Я и мои истинные (СИ) - Арская Яна

Вернувшийся домой Идрис пребывал в великолепном настроении. Значит — получилось. Дворец дал разрешение, и пауки будут официально представлены на сборе правителей. Как бы странно это ни звучало.

— Где же моя богиня? День в разлуке с ней похож на пытку!

— Кажется, моет рот после того, как кто-то из тройняшек уговорил ее попробовать червяка, — отозвалась я, просматривая взятый у Фиралиса список продуктов на следующую неделю. — И прежде чем ты бросишься убивать нечестивцев и богохульников из моей семьи, предупрежу — они уже помирились. А черви, кстати, отличный источник белка.

Идрис скрипнул зубами. Но все же проглотил ядовитую ремарку и вновь улыбнулся:

— Кто я такой, чтобы запрещать своей повелительнице развлекаться?

— Правильная реакция. Тем более, на родственников не обижаются.

— Значит, и на меня ты уже не злишься? — Он сел рядом, игнорируя предупреждающее рычание волков-помощников.

Я чуть выгнула бровь. А этажом выше, улавливая мои эмоции, зашевелился проклятый дракон.

— Ты о чем? Про трехмесячное удержание в подземном городе против моей воли? Или попытку выкрасть меня после демонстративного освобождения? Ах, подожди, наверно про постоянные угрозы скормить моих близких паукам-мутантам!

— Ты сгущаешь краски. Все было не так плохо.

— Посадить бы тебя на цепь и послушать, что тогда скажешь…

Он хохотнул:

— Так дело только в этом? Крошка, делай со мной что захочешь! Я весь в твоем распоряжении до самой церемонии. Хочешь, приду к тебе ночью, и мы сыграем в раба и строгую хозяйку?

— У меня для таких игр уже есть подходящий мужчина — с удовольствием оценила, как ухмылка Идриса блекнет. Ну нет, так просто ты не отделаешься, дружелюбный сосед-паучок!

— А, знаешь, мне нравится эта идея. Давай так: ты исполняешь все мои прихоти, а я забываю о прошлых обидах. Только учти… будет немного жестко, — не удержалась и провела указательным пальцем по породистому носу скира, чуть царапнув его кончик. — Придется работать руками, мой северный кошмар!

Идрис гулко сглотнул.

Он и не мог предположить, что уже спустя полчаса будет стонать по совершенно иной причине… пытаясь отмыть полы на первом этаже, которые запачкали своей игрой скорпионы.

Почти все жильцы собрались вместе, чтобы наблюдать за мучениями короля многоногов. Страдал он красочно. Громко. Так, что даже Фиралис оценил актерскую игру и надрыв. Несколько раз мне приходилось напоминать, чтобы наш гость следил за речью.

— Как-то ты с ним мягко, — проворчал Харрук, целуя меня в макушку. — Лучше бы снова зубы пересчитать.

— К боли он привык, а к честному труду — нет. Да и Зире хороший пример.

Сама девочка на вопрос: «Хочешь помочь любимому папуле?» ответила уверенное «Нет» и продолжила хрустеть виноградом. Когда же с уборкой было законченно, я подошла к вспотевшему, ненавидящему белый свет Идрису, протягивая стакан воды и кое-какие инструменты.

Мне подарили тяжелый взгляд.

— Это что?

— Жидкость для утоления жажды, — невинно отозвалась я. Он сжал и, резко выдохнув, разжал кулаки.

— В другой руке!

— Ах, это… Инструменты для починки стены. Где дыра, которую вы с волчишкой проделали, знаешь?

— Но ведь не я ее проделал!

— Но ее проделали тобой.

— Ты! Ты… Я тебя ненавижу, честно, — обреченно прохрипел он и взял мастерок. — Но еще, наверно, люблю…

17

В столовой сегодня было особенно тесно. Наши гости чувствовали себя неуютно — как если бы аристократов, встречающихся в огромных хоромах раз в десятилетие, переместили бы в забитую до состояния маринованных огурцов таверну — где все чавкают и посягают на личное пространство — и заставили веселиться.

Хуже пришлось, конечно, Идрису. Но мне почему-то было жалко Зиру.

Она сидела за младшим столом, в окружении остальных детей. Братья настойчиво пытались проявить галантность: тройняшки делились своими порциями — на тарелке девочки уже возвышалась приличная гора из гастрономической мешанины — а скорпионы тащили свою заначку и требовали открыть рот.

Но когда я решилась вмешаться, неожиданно услышала жесткое:

— Довольно. Кто учил вас манерам? Ты — иди мой руки, они грязные; вы пятеро — сели молча и принялись есть; остальные должны убраться за собой и пойти мыть посуду! Всем ясно? И пока не выполните, со мной играть не будете. Это приказ!

В комнате стало оглушительно тихо. Зира кашлянула, демонстративно поправила салфетку на коленках и взялась за вилку.

— Прошу прощения. Я случайно повысила голос.

— Нет, ну вы видели… Вся в мать! — расхохотался Харрук, глядя, как понурые скорпионы, держась за ручки, покорно бредут в сторону кухни. Идрис хмыкнул, словно говоря: "А чего вы хотели? Я же мотнула головой, признаваясь:

— Я так не умею.

Не соврали фениксы, настоящая командирша растет. Такая действительно может возглавить армию и расчистить северные леса от нежити.

Благодаря этому инциденту, на душе стало как-то особенно спокойно. Луис с азартом рассказывал, что защита его научной работы о параллельных мирах прошла успешно. Скоро он получит завание магистра. Тройняшки, подражая Зире, пытались есть столовыми приборами…

Забавно. Раньше я теперь не могла большие скопления людей и повышенное внимание, а теперь спокойно живу в доме переполненном шумными и настолько разными существами. И дело не только во мне — остальные тоже изменились.

Кориандр стал увереннее, Шиан спокойнее и ответственнее, Харрук с Каином, наконец-то, обрели семью, а Луис смог кому-то открыться. Наши дети уже не похожи на обычных оборотней. Они счастливо избежали внутренней конкуренции, и растут в видовом разнообразии, наблюдая за тем, как представители разных кланов спокойно уживаются вместе. Даже Идрис изменился ради дочери.

Возможно, нам всем было предначертано встретиться. Да, истинной миссии по спасению галактики ни у кого не было. Но и маленькие достижения порой вырастают в нечто глобальное. Нечто значимое.

В коридоре хлопнула входная дверь.

Я вспомнила, что Фауст уходил гулять с друзьями, и решила затащить его на семейную трапезу. Но когда вышла в коридор, застыла, разглядывая исцарапанное лицо первенца. Росомаха был мокрым и каким-то расстроенным.

— Ой, что случилось… — с языка чуть не сорвалось предательское "малыш". Сын дернул плечом, показывая, что не хочет говорить о случившемся, и попытался просочиться мимо меня наверх. Я поймала его за локоть. — Не уходи, ответь.

— Чего пристала, ма? Все в порядке.

— На тебя словно кошка с ножом для бумаги напала. Где ты был? Почему мокрый? Или ты… Только не говори, что пытался попасть в отбор "Большого клыка"!

— Ничего я не пытался! У тебя дел больше нет? Пропусти, мам, я хочу спать, — Он устало поморщился. Пришлось сдержать рвущееся наружу желание докопаться до истины и ласково сказать:

— Ладно, не злись. Ты голоден? Пойдем за стол, там уже все собрались. Расскажешь нам, как успехи в абканате. Луис говорит, тебе хорошо даются природные науки…

А в ответ глухое рычание.

Фауст весь сжался, точно пружина, вырвал руку и бросился к лестнице. Деревянный протез громко стучал по ступеням. Мальчик… нет, юноша просто сбегал, оставляя меня в растерянности. Я явно делала что-то не так. Но почему он вдруг отдалился?

Н-да.

А ведь скоро день сбора, и тогда времени на семью совсем не будет…

Ванна. Точно надо освежить голову. Переодевшись в халатик, попросила все подготовить, и пока вода грелась в емкости над камином, принялась разглядывать наложника. Фиралис двигался быстро — каждое движение выверенно. Не будь я так загружена, сказала бы, что он зря тратит таланты на домашние хлопоты.

Он был прекрасно сложен, имел изумительную память. Гибкий, как тросник, красивый юноша мог бы добиться многого — хоть в любви, хоть в искусстве.

— Ты не скучаешь по дому, Фир?