Королева - Карен Линч

Она прошла в гостиную и плюхнулась на диван.

— Прекрасно. Это даст нам время наверстать упущенное до начала праздничного пиршества.

— Расскажи мне всё о фильме. Каково это — быть на настоящих съемках?

Мы с ней переписывались каждый день, но она не вдавалась в детали.

— Поначалу было очень возбуждающе, но вскоре я привыкла. В этом фильме куча компьютерной графики, так что много сцен снимается просто на зелёном экране. Я смогла вырваться на пару дней, потому что мои сцены они будут снимать почти в самом конце съёмок, — её лицо озарилось. — О! А ещё мне добавили две сцены, в которых изначально меня не планировали снимать. Директор посчитал, что в них недостаточно женщин, так что они перекроили сценарий и заменили мужскую роль на меня.

— Здорово!

Она пожала плечом.

— Уж лучше бы они достались мне, благодаря моим поразительным актёрским талантам, но это даст мне в два раза больше экранного времени.

— И это даст возможность всем увидеть, насколько ты удивительная, — добавила я.

— Именно.

Я вскинула руки.

— Моя лучшая подруга — кинозвезда!

Мы обе завизжали и запрыгали, как если бы нам было по тринадцать лет, и я получила валентинку от Джоша Варрена, самого красивого мальчика в классе.

Мы рухнули на диван, заливаясь смехом, и я взяла её за руку.

— Я скучала по тебе.

Её улыбка дрогнула.

— Мне жаль, что я не смогла быть с тобой. Хуже времени для съёмок не придумаешь.

— Я была не самым забавным человеком для общества в первые две недели. Хорошо, что теперь снова могу охотиться, это отвлекает меня.

— Ты, похоже, была в полном отчаянии, раз уж согласилась поработать с Треем, — она фыркнула. — Хотела бы я видеть его лицо, когда ты шантажировала его историей с клоуном.

Я рассмеялась вместе с ней.

— Вообще-то он повёл себя довольно круто, и он сохранил мой секрет.

Виолетта поджала под себя ноги и пригвоздила меня испытывающим взглядом.

— Ииии?

— И что?

— Ты писала об охоте, Гарварде и о том, что больше не можешь пить кофе… какая трагедия, кстати, — она мрачно покачала головой. — Но ты ни словом не обмолвилась об одном конкретном Неблагом принце.

Я проигнорировала крошечные уколы боли в груди.

— Потому что рассказывать нечего. Я не разговаривала с ним с того дня, как он привёз меня домой. Я начинаю гадать, а не сожалеет ли он, что сделал меня фейри.

— Ни ты, ни я в это не верим. Я видела его в больнице, и думаю, он собирался провести обращение, даже если бы твой папа не дал добро.

— Тогда почему он молчит? — угрюмо спросила я.

Она поджала губы.

— А ты пыталась сама позвонить ему?

— Один раз, — я выдохнула. — Я оставила ему сообщение, но он так и не перезвонил.

Она нахмурилась.

— В этом нет никакого смысла.

— Я устала искать в этом смысл, — солгала я.

Я ни за что не признаюсь, что его отсутствие поглощало мои мысли каждую ночь, когда я лежала в кровати. Я могла бы спросить об этом Фариса или Конлана, но моя гордость не позволяла мне. Если Лукас хотел избегать меня, я не собиралась гоняться за ним.

— А знаешь что? Нам надо выйти как-то вечерком перед моим отъездом в Юту, — глаза Виолетты озорно засияли. — Мы можем встретиться с Лореллой в «Ва-ша» или сходить куда-нибудь ещё.

— Не знаю.

Я прикусила губу. За исключением работы, у меня особо и дел-то не было в последнее время. Но я не знала, готова ли выходить в общество людей.

Зазвонил мой телефон, и я обрадовалась паузе в этом разговоре, но потом увидела имя на экране. Бен Стюарт. У меня свело живот. Единственное время, когда глава Спецотдела Агентства звонил мне, это когда у него были плохие новости.

— Я так понимаю, это не звонок вежливости, — сказала я.

Он усмехнулся.

— Нет, хотя полагаю, следует поздравить тебя с днём рождения.

Конечно же, Агентство знало все, что возможно было знать обо мне — за исключением нескольких тщательно охраняемых мной секретов.

— Спасибо.

На линии повисла непродолжительная пауза, но потом он сказал:

— Я звоню тебе, чтобы предупредить. Кто-то проболтался в больнице.

— Проболтался?

Мой пульс подскочил.

— Сегодня мы получили звонок от репортёра с вопросом об обращение в фейри, которое предположительно там произошло. У СМИ нет имён, и они не дали нам имя своего осведомителя. Мы пытаемся это выяснить, но вряд ли тебе стоит беспокоиться. Они руководствуются только слухами, но даже намёк на обращение — это слишком много для них, чтобы пропустить мимо ушей, — он умолк, делая вдох. — В сетях скоро начнут раскручивать историю. Не хочу, чтобы тебя это огорошило.

— Спасибо, что дали знать, — ответила я, а в это время в моей душе стал расти холодный ком.

Рано или поздно правда выйдет на свет, но я надеялась, что у меня будет больше времени до того, как СМИ пронюхает про это. Неважно, что пошли только слухи. Этого было достаточно, чтобы папарацци и репортёры начали капать, пока один из них что-нибудь да не обнаружит.

— Чего это у тебя вид такой, будто кто-то ударил твоего щенка? — спросила Виолетта, когда я закончила разговор.

Я взяла пульт и включила телевизор. Я пощёлкала по каналам, пока не нашла местные новости. В текущем эфире в углу экрана висела фотографии больницы. Слова «РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ» бежали внизу экрана.

Я вцепилась пальцами в пульт, слушая, как два ведущих обсуждали информацию, поступившую от безымянного источника в больнице. Подробности были настолько расплывчатыми, что если бы это был любой другой разговор, он бы не получил эфирное время. Прошло всего несколько месяцев со дня смерти Джексона Чейза, и очередное обращение в столь скором времени отправит всю медиасферу в безумный ажиотаж. Они