Либер Хаотика: Слаанеш - Мариан фон Штауфер

…так Зигмар связал демона Азазеля по рукам и ногам и положил его в глубокую расщелину под горой. Затем он поднял грубые и острые камни и бросил их вслед Азазелю, чтобы он не смотрел на свет. Там, под горой, Азазель томился, пока Слаанеш не послал свои воинства, чтобы освободить своего Князя Демонов.

-- Из «Участи Еретика», Книга Зигмара 9:4

В заключение я бы хотел четко определить различия между случаями, когда демон вселяется в живого носителя, и когда его заточают в неодушевленный предмет (как упоминалось выше), например, оружие, произведения искусства или строения. Хотя в предметы демоны любого достоинства и ранга могут быть заточены на гораздо больший срок, чем в живое тело, в этом случае для исполнения их планов им потребуется живой посредник. Если артефакт, в котором заключен злой дух, не попадает в чьи-то руки, то демон оказывается совершенно беспомощен, и никак не может изменить своё положение. Вселившись в человека, благодаря смертному телу демон получает достаточную свободу и может строить козни там, где ему заблагорассудится, не нуждаясь для этого в помощи посредника.

// Стр. 126: Рукописная вставка: Демон может вселяться в артефакты и прочие предметы. Я слышал о доспехах (хотя воочию их не видел), внутри которых обитал демонический дух.

В дни, когда люди начали умножаться на земле, родились у них прекрасные сыновья и дочери. Демоны Слаа’нета, называемые также Дети Наслаждения, увидели детей человеческих, и возжелали их, и сказали друг другу: "Давайте выберем себе возлюбленных в среде детей человеческих, ибо разум их слаб, а разум дави – нет, души их темны, а души азуров – нет. Среди них мы будем править и родим себе детей.» Но Самаэль, бывший первым среди демонов, сказал: «Этого не случится, ибо сыны и дочери человека смертны, вы же – бессмертны. Сами вы не сможете ни зачать, ни выносить. Вселяйтесь вместо этого в мужчину или женщину, и когда вы будете облечены в их тела, сможете вы зачинать и вынашивать детей».

Вняв словам Самаэля, Дети Наслаждения – а было их всего двести – вселились поровну в тела мужчин и женщин. И взяли эти двести себе возлюбленных, как мужчин, так и женщин, и научили их волшебству и заклятиям, и открыли им срезывания корней и деревьев, и научили изготовлению вина и дурмана, сладкого и крепкого.

Женщины рождали им сыновей, а от мужчин они принимали семя дочерей и вскоре зачинали. И родилось их потомство, но было оно без души, ибо Дети Наслаждения запретили это. Взамен Дети сами входили в юные тела потомков и сами становились сынами и дочерьми смертного мира, внутри себя, сохраняя всю бессмертную силу Эфира.

Существа эти, что были рождены от союза демона и смертного, назывались инкубы и суккубы; мужские и женские злые духи, что были привязаны к миру смертных. Были они могущественными, как демоны, и прекрасными, как самые красивые из людей. Адские духи внутри них не могли ни уйти, ни быть изгнанными в Эфир, ибо они были рождены от смертных мужчин и женщин, и природой им дано было обиталище то же, что и людям – смертный мир.

Суккубы эти и их братья не испытывали ни голода, ни жажды, и не знали ни в чем препятствий. Слабые и невежественные принимали их за богов, и хотя не все подчинялись им, смертные были не в силах свергнуть их. Инкубы и суккубы обратились против родителей своих и пожрали их, забрав жизни и души; и странствовали затем по землям этого мира; и научили людей заклинаниям и чарам по своему усмотрению; и убивали, и требовали поклоняться им. Они научили людей искать удовольствия и наслаждений; дали им науку и искусство, но всегда дела их были во зло и предвещали времена беззакония и войны.

Но сам они обманулись, ибо хотя в этом мире у них была материальная оболочка, делавшая изгнание невозможным, она была смертна. И пусть они не старели, но их можно было убить так же, как можно убить любое существо из плоти и крови, и от небытия их отделяла только сила их рук, волшебная сила их взгляда и яд их речей.

Тогда на юге от царства Суккубов появился могучий воин, вождь людей, молот гоблинов и бог-во-плоти. Когда ему пошёл двадцать шестой год, Зигмар, прозванный Млатодержцем, обратил свой взор к северным пределам земель, которые должны были стать его Империей. Ни суккубы, ни их братья инкубы не могли выдержать этот взгляд, и богочеловек смёл их с пути своего, как ветер сметает сухие листья. Куда бы ни бежали тёмные, Зигмар преследовал их, карал огнем и изгонял в пустоши; так навсегда закончилось их нечестивое царствование.

-- Из «Владений Млатодержца», 12:3-9, Книга Зигмара.

Разговор с проклятым

Запись разговора между мной – Рихтером Клессом, и этим бесславнейшим из еретиков – маркизом Альфонсом Дольмансе.

Маркиз Альфонс Дольмансе последний в древнем и благородном роду. Некоторые утверждают, что корни его семьи берут начало от пиратских властителей Сартозы, а в Бретоннию они переселились только после накопления огромного состояния от своей разбойной деятельности, где-то в пятнадцатом столетии Владыки Нашего Зигмара. В любом случае, отец Маркиза, Жан-Шевалье, граф Дольмансе, был могущественным и развращённым человеком; дворянином, который правил мечом и страхом, а не благосклонной политикой. Будучи чрезвычайно распущенным человеком, Жан-Шевалье жил с двумя своими «жёнами», а по слухам, за всю жизнь у него было бессчётное количество любовниц и куртизанок. Несмотря на всё это, Жан-Шевалье был также образованным человеком и свободомыслящим философом, его неоднозначные труды разошлись по Бретоннии, Эсталии и нашей дорогой Империи. Достаточно сказать, что Жан-Шевалье плохо кончил, после чего, его сын, Альфонс Дольмансе, последовал распутному примеру своего отца с пугающим рвением.

Хотя его и отправили для получения рыцарского воспитания, которое требуется для всех юных аристократов Бретоннии, но Дольмансе никогда не прельщал путь воина. Хотя, как говорили, он обладал свирепым нравом и показал немало жестокости на поле боя; он всё не уважал своих наставников, и в нём не было смирения, требуемого для получения рыцарских шпор. Он оставил свои тренировки без оглядки, и говорили, что он ни разу даже не показал ни малейшего сожаления или стыда за такой поступок; поистине ужасная вещь для благородных дворян Бретоннии.

Затем последовала жизнь, настолько исполненная гедонизма и различных конфликтов, что вскоре даже яркая репутация его отца начала меркнуть в сравнении с ним. Прошло немного времени, и Дольмансе предстал перед королём, чтобы понести ответ за своё «низменное и неблагородное» поведение. Этот «ответ» обернулся судебным процессом, на котором появились подозрения в отношении истинной причины развращённости Дольмансе. Некоторые подозревали руку Хаоса в поведении Дольмансе, но Маркиз отринул все подобные обвинения, обратившись к суду с заявлением: