Легенда о заклятье - Ника Ракитина

— Надеюсь, «Грозный» не причалил у Трокского маяка? — засмеялся дон Паломас, взбивая букли так, что с них посыпалась пудра. Паломас, второй секретарь морского департамента, был аристократом и модником. Он носил такие узкие панталоны, что в них опасно было садиться, а шпажонка его, говаривали завистники, была короче, чем язык. На беднягу замахали руками.

— Нет, — успокоил губернатор. — Мне пока не докладывали. Впрочем, нам недолго осталось волноваться. Тут нет шпионов? Так вот, в Ломейе наконец-то решили взяться за него всерьез. Готовится ловушка. Галеон, до палубы набитый солдатами. Разумеется, пиратов убедят, что там серебро. Они погонятся, и…

— Их схватят! — не выдержал Валисьенте, длиннокудрый и хорошенький, точно девушка.

Губернатор поморщился — этот мальчишка испортил ему весь эффект.

— А дальше? Дальше? — защебетали дамы.

— Их схватят, — пожал плечами губернатор. — А чтобы дело не сорвалось, за Львиной Горой будет спрятана эскадра.

— А когда назначена охота? — спросила дона Бьянка.

— Я думаю, недели через две, если Господь будет милостив, — отвечал супруг.

"Через две недели?.." Завороженная песней Рауля и растерянная его уходом, Кармела уловила только это да еще "Львиная Гора".

"Уничто-жен?!.." Она шагнула вперед. Все застыли, перепуганные ее видом.

— Дона Анхела, что с вами, голубушка?

— П-простите, ваше сиятельство, — сказала она, заикаясь. — Мне нехорошо. Позвольте…

Она пошатнулась. Дон Паломас подхватил ее.

— Ах, боже мой! — супруга губернатора вскочила. — Деточка! Усадите ее сюда. Вот так. Да осторожнее!

Она и еще две дамы захлопотали над Кармелой.

— Испугалась пиратов, — шепнула подруге дона Эстрелла.

— Да нет, милочка, — снисходительно отозвалась желтолицая язва, — это все наш Хименес.

— О-о?..

Кармела слабой рукой отстранила дону Бьянку, попыталась соединить у ворота расстегнутое платье.

— Мне уже лучше… Благодарю вас… Помогите мне дойти до кареты, дон Паломас.

— Мы вас никуда не отпустим! — воскликнула пухленькая дона Бьянка. Остальные ее поддержали. Но Кармела уже встала. Тогда губернатор тоже поднялся, предложил ей руку и сам повел к карете. Общество двинулось следом. Лакей открыл дверцу, губернатор усадил Кармелу и велел:

— Проводите ее до дома, дон Паломас.

— Нет-нет, не стоит, — поспешно отозвалась она.

Дверца захлопнулась.

Когда освещенные окна губернаторского дворца и гнутая ограда парка остались позади, девушка крикнула из окна кучеру:

— В порт! Гони!

Карета простучала по булыжнику, потом по щитовой дороге среди длинных, изредка освещенных огоньками портовых складов и вылетела на просмоленные бревна причала. Микеле и длиннорукий Венсан, соскочив с запяток, отвязали чей-то ялик, Серпено помог выйти Кармеле и усадил ее туда. Мужчины прыгнули следом, взялись за весла. Ялик легко заскользил по вспененной, покрытой плавающим мусором воде, ориентируясь по знакомым приметам: мерцающему свету Трока, решетчатому абрису вытянутого в бухту мола и сигнальным огням стоящих на рейде кораблей.

Наконец ялик ткнулся в высокий борт. На судне было тихо и темно, если не считать желтых и зеленых фонарей на топах мачт и красного на корме, осветившего выпуклую надпись: «Сан-Микеле».

— Эй! — заорал Венсан. — Парадный трап для капитана!

Минуты две было тихо, потом на палубе послышалось шлепанье и через фальшборт свесилась недовольная физиономия, присвечивая фонарем.

— Чего тебе? — пробурчала она. — Капитан давно спит…

— Это ваш спит!

— Трап и вахтенного начальника, — Кармела встала во весь рост.

Физиономия выронила фонарь. Через минуту палуба загрохотала. Зажглись фонари, спущен был трап, и подтянутые вахтенные встречали Кармелу, выстроившись у его верхнего края. Вахтенный офицер помог ей ступить на палубу и начал рапорт, когда с юта прибежал полуодетый капитан.

— Офицеров в кают-компанию, команду поднять, судно готовить к отходу.

Не прибавив ни слова больше, Кармела пошла на шканцы. На судне прозвучал сигнал тревоги. Отдав сбежавшимся на палубу матросам необходимые распоряжения, капитан с офицерами спустился в кают-компанию. Кармела дожидалась их, сидя на диване, прижав ко лбу тонкие пальцы. Она коротко объяснила встревоженным офицерам суть дела и встала.

— Через склянку ровно отправишь ко мне Хилареса с письмом, — капитан кивнул. — Дядя заболел и требует моего приезда. Документы подписаны? Хорошо.

Твердым шагом она вернулась к трапу, спустилась в ялик. И через четверть часа уже была дома. Встречавшая ее Тереса и слуги пришли в испуг от вида своей госпожи: лицо бледно, волосы встрепаны, одежда в беспорядке.

— Да что с вами, господи?..

— Ничего… Мне стало дурно… Я лягу.

Пошатываясь, Кармела пересекла прихожую, оперлась на перила лестницы. Тереса поддержала ее.

— Эй, Микеле! Венсан! Отнесите госпожу наверх! Агнесс, воды!

Дом вспыхнул огнями, загудел, как улей. Служанки разбирали постель, бежала наверх с кувшином ледяной воды Агнесс, испуганно перешептывались кухарки и лакеи. Послано было за лекарем.

— Ничего не надо, Тесса, — отказывалась Кармела слабым голосом, пока управительница с помощью горничных раздевала ее и расшнуровывала корсет. — Просто затянули слишком туго. Я посплю, и все пройдет.

— Письмо госпоже! — ворвавшись в спальню, громогласно доложил рыжий Венсан.

— Поди прочь! Разбойник! — страшным шепотом отвечала Тереса, делая поспешные знаки, чтобы он убирался. Но тут, отодвинув Венсана, вошел в спальню бледный высокий юноша в темном плаще.

— Хиларес! — воскликнула Кармела, пытаясь привстать. — Что дядя?

Юноша молча протянул ей письмо. Тереса послала ему испепеляющий взгляд. Кармела меж тем сломала печати, пробежала глазами текст; еще больше бледнея, скомкала письмо в пальцах.

— Готовьте дорожное платье, Тесса, — сказала она бесцветным голосом. — Мой дядя тяжело болен. Он требует меня в Йокасл.

— И не подумаю, — отвечала Тереса сердито. — Если так уж нужно, отправитесь утром.

— Судно ждет, — вмешался Хиларес.

Тереса гневно взмахнула руками:

— Ослеп что ли, ирод?! Никуда я вас не отпущу, госпожа, — уперлась она. — Вам лежать надо…

— Тогда я сама, — Кармела встала, оттолкнула Тересу, пошла в гардеробную.

— Ох, деточка! — вскричала служанка, заламывая руки. — Вы себя погубите! Ну хорошо, ладно, пусть по-вашему. Но я еду с вами.

— Нет, — сказала Кармела непреклонно. И уже мягче добавила: — Вы останетесь здесь, Тереса. Присмотрите за домом. Деньги и доверенность в нижнем ящике бюро, ключ в шкатулке.