Варварская вера - Александр Пугачев

порядке они принялись наращивать свою военно-морскую силу, укрепляя свои корабли и перенося на них необходимое снаряжение, включая продовольствие и вооружение.

Кима тем временем всё приглядывалась к своим ровесницам, находя в каждой что-то хорошее, но не видя ни в одной из них ни милую сестру, ни умного товарища, о чём просила Афродиту. Девочка попыталась вновь посетить статую богини, но с сожалением узнала, что до ближайшей такой статуи нужно было сутки добираться на коне — помимо статуй Ареса и Артемиды на территории города больше не было олимпийских изваяний.

В конце мая Киме исполнилось шесть лет. На момент своего дня рождения она уже посещала уроки вместе с другими девочками, где их обучали основам арифметики, правописания и чтения. Своё первое полноценное слово, которое Кима написала на пергаменте, было имя «Афродита». Это удивило её наставницу, привыкшую к тому, что дети обычно писали «мама», «солнце», «подруга». Кима также успешно научилась считать простые числа, и на вопрос наставницы о том, через сколько лет она сможет пройти посвящение в амазонки, уверенно отвечала: «Через четыре года».

Чтобы не выделять Киму среди других детей, Мирина и Фалестрида держали в тайне новость, что девочка уже прошла данное посвящение. Они планировали скрывать это и дальше, дав Киме возможность пройти обряд повторно уже со всеми, чтобы она прочувствовала важность и торжественность подобного мероприятия, к которому в кругу амазонок относились с особой теплотой и с глубоким уважением.

Орифия и Гарпа восстановили свою тесную дружбу, постоянно появляясь в обществе вдвоём, однако свои интимные отношения они скрывали, предпочитая уединяться в закрытых помещениях дворца или на пустых улочках города. Пенфесилия пыталась их разоблачить, однако подруги оказались хитрее и каждый раз замечали за ними слежку. В итоге разведчица Пенфесилии, Климена, переключила её внимание на себя, стараясь не оставлять девушку одну, тем самым мешая ей действовать во вред амазонкам Фалестриды. Этому поспособствовал разговор, с которым Ипполита обратилась к Климене в конце весны.

— Климена, ты ведь родилась и выросла в племени Фалестриды, — царица медленно вышагивала вокруг собеседницы в главном зале дворца, осматривая выходы из него, чтобы убедиться, что их разговор никто не подслушивал: кроме них двоих в помещении никого не было.

— Да, родилась и выросла, — Климена уверенно смотрела в сторону пустого трона царицы, иногда следя глазами за вышагивающей вокруг неё Ипполитой.

— Племя Фалестриды является для тебя полноценной семьёй, которая любит тебя и доверяет тебе, — Ипполита остановилась перед девушкой и посмотрела ей в глаза.

— Является семьёй, да, — девушка дисциплинированно вытянулась, будто слушала приказ от главнокомандующего.

— Так зачем ты идёшь против своей семьи? Следить за собственными сёстрами, а затем докладывать об их действиях посторонним людям — это, как минимум, неуважительно по отношению к своей семье. Узнай об этом Фалестрида, она бы вывела тебя в лес и скормила волкам, и я бы поняла её поступок, — Ипполита взяла руку собеседницы и медленно и ласково погладила её.

— Неуважительно, да, — Климена осторожно проследила взглядом за своей рукой, которую держала царица.

— Так тогда зачем ты докладываешь о своём племени Пенфесилии? Здесь Я носительница пояса царицы амазонок, который мне даровал мой отец Арес, а не Пенфесилия, и если выбирать на кого работать, то только на меня! — Она резко отпустила руку девушки и зло посмотрела ей в глаза.

— Только на тебя, да, — Климена также стояла, вытянувшись, и бросала на царицу редкие уверенные взгляды.

Ипполиту взбесили равнодушные ответы девушки. Она резко схватила её руку, но на этот раз скрутила её, оказавшись сзади Климены и агрессивно угрожая ей:

— Если ты и дальше продолжишь следить за амазонками Фалестриды, попомни моё слово: я скормлю тебя диким волкам, и никто никогда не узнает, куда ты пропала, — она сильнее скрутила руку Климены, но та даже не простонала. — Поняла?

— Попомню. Поняла, да.

— И прекрати постоянно поддакивать! — царица с силой толкнула девушку вперёд. Та пролетела несколько метров, но осталась на ногах. — Иди.

Климена спокойно направилась к выходу из дворца, когда Ипполита её окликнула и уже более нежным и спокойным тоном проговорила:

— И это… присмотрись к Пенфесилии не как к начальнице, а как к подруге. Она хорошая девушка, тебе она понравится, я уверена.

Девушка кивнула и вышла на улицу. Лишь убедившись, что её никто не видел, она потёрла свою покрасневшую и побаливающую руку и улыбнулась. Она и без Ипполиты знала, что Пенфесилия — хорошая девушка. Лишь из-за своих тёплых чувств к ней Климена работала на неё последние девять лет, начиная с их первой встречи на общем сборе, когда маленькая Пенфесилия предложила ей поиграть в разведчиков, как они это видели у взрослых амазонок.

На подобных общих сборах воительницы обменивались военным и боевым опытом, заводили подруг и просто общались. Такие встречи устраивали всего раз в год, в основном летом, в связи с определённой сложностью — несмотря на оптимальную точку сбора, многим племенам амазонок добираться до неё было слишком далеко, а подстерегающие на больших дорогах бандиты и кочевники лишь замедляли их передвижение. Фалестрида познакомилась со своей ровесницей Ипполитой как раз на одном из таких сборов.

Общие встречи амазонок прекратились сразу, как только Александр Македонский пошёл войной на местные земли. Больше остальных тогда пострадали племена цариц Фалестриды и Марпессы. Племя второй, как сообщает разведка Ипполиты, до сих пор находится в плохом состоянии, испытывая трудности с едой и вооружением, так как половину продуктов их производства забирают воины царя. Ипполита несколько раз предлагала Марпессе руку помощи, но та из гордости и чувства независимости каждый раз отвергала её предложение.

Тему о помощи племени Марпессы Ипполита подняла в середине лета за столом переговоров со своими сёстрами вновь, объясняя это своим желанием выслушать по данному поводу новых руководящих лиц в их племени, указывая на Фалестриду, Гарпу и Профою.

— Бедствующее положение, в котором сейчас пребывает племя Марпессы, меня сильно тревожит, — царица осмотрела всех присутствующих: Орифия и Пенфесилия смотрели на неё с равнодушием, Фалестрида — со взаимной озабоченностью данным вопросом, а Гарпа и Профоя — вопросительно — они не понимали, почему их должно волновать живущее далеко от них племя, амазонки которого сами не желают богато и хорошо жить.

— Я согласна с