицо. Девушка догадывалась, что он подмечает малейшие детали ее внешности: линию подбородка, форму глаз, цвет волос.

– Не могли бы вы снять шляпу, мадемуазель? – попросил он.

Она подняла руки и вытащила булавки. Волосы, растрепавшиеся во время примерки многочисленных платьев в гардеробной герцогини, рассыпались упрямыми колечками по лбу и спине.

– Вы видите, – пробормотала герцогиня, – она не может появляться в таком виде.

– Она очень молоденькая, – как бы разговаривая сам с собою, сказал месье Ворт. – Как бы вы хотели одеть ее, мадам? Как вас или основываться на ее собственном образе – молоденькая, естественная, невинная?

Гардения заметила, что при этих словах в его низком глубоком голосе внезапно прозвучало нетерпение. Она также почувствовала, что между тетушкой и модельером происходит безмолвный диалог, но о чем идет речь, она так и не поняла. Мгновение они пристально смотрели друг другу в глаза, потом герцогиня легко и небрежно произнесла:

– Я сказала своей племяннице, что мы должны найти ей симпатичного мужа. У нее в жизни было так мало радостного, она почти как сиделка ухаживала сначала за отцом, потом за матерью. Надеюсь, месье Ворт, очень скоро нам придется обратиться к вам за подготовкой приданого.

– О, я бы с радостью занялся этим, – ответил месье Ворт.

Гардения догадалась, что ответ на заданный ранее вопрос уже получен и теперь модельер знает, что делать.

Он щелкнул пальцами.

– Принесите мне тафту, газ, белое кружево, – скомандовал он поспешившей к нему помощнице.

Тут же из закромов стали доставать рулоны изумительных тканей, а сам месье Ворт тем временем сидел и рассматривал Гардению. От смущения ее щеки залил яркий румянец, и она в замешательстве опустила глаза. Еще никогда в жизни никто так пристально не изучал ее. Она не представляла, что какой-то мужчина может в течение десяти или пятнадцати минут молча сидеть и смотреть на нее. Он словно запечатлевал в памяти все линии ее тела, каждое движение плеч и рук.

Через три часа Гардении уже начинало казаться, что одежда – это почти неприятная необходимость. Она стояла, поворачивалась, ткани накалывали на ней и снимали с нее, делали наброски и тут же их отвергали, но ни разу никто не спросил ее мнения. Месье Ворт обращался только к тетушке, а та соглашалась со всем, что он предлагал.

Платьев было так много, что Гардения сбилась со счета. Потом начался разговор об аксессуарах. Из соседней комнаты приносили шляпы, и месье Ворт сам решал, какая из них подойдет к платьям, которые он создавал для Гардении.

Прошел еще один час, и Гардения уже падала с ног от усталости. Она вспомнила, что ничего, кроме рогаликов и кофе, не ела с самого утра, однако никак не могла решиться сообщить об этом тетушке. К ее облегчению, та наконец взглянула на маленькие бриллиантовые часики, пристегнутые к браслету.

– Четыре часа, – объявила она. – Пора пить чай. Я обещала заехать к своей приятельнице. Вам нужна еще мисс Уидон?

– Одно платье уже сейчас будет готово, – сказал месье Ворт.

Он подал знак помощнице, и та сразу же выбежала из комнаты.

– Вы уже успели что-то сшить за такое короткое время? – У Гардении от удивления перехватило дух.

– Я сделал это исключительно ради ее светлости, для других я бы и пальцем не шевельнул, – ответил месье Ворт. – Дамы всегда приходят и начинают требовать невозможного – платье на сегодня, платье на завтра, – и я всегда говорю: «Мадам, Бог создавал мир семь дней. Вы же не можете допустить, чтобы я бросал ему вызов».

– Но ведь платье готово, и всего за четыре часа! – воскликнула девушка, увидев, что помощница возвращается с платьем.

– Здесь, полагаю, мы немного схитрили, – сказал месье Ворт. – Честно говоря, платье было почти готово, но маркиза де Сен-Круа ожидает его только к следующей неделе, а к тому времени мы приготовим ей другое, с некоторыми изменениями, конечно. Я никогда не создаю два совершенно одинаковых платья.

– Спасибо, – поблагодарила его Гардения. – Оно прекрасно, удивительно прекрасно!

Это платье для дневных выездов действительно было таким, о котором она мечтала: из мягкого бледно-зеленого крепа, расшитое тесьмой и драпированное шифоном. Оно делало ее прозрачной, свежей и юной, как сама весна. Шляпа, которая полагалась к этому платью, была сделана из зеленой соломки и украшена крохотным венком из нарциссов. Весь туалет был простым и придавал Гардении юный вид. У герцогини от восхищения перехватило дух, когда она перевела взгляд с платья на сверкающие глаза и приоткрытые губки племянницы.

– Юность, – с внезапной горечью проговорила она, – это то, что вы не способны создать, месье Ворт.

Модельер взглянул на нее, заметил боль в сильно накрашенных глазах и все понял.

– Не забывайте, мадам, – сказал он, – что французы предпочитают опыт, а он всегда приходит только с годами.

Герцогиня улыбнулась.

– Какой же вы дипломат, месье Ворт, – сказала она, подбирая с дивана свое соболиное манто. – Ну а теперь, если ты готова, Гардения, пора ехать. Думаю, на сегодня хватит магазинов. Завтра мы купим тебе перчатки, сумочки, туфли и еще целую кучу вещей. Сегодня я уже устала, и мы можем спокойно оставить все на усмотрение месье Ворта. – Она встала и протянула ему руку. Он поцеловал ее. – Я пообещала своей племяннице, что вечернее платье будет готово сегодня к семи.

– Все будет сделано в срок, – заверил ее месье Ворт, – и ваше платье для завтрашнего приема тоже будет готово вовремя. Уверяю вас, вы будете довольны.

– Надеюсь, оно произведет фурор, – сказала герцогиня.

– А для мадемуазель Уидон мы создадим что-нибудь в стиле «юной барышни», – закончил месье Ворт.

– Именно такой стиль я и хотела, – согласилась герцогиня.

Подобно кораблю, она величаво выплыла из комнаты. Гардения последовала за ней, косясь на свое отражение в зеркалах. Трепеща от восторга, она с трудом сознавала, что это юное элегантное создание с тонкой талией и плотно облегающим корсажем – она сама. Внизу, когда они подходили к двери, она остановилась, чтобы пожать руку месье Ворту.

– Спасибо, большое спасибо, месье Ворт, – еще раз поблагодарила Гардения. – Даже не знаю, как выразить вам свою признательность.

– Я просто хочу, чтобы вы всегда оставались такой очаровательной, как платье, которое я отошлю вам, – ответил месье Ворт. Это замечание удивило Гардению, и она вопросительно посмотрела на него. – Париж портит людей. Не дайте себя испортить, – пояснил он. – Помните, одежда, как бы шикарна она ни была, только оболочка. Я не имею возможности переделать или вновь создать самого человека.

Гардения почувствовала, что у него были какие-то причины для такого наставления, к тому же он говорил очень тихо, чтобы тетушка, уже вышедшая на улицу, не услышала.

– Я запомню ваш совет, – ответила девушка, – и еще раз спасибо вам.

– Да поможет вам бог, – тихо проговорил месье Ворт, когда Гардения уже догоняла тетушку.