Горячий след - Олег Верещагин

Неизвестно, сколько он так просидел бы, но что-то толкнулось внутри — и Олег поднял голову. В глазах от огня плясали зайчики, сгустившаяся темнота казалась и вовсе непроницаемой — но зато совершенно чётким было ощущение того, что из темноты что-то приближается.

Олег расслабленно откинулся на бревно, как бы невзначай положив руку на ремень рядом с кобурой револьвера. Расстегнул её, но брать оружие не стал, только коснулся пальцами рифлёной рукоятки.

Посмотрим, кто это.

Стали отчётливыми шаги — кто-то шёл по рельсам. Не кто-то — человек, и то хорошо. Один. Олег улыбнулся. Тот, кто подходил, его уже видит, почему не улыбнуться? Сейчас всё станет ясно…

Неизвестный остановился на грани света и темноты (Олег различил напружинившуюся — тоже опасается! — фигуру) и сказал:

— Можем начать палить друг в друга. У меня два пистолета. Но надо ли? Не в комп гоняем.

Голос был мальчишеский, грубовато-звонкий, говоривший по-русски. А фигура расплывалась — камуфляж…

— Я не стреляю в людей, — отозвался Олег. — Ты русский? — но руку с револьвера не убирал.

— Русский, — послышался ответ. Неизвестный вспрыгнул на платформу и подошёл ближе, мягко ступая высокими кроссовками. На вид ему было лет 14–15 — рослый, тонкий, но крепкий, плечистый, одетый в камуфляж, на поясе — фляга, финка, большая поясная сумка, две пустых кобуры. Пистолеты — большие «вальтеры» — в опущенных руках. Русые коротко стриженные волосы, серые внимательные глаза — настороженные. «Новичок,» — подумал Олег и отпустил рукоять револьвера. Незнакомец пожал плечами, без колебаний убрал пистолеты. Глядя на него снизу вверх, Олег сказал:

— Это может и не помочь. Не здесь, а вообще… — и покрутил рукой.

— Смотря какие пули, — мальчишка с явной усталостью присел на бревно. — Не пойму, что это за место?

— Место, — неопределённо сказал Олег. Подумал: «Точно новичок.» Парень ему понравился навскидку, а первое впечатление бывает чаще всего самым правильным, как ни крути. Что-то в нём такое было… целеустремлённое, что ли? Подумав так, Олег спросил:

— Есть хочешь?

— Пить, — парень отстегнул флягу с пояса. Задумчиво посмотрел на неё. Это была полная фляга, старая, алюминиевая. В такой вода быстро греется и приобретает противный привкус. Олег понял, о чём думает незнакомец и засмеялся:

— Пей, тут есть настоящая вода… Вон там, за развалинами — родник.

Тот благодарно кивнул и начал жадно глотать воду, пока не опустошил фляжку. Отдышался и спросил:

— Тебя как зовут?

— В смысле — как меня зовут, или как моё имя? — уточнил Олег, слегка насторожившись опять. Парень хмыкнул иронично:

— Ладно. Знаем мы эти фокусы… Я не колдун и не чародей.

— А ты в них веришь? — дотянувшись до рюкзака, Олег открыл его и начал раскладывать на бревне сухари, банку консервов, шоколад. Ночной пришелец тоже полез в сумку — появилась солёная рыба, тоже шоколад, хлеб в упаковке, паштет… Признался:

— Раньше не верил. Теперь верю.

— Олег, — Олег протянул руку.

— Женька, — парень пожал её без колебаний, сильно. — Ты тоже из России? Или… откуда?

— Из России… — протянул Олег, доставая «оборотень». Поинтересовался — просто так: — У вас кто президент?

— Путин, — явно удивился Женька.

— А Великая Отечественная была?

— Была… Я из Александровска.

— А я из Марфинки, это деревня такая в Фирсановском районе на Тамбовщине…

— А, Фирсанов я знаю, там авиагражданка, — ответил Женька и почему-то поморщился, как от боли.

— Точно, — Олег взял у Женьки банку с паштетом, внимательно осмотрел. Паштет был «Пражский», липецкого производства. — Да, мы, похоже, из одной России… Ты ни разу не был в таких местах?

— Нет, — Женька ловко вогнал финку в протянутую ему банку каши — гречки с говядиной. — Есть одни люди… в общем, им надо помочь. Они из города Любичи. Ну я и вызвался.

— Слышал что-то… или читал… — Олег нахмурился и вспомнил: — Где-то на белорусской границе.

— Угу, — Женька поднялся. — Схожу за водой. Твою залить?

— Пошли вместе, — Олег тоже встал, взял свою фляжку — Тут вообще безопасно, но… — и пожал плечами.

Они молча дошли до родника. Женька с явным удовольствием напился, сунул лицо под струю. Олег предупредил (сам не представляя, откуда пришло это знание!):

— Это последний родник в этих местах… хотя — смотря куда ты идёшь.

— Кто его знает? — Женька поднял голову — высоко в небе плыли огоньки. — Это самолёт?!

— Где? — Олег тоже задрал голову. — А, да. Да ты не удивляйся, тут всякое можно увидеть… — пояснил он. — Утром проснёмся, например, а тут не степь, а лес. Место такое, я ж говорил.

Мальчишки пошли обратно, покачивая фляжками и косясь друг на друга. Женька вдруг спросил:

— А ты тут что делаешь?

— Примерно то же, что и ты, — отозвался Олег. — Сейчас поедим, расскажем друг другу свои истории? Это вообще-то принято, если вот так… встречаются.

— А что, тут и ещё кто-то есть? — уточнил Женька явно удивлённо.

— Есть, а как же, — и Олег в третий раз повторил: — Место такое… Только ты про это не спрашивай, я сам не очень понимаю. Знаю, как на кнопки давить, вот и всё.

— На какие кнопки? — удивился Женька. Олег засмеялся:

— Ну как на пульте… Давишь, а что там внутри происходит — кто его знает…

Они ещё наломали досок, подкинули в костёр, уселись возле него и довольно долго молча ели, не разбирая, где чьё. Потом Женька покосился на револьвер Олега, и тот понял: хочет посмотреть. Кивнул. Женька достал «гном» из кобуры, повертел в руках. Пока он рассматривал оружие, Олег откинулся на бревно, вытянул ноги и заговорил:

— В общем, мы с моей девчонкой были на экскурсии в Тамбове…

… — Ну и ну, — молча и удивлённо слушавший Женька вздохнул и покачал головой. Стемнело окончательно, над степью выкатилась всё та же огромная, со странной синевой, луна, ковыль переливался серебром. Олег прикрыл глаза ещё когда говорил. Женька неуверенно спросил: — А меня слушать будешь?

— Конечно, — Олег сел, влез в майку, обхватил руками колени.

— Так получилось. Я был кадетом в корпусе ВВС…[9]

Олег не двигался, пока Женька не закончил рассказ.

— Мда, — оценил он. — Про такое я и не слышал… Спятить можно… — и он коротко хлопнул по бетону: — Эх, если честно — бросил бы я всё и пошёл с тобой! Просто ради интереса! Но… — и он развёл руками. Сейчас он в самом деле был готов свернуть и отправиться с этим парнем. Он же новичок, ему будет трудно! Но… вот именно — но, но, но…

— Да ладно, — поспешил тот, — у каждого своя дорога… Мне бы только знать — куда по ней идти и как не заблудиться.

— Не заблудишься, — заверил Олег с улыбкой. — Вот что, — он решил, и от этого решения стало легче. Утром возьмёшь обе фляги — и мою, в смысле. Я-то скоро приду туда, где воды достаточно. А вот ты, похоже, попадёшь в сушь. Так что экономь.

— Спасибо, — явно искренне поблагодарил Женька. — Мне тоже жаль, что ты не можешь со мной пойти… или я с тобой. Может, как-нибудь встретимся там — ну, в нашем мире?

— А, всё может быть, — беззаботно согласился Олег. — Давай-ка спать. Подстели себе куртку, да вон ковыля побольше надёргай, а так тут холодно не бывает.

— Всё-таки странно, — сказал Женька, спрыгивая с платформы. — Честное слово, даже подумать сложно, что где-то люди живут и ничего обо всём этом и не знают. Даже учёные не знают!

— Или делают вид, что не знают, — подал Олег голос сверху. — В принципе, пути сюда очень лёгкие. Но тут всё намешано — пространства, времена… Вот тебе нужно другое время, а мне — другое пространство. И в то же время — у вас угроза из другого пространства, а у меня — из другого времени, пожалуй… Слушал «Наутилус»? «Утро Полины продолжается сто миллиардов лет…» Мне иногда кажется знаешь что? Что многие певцы, писатели, художники здесь бывают. А чтобы их сумасшедшими не сочли — выдают это за фантастику…

Женька притащил охапку жёсткого, пахнущего всё той же пылью ковыля. Разбросал его покучнее, постелил куртку, почти упал сверху и спросил:

— А какая это песня? Я не слышал…

— А вот слушай… — Олег провёл рукой по воздуху, поймав невидимую, но ощутимую струнку, дёрнул её — и мальчишки услышали — не очень громко, но отчётливо!!! — как поёт Бутусов:

— Я знаю тех, кто дождётся, и тех, кто, не дождавшись, умрёт…Но и с теми и с другими одинаково скучно идти.Я люблю тебя за то, что твоё ожидание ждётТого, что никогда не сможет произойти…Пальцы Полины — словно свечи в канделябрах ночей.Слёзы Полины превратились в бесконечный ручей.В комнате Полины на пороге нерешительно мнётся свет.Утро Полины продолжается сто миллиардов лет…

…Олег проснулся, когда солнце ещё не встало.