Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна

Конец уже так близко. В глазах темнеет от перенапряжения. Впереди я вижу чужие сапоги, ноги расставлены на ширине плеч. Нет сил поднять голову и разглядеть лицо.

Ещё немного.

Правой ноги будто нет. Словно что-то просто мешает в том месте. Левая одеревенела от усилий. Спину свело. Всё тело дрожит от усталости, но я ползу.

К цели.

«Беги к цели. Не можешь? Иди к ней. Нет сил? Ползи! Нет сил даже на это? Лежи в сторону цели и думай о ней, Аля», — наставляла бабушка.

Я ползу. Вытягиваю руку и пальцами с сорванными ногтями цепляюсь за деревянную площадку. Медленно втаскиваю трясущееся от перенапряжения тело на дощатый настил и без сил обмякаю. Из меня словно вынули стержень.

— За выделенное время финишировать вы не успели, зайта Инор. Минус десять баллов. Упали и сломали ногу. Ещё минус пять.

— Двадцать пять баллов, — неверяще шепчу я.

— Да. Двадцать пять баллов, — безжалостно подтверждает декан защитно-боевого факультета.

Можно считать, что сессия провалена.

Теперь я ни за что не наберу триста очков. Вот судьба и помогла мне принять решение. Значит, вместо дальнейшей учёбы — противостояние с королём. Я лежала на холодном дощатом настиле, измождённая полосой препятствий и своей неудачей. Можно было и не заканчивать экзамен — позвать целителя и не мучить себя.

Всё зря!

— Но за каждое препятствие, что вы преодолели со сломанной ногой, я добавлю вам по пять баллов.

— Что? — от удивления я даже смогла приподняться на локтях и повернуть к зайтану Гадуару грязное лицо.

— Впечатляющее упорство, зайта Инор. Целителя я уже вызвал. Ваш результат — сорок баллов. На моей памяти ни одна девушка с переломом ноги ещё не финишировала. Тем более с таким переломом. И отличные целительские навыки. Как по учебнику. Вы молодец.

Его слова звенели в ушах странными насекомыми. Я даже не ответила на похвалу. Уткнулась горячим лбом в мокрые ледяные доски и закрыла глаза. Перед ними плясали красные круги. Меня всё ещё потряхивало от перенапряжения.

Когда тело накрыло чужим целительским арканом, и кто-то втащил меня в портал, я даже не вякнула. В рот полилось зелье с резким травянистым запахом.

— А ну глотайте, не то напою вас через воронку.

Не надо меня шантажировать!..

Во рту стало мерзко от горько-сладкого вкуса лекарства, и тут меня вдруг озарило.

Жадными глотками вылакала всё зелье и посмотрела на целителя.

— Я знаю, что нужно сделать! — пробормотала я, хватаясь грязной рукой за его чистый белый халат.

— Отцепиться от меня и не мешать вас лечить? — раздался возмущённый старческий голос.

— Нет. Написать! Дайте карандаш и листок! Это важно!

— Потерпит, — безапелляционно отрезал врач и задрал мои шальвары выше колен.

Ворча, обмыл грязные ноги и расплёл мои арканы. В сломанной ноге вспыхнула резкая боль, но почти сразу угасла, смятая золотым свечением магии.

— Плохо дело? — спросила я, глядя, как он морщится.

— Неплохо. Очень даже хорошо. Просто у меня таких, как вы, сегодня будет ещё штук двадцать. А завтра — все пятьдесят. Вот неймётся всем с этой полосой препятствий…

Старый лекарь ещё что-то бормотал, но я не слушала. По телу расползалось расслабление.

— Свободны. На ногу в ближайшие пять дней не наступать. Вот костыль. Поднимайтесь. Повязку и лангет не снимать. Мочить можно, влагу всё равно не впитывает. Идите! — повелительно сказал лекарь.

— Я не смогу дойти, — честно призналась я. — Нога не держит. Рука тоже.

Нет, будь это экзамен, я бы, может, как-то и доползла. Но если никто за это баллы не ставит, то какой смысл страдать?

Костыль со стуком упал на пол, подтверждая, что рука действительно не держит.

Целитель сердито на меня посмотрел, развернулся и вышел. Спустя десять минут в палату зашли крепкие парни с целительского факультета и отнесли меня в наш блок. Прямо на руках. Вместе с костылём. И никакого подтекста — я была настолько измученная и грязная, что они просто сгрузили меня в ванную и ретировались, когда я попыталась стянуть с себя изгвазданный свитер.

— Вет, что случилось? — встревоженно спросила Трайдора, заглядывая в открытую дверь ванной.

— Ногу сломала на полосе препятствий, — пожаловалась я. — Поможешь раздеться?

— Конечно! Может, разрезать лучше?

— Пожалуй, — согласилась я.

Трайда помогла избавиться от превратившейся в лохмотья одежды, включила тёплую воду, положила на бортик полотенце и оставила меня одну. Я бездумно наблюдала, как в слив стекает грязно-рыжая вода. Мылась я долго. Больше грелась, конечно. Жалела себя. И хвалила тоже.

Кое-как выбравшись из ванной, с помощью костыля и девочек допрыгала до комнаты на левой ноге и села за стол. Озарение жгло изнутри, и я сначала написала письма, и только потом завалилась на постель. Ужин заботливые соседки принесли мне в комнату, но я этого не увидела, потому что отрубилась, как только позволила телу окончательно расслабиться.

Из переписки Аливетты Цилаф и Ярцвега Зортера

Ярц, я попала в неприятную ситуацию, и думаю, что ты, как никто другой, сможешь извлечь из неё пользу. Моя знакомая Лодиака Иноза, буфетчица из столовой, случайно забеременела от Крамута Гизора. Он пригрозил ей расправой и потребовал аборта. Но девушка хотела ребёнка сохранить, а потом исчезла. Похоже, никого, кроме меня, её пропажа не волнует.

А я устала волноваться на этот счёт.

Мне важно знать, причинил он ей вред или нет. Кажется, больше никто об этой связи не знал. Они встречались тайно. И вряд ли кто-то, кроме меня, может связать исчезновение Лодиаки с именем Гизора.

Ты всегда хотел шантажировать какого-нибудь богатого подонка — и вот отличный повод. Напиши ему, что знаешь об их интимной связи, беременности и убийстве Лодиаки. Пригрози обнародовать доказательства, если он тебе не заплатит.

В случае если он передаст тебе деньги и тем признает вину, я сдам его королевскому дознавателю. Если просто проигнорирует письмо, следовательно, мои подозрения беспочвенны.

Аливетта Цилаф

Вета, я отошёл от прошлых дел и больше не промышляю подобным.

Ярцвег Зортер

17-й день 16-го лаурдебата 6975-го года

Ярц, я бы попыталась сделать это сама, но в шантаже я не очень искусна и боюсь ошибиться. Если же Гизор узнает, кто я, то отправит меня вслед за Лодиакой. У меня нет иного способа выяснить, жива она или нет.

Речь идёт об убийстве. И если он действительно его совершил, то должен быть наказан. Прошу, помоги мне. Это очень важно.

Аливетта Цилаф

Хорошо. Я сообщу о результатах.

Ярцвег Зортер

17-й день 16-го лаурдебата 6975-го года

Капитула шестая, раскрывающая тайны

Что я там думала? Что смогу набрать по зельеварению и зельеведению шестьдесят баллов, если мне повезёт с темой? Наивная. Я набрала тридцать девять. В сумме. Тридцать три за теорию и гордые шесть — за практику.

А дело было так.

Мне выпал билет с тарийским ядом, одним из сложнейших в приготовлении из всех, что мы изучали. Нет, не мазь, вызывающая прыщи, и не средство для загноения ран. Именно тарийский яд. Ингредиенты для него довольно редки и дороги, поэтому с Горрией мы этот яд не разбирали и ни разу не варили.

Формулу я знала, повторила перед экзаменом, но она-то у всех одинаковая, а зельевары делятся на великолепных, неплохих, посредственных и таких, как я, не случайно. Мало формулы, нужен ещё и талант. Умение чувствовать зелье, вливать в него магию интуитивно, когда щедрым потоком, а когда и жалким ручейком. Я же в отношении своих зелий чувствовала только одно — раздражение. И они мне отвечали полной взаимностью. Подгорали или недоваривались, загустевали или, наоборот, не загустевали, пенились, чернели и даже взрывались.