Издержки богемной жизни - Анна Данилова

– А где деньги?

– Часть я потратил. Я же тогда был сам не свой! Но вот то, что я обнаружил в карманах, когда пришел в себя.

И Бутурлин принялся доставать из карманов джинсов деньги, мятые купюры, золотые украшения.

– Думаю, эти сережки – с бриллиантами. И кулон этот, с подвеской. Я даже не знаю, кому это принадлежало. И вообще не понимаю, как я мог все это сделать.

Зимин почувствовал, как у него заломило в затылке.

– Бутурлин, сейчас вы запишите все, что только что рассказали, во всех подробностях.

Тот поднял на него несчастные глаза и покорно кивнул головой.

Зимин пожал плечами. До него вдруг только что дошло, что во время их разговора он рассматривал пятна крови на свитере Бутурлина.

11

Варвара Арнаутова покачиваясь вышла из камеры. Единственным ее желанием было вернуться домой и все забыть. Как много она читала книг, где описывались тюремные помещения и опасные сокамерницы главных героинь, и как часто автор, описывая тюремные запахи, утверждал, что он буквально въелся, впитался в кожу, в каждую пору героини. Но то было в книгах. Сейчас же все это происходило с ней. Не с актрисой Варварой Арнаутовой, а с реальной девушкой Варей, успевшей привыкнуть к комфорту и избалованной судьбой. Ее, как зверя, заперли в клетке! За что? Никто ничего не доказал. Просто схватили – так, на всякий случай. Смирнов обещал помочь ей, добиться того, чтобы ее отпустили под подписку о невыезде. Сказал, что это делается не так быстро, но он постарается. Но пока он старался, она напитывалась не только этими запахами, вонью камеры, но и ненавистью ко всем, кто имел хотя бы косвенное отношение ко всей этой истории.

Ей хотелось вымыть голову. Так хотелось, что она чуть не плакала. Ее, красавицу, превратили в грязное животное! Иного слова и не подобрать. И белье грязное, хоть вой. И курить хочется.

Но самым большим унижением оказалась встреча в просторном кабинете с двумя недоносками, тварями, которые бросили их, сбежали! Теперь они назывались свидетелями – Воронцов и Гущин. Сашка и Димка. И им предстояло (надо же, какая оперативность!) опознать предполагаемого убийцу.

В кабинет вошли еще трое – красивый мужчина (о таких говорят: с ним – хоть на край света), красивая женщина (из-за таких развязываются войны) и ее адвокат Павел Смирнов (тоже мужчина ничего, симпатичный, но он покажется ей настоящим красавцем, если ее отпустят отсюда). Смирнов ободряюще подмигнул ей, и она, чувствуя себя покрытой слоем липкой грязи, втянула голову в плечи. Ей даже показалось, что она тихо заскулила от унижения. В каком же непотребном виде эта компания увидит известную актрису Варвару Арнаутову! И кто эти незнакомые ей люди?

Смирнов словно прочитал ее вопрос и моментально среагировал:

– Варя, познакомься, это мой друг и коллега – Марк Садовников. А это его жена, Маргарита. Она – почитательница твоего таланта.

– Думаю, в такой роли вы меня еще не видели, – криво усмехнулась Варя, стараясь не подходить близко к красивым и чистым людям, чтобы они не задохнулись от ее запаха.

– Вас сегодня отпускают, – сказала жена красивого мужчины по имени Марк. – Павел договорился.

В кабинет ворвался Зимин, мужчины, тихо переговариваясь и представляясь друг другу, поздоровались, отошли в сторону. Потом Зимин попросил Воронцова с Гущиным и Арнаутовой встать к стене. Варвара даже не смотрела в сторону своих недавних ресторанных приятелей. Те же не проронили ни слова, даже поздоровались лишь кивком головы.

– Сейчас сюда войдет несколько человек, – сказал Зимин, заметно нервничая. – Мужчин. Ваша задача – опознать человека, напавшего на вас возле ресторана «Золотая бабочка». Все ясно?

– Ясно, – немного оживилась Варя. – Его уже нашли?

Ведь это означало для нее возвращение домой, к прежней жизни, к съемкам!

– Сейчас посмотрим. И еще. Когда опознаете его, ведите себя сдержанно, не кричите, не набрасывайтесь на человека. Людям вообще свойственно ошибаться, – добавил он зачем-то. Потом подошел к двери, открыл ее, и в кабинет вошло четверо молодых людей.

Варвара, увидев знакомый коричневый свитер с бело-оранжевыми оленями, задрожала. Все кончилось… Господи, спасибо тебе!

– Это он, – сказала она осипшим голосом. – Вот этот… Мерзавец!

Она побоялась взглянуть в его глаза, словно он и здесь, в прокуратуре, мог наброситься на нее.

– Да, это он, – сказал Воронцов.

– Я запомнил этот свитер, – сказал Гущин. – Да ясно же все! Ублюдок!

– Почему вы смотрите только на свитер? Я не свитер просил опознать, – задумчиво заметил Зимин.

– И рожа его. Точно, – сказал Воронцов, словно оправдываясь.

– Это он, – подтвердил Гущин.

На фоне этого парня с неприятным, с разбитой губой, лицом, все остальные приглашенные показались Варе серыми, бесцветными личностями. Она воспринимала их как муляжи.

– Да, это он. Сволочь, это ты убил Лиду? – Она сделала резкое движение в его сторону, но Зимин остановил ее:

– Гражданка Арнаутова, а теперь пройдемте в соседний кабинет, опознаете вещи.

Увидев бриллиантовые сережки Извольской, она не выдержала, разрыдалась.

– Да, это Лидины сережки, они очень дорогие. И кольцо тоже ее. А вот это – моя цепочка и мой браслет. Но здесь не все украшения. Не хватает Лидиного перстня с крупным бриллиантом. Еще у нее были часики, золотые, тоже усыпанные бриллиантами.

Ей все еще не верилось, что бандита, из-за которого она три дня просидела в камере, все же нашли. Интересно, перед ней хоть кто-нибудь извинится? Или надо благодарить Бога, если ее вообще отпустят?

– Мы все это запротоколируем, и вы свободны, – устало проговорил Зимин.

– Вы меня отпустите? – затаив дыхание, спросила Варвара.

– Да. Подпишете необходимые документы и выйдете отсюда, но до конца следствия, прошу, оставайтесь в Москве. А сейчас вам придется немного подождать в коридоре.

Варя бросила на Зимина благодарный взгляд. Вспомнила, что недооценила Смирнова.

Мысленно она уже входила в свою квартиру, открывала дверь ванной комнаты.

Когда они остались в кабинете втроем и Зимин предложил гостям чаю, Рита сразу же отказалась.

– Спасибо за чай, конечно, но я хотела бы сказать пару слов. Вы можете меня не слушать, это ваше дело, я, как говорится, вообще никто, человек со стороны, но неужели никто из вас не заметил, что одежда этого вашего подозреваемого Бутурлина ему явно велика?! Рукава пресловутого свитера с оленями закатаны, джинсы висят на нем, как на вешалке, и вообще, молодые люди так не одеваются. Да на нем же одежда с чужого плеча! А лицо? Вы рассмотрели его лицо? Такой чистый, разве что исполненный боли, взгляд! Разбитая губа… Да мало ли кто и как разбил ему губу? На меня лично этот парень произвел самое приятное впечатление! А эти двое, из ресторана, му-му, не могли двух слов связать, разве вы не заметили, что они даже не посмотрели на лицо этого парня? Увидели свитер – и все! И где вы вообще взяли этот свитер? – Рита не могла сдержать своих эмоций. Ей было непонятно, почему парень, пришедший с повинной, не сменил одежду? Ведь на ней была кровь.

– Он пришел в той же одежде, в которой совершил преступление? Вот прямо так и шел по улице – в окровавленном свитере, в джинсах, болтающихся так, словно у него между ногами привязан килограмм картошки? Да и закатаны они. К тому же на улице стоит жара. Может, поздно вечером этот наряд и был уместен, но сейчас, когда на улице жарко…

– Рита… – Зимин бросил быстрый взгляд на Смирнова, словно спрашивая, правильно ли он назвал имя этой прелестной женщины в легком белом костюме с желтой розой на груди.

– Да, Рита. Вы можете меня попросить удалиться, но я сделаю это крайне неохотно. Это не его одежда, вы понимаете? Бутурлин, я уверена, никого не убивал. Не могу сказать, откуда я это знаю… Чувствую.

– Но Варвара Арнаутова, уважаемая Рита, тоже опознала его. А она – женщина, причем, довольно проницательная, умная. Да и видела она его намного дольше, чем эти ресторанные обитатели.

– Возможно, вы и правы. Но любая другая девушка на ее месте после трех дней, проведенных в камере, опознала бы любого! Думаю, что и она слукавила. Ее тоже попутал этот чертов свитер. Откуда он взялся? Надо сделать экспертизу. И кровь – кому она принадлежит?

– Григорий, – наконец вмешался Марк. – Извините мою жену, пожалуйста. Я не могу сказать о ней, как, скажем, о других женщинах, что она просто детективов начиталась и рвется в бой, чтобы доказать что-то самой себе. Нет, это было бы несправедливо по отношению к ней.

Рита растерянно посмотрела на Марка. Тон его голоса показался ей предательским.

Может, уехать и бросить все к чертям? К Фабиоле, к маме. Или же она действительно повела себя как-то нетактично, некорректно? Но ведь это подстава, неужели они ничего не видят, не понимают?

– Дело в том, – перебил Марка Смирнов, – что Рита обладает великолепной, редкой интуицией и часто помогает Марку в его расследованиях. Она действует понятными только ей методами, но главное ее качество – это умение разговаривать с людьми, добывать необходимую информацию. Рита – известная художница, она, в отличие от нас, простых смертных, обладает особым видением людей. Я говорил тебе, Гриша.