Красавица - Скотт Вестерфельд

Тэлли пристально посмотрела на дверь кабины лифта. Должен быть какой-то способ проникнуть внутрь… Мучительно медленно к ней стали возвращаться воспоминания. Это случилось в ту пору, когда она еще была уродкой, но не так уж давно. Тэлли вспомнила, как падала в темную шахту лифта. Это была одна из тех историй, которые ее часто просила рассказать Шэй, – история о том, как Тэлли и Дэвид прокрались в логово Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам…

– Крыша, – негромко произнесла Тэлли.

– Что?

– Можно пробраться в шахту лифта с крыши. Я это делала.

– Правда?

Вместо ответа Тэлли снова поцеловала Зейна. Она не помнила в точности, как ей удалось пробраться в шахту. Не важно – главное сохранить кураж, и тогда все вспомнится.

– Пошли.

Подняться на крышу оказалось не так-то просто – лестница, по которой они пошли, обрывалась на третьем этаже. Тэлли нахмурилась, от отчаяния ее готовность к приключениям снова померкла. В особняке Комачи подняться на крышу было легче легкого.

– Приплыли, – заключила она. – А что же местные жильцы делают, если начинается пожар?

– Камни не горят, – отозвался Зейн и указал на маленькое окошко в конце коридора. Сквозь витражные стекла падали яркие солнечные лучи. – Вон же выход, – сказал он и стремительно зашагал к окошку.

– Что? Ты собираешься забраться на крышу по наружной стене?

Зейн высунул голову из окна и, посмотрев вниз, присвистнул.

– Высота – лучшее средство для куража.

Тэлли нахмурилась. Такой кураж для нее был, пожалуй, чересчур.

Зейн встал на наружный подоконник и ухватился за верхний край окна. Потом медленно полез вверх, и наконец Тэлли остались видны только его ботинки, стоящие на каменном выступе снаружи. Ее сердце снова забилось чаще, она даже почувствовала пульс в кончиках пальцев. Мир снова стал острым, как осколки льда.

Долго-долго ноги Зейна не двигались, потом сместились к краю выступа. Наконец он встал на цыпочки, сохраняя хрупкое равновесие.

– Что ты там делаешь? – спросила Тэлли.

Словно в ответ ботинки Зейна медленно поднялись в воздух. Потом Тэлли услышала звук подошв, шаркающих по камню. Она высунула голову в окошко и посмотрела вверх.

Зейн висел на карнизе, болтая ногами и стараясь найти точку опоры. Но вот он все-таки нащупал ботинком трещину между камнями, уперся, подтянулся на руках, забросил ноги на карниз и исчез из виду.

В следующее мгновение появилось его лицо с улыбкой от уха до уха.

– Давай сюда!

Тэлли опустила голову, сделала глубокий вдох и положила руки на каменный выступ. Камень оказался шершавым и холодным. Из-за сквозняка волоски на руках у Тэлли встали дыбом.

– Главное чтобы просветленность не пропала, – тихо пробормотала Тэлли и, усевшись на подоконник, свесила ноги за окно.

Сидеть на камне было холодно. Она бросила взгляд вниз. До земли было далеко, как и до опавшей листвы и корней деревьев, на которые она упадет. Подул ветер, раскачал ближайшие ветки, и Тэлли отчетливо увидела каждый сук. В ноздри ударил резкий запах сосны.

«Пропадет тут просветленность, как же», – с тоской подумала Тэлли.

Труднее всего было встать. Поднимаясь на ноги, Тэлли ухватилась одной рукой за оконную раму, а другой попыталась нащупать хоть какую-нибудь выбоинку или выступ на наружной стене. Вниз она больше смотреть не решилась. В прохладном камне хватало вмятин и трещин, но за любую из них можно было уцепиться только кончиками пальцев.

Полностью выпрямив ноги, Тэлли на миг замерла. Она чуть-чуть покачивалась на ветру, словно незакрепленная и слишком высокая башня.

– Красотища, правда? – послышался сверху голос Зейна. – Ты, главное, за карниз ухватись.

Тэлли оторвала взгляд от стены прямо перед собой и посмотрела вверх. До края крыши она никак не могла дотянуться.

– Эй, это нечестно. Ты выше меня ростом.

– Нет проблем.

Зейн протянул ей руку.

– А ты точно сможешь меня удержать?

– Перестань, Тэлли-ва. Зачем нужны хирургически укрепленные мышцы, если мы не станем их использовать?

– Использовать для самоубийства? – прошептала Тэлли, но потянулась и ухватилась за руку Зейна.

Новые мышцы оказались сильнее, чем она предполагала. Стоило только ее пальцам сомкнуться вокруг запястья Зейна, как она с легкостью оторвалась от подоконника. Свободной рукой Тэлли ухватилась за край крыши и сумела найти выбоину в стене, чтобы упереться ногой. Тэлли охнула – и в следующее мгновение перекатилась через карниз на крышу. Она распласталась на камнях, таких чудесных, таких надежных, и облегченно расхохоталась.

Зейн улыбнулся.

– Да, я не ошибся.

Тэлли устремила на него вопросительный взгляд.

– Я ждал кого-то вроде тебя.

Красавцы и красотки не краснеют. По крайней мере, они не краснеют как уродцы, но Тэлли, чтобы хоть как-то скрыть смущение, охватившее ее после слов Зейна, пришлось торопливо вскочить на ноги. Выбираясь на крышу через окно, они серьезно рисковали, и от волнения взгляд Зейна стал совсем уж невыносимо пронзительным.

С крыши открывался вид на башни Нью-Красотауна, на зеленые ленты увеселительных садов, сбегающих к холму в центре города. На противоположном берегу реки уже проснулся Уродвилль. На футбольном поле уродцы-новички гоняли черно-белый мяч. Ветер донес яростный свист судьи. Все казалось чересчур отчетливым и близким. Чувства Тэлли по-прежнему были обострены, в памяти еще были живы те мгновения, когда она висела под карнизом, держась за руку Зейна.

Каменная крыша была плоской, над ней возвышались только три вентиляционных короба, высоченная мачта ретранслятора и металлическая будка размером не больше биотуалета в Уродвилле. Тэлли указала на эту будку:

– Она прямо над лифтом.

Они пошли по крыше. На старинной двери будки – покрытом ржавчиной листе металла, какие в изобилии усеивали Ржавые руины, – было неуклюже нацарапано: ВАЛЕНТИНО, 317.

– Ты молодчина, Тэлли, – с усмешкой проговорил Зейн.

Он рванул дверцу на себя, но та оказалась закрытой на новенькую блестящую цепочку, на которой висел такой же блестящий металлический предмет вроде коробочки. Цепочка с жалобным скрежетом натянулась.

– Гмм…

Тэлли пристально уставилась на механизм, за счет которого цепочка удерживала дверь в закрытом положении.

– Это называется… – изо всех сил напрягая память, проговорила Тэлли. – Кажется, это называется… висячий замок. – Она ощупала пальцами коробочку, пытаясь вспомнить, как действуют замки. – Такие были в Дыме. Их вешали, чтобы уберечь вещи от кражи.

– Блеск! Опять загвоздка, а мы без колец.

Тэлли покачала головой.

– Дымники кольцами не пользуются, Зейн. Чтобы открыть висячий замок, нужен… – Она порылась в памяти в поисках еще одного слова и нашла его: – Тут где-то должен быть ключ.

– Ключ? Это как пароль?

– Нет. Этот ключ – такая маленькая железка. Ее вставляют в замок, поворачивают, и замок открывается.

– А на что он похож, этот ключ?

– На плоский, зазубренный с одного края кусочек стали длиной примерно с палец.

Это описание вызвало у Зейна смех, но все же он начал искать ключ в окрестностях будки.

Тэлли пристально смотрела на дверь. Будка была явно старше замка, на который ее заперли. «Для чего же ею пользовались раньше?» – задумалась Тэлли. Заслонившись от света ладонями, девушка сквозь узкую щель вгляделась во мрак. Ее глаза медленно привыкали к темноте, и вот наконец она различила контуры какого-то устройства.

По всей видимости, это был здоровенный шкив и примитивный механический двигатель, похожий на те, какими пользовались в Дыме. Когда-то здесь на тяжелых цепях вверх и вниз ездила кабина старинного лифта. Эта будка была ужасно старая. Наверное, ее забросили с тех пор, как появились магнитные подъемники, а их изобрели давным-давно. Современные лифты работали по тому же принципу, что скайборды и спасательные куртки, и это было намного безопаснее, чем висеть на цепи… От этой мысли Тэлли зябко поежилась. Значит, когда установили магнитные подъемники, древний механизм оставили ржаветь на крыше.

Тэлли подергала замок, но он держался крепко. Тяжелый и грубый, он выглядел совсем не к месту в Нью-Красотауне. Когда надзиратели хотели, чтобы чего-то не трогали, они просто оснащали вещь датчиком, который предупреждал: от этой вещи лучше держаться подальше. Только новодымникам могло прийти в голову повесить металлический замок.

Крой сказал, чтобы она пришла сюда, значит, где-то должен быть ключ.

– Еще одно дурацкое испытание, – недовольно пробормотала она.

– Что-что? – переспросил Зейн, в поисках ключа забравшийся на крышу будки.

– Тест на сообразительность, – объяснила Тэлли. – Вроде того, как Крой нарядился чрезвычайником или отправил нас на поиски триста семнадцатой комнаты. Ключ наверняка отыскать будет непросто, потому что вся эта затея – испытание. Они нарочно сделали так, чтобы ту вещь, которую Крой для меня оставил, было трудно обнаружить. Дымники хотели, чтобы я нашла их «подарок» только тогда, когда у меня хватит мозгов.