Тёмные души - Карина Василь

Глава восьмая

Наконец, на закате они подъехали к маленькой церквушке, стоявшей в каком-то пустынном месте. Двери им открывал старый и сгорбленный служка, как позднее оказалось, глухой. Подготовленный священник ждал в тёмной глубине, освящённой отблеском множества свечей. Обряд занял немного времени. Против воли Джейн с изумлением услышала своё «да», сказанное уверенным, хотя и тихим голосом. Остальным она была разочарована. Смирившись со своей неудачливой судьбой, она не ждала моря цветов и гостей, драгоценностей и подарков. Но всё же, разве так должна проходить свадьба? Без подруг, без друзей жениха и невесты, без нового подвенечного платья, без радости и ликования от счастливого события? Словно это было не таинством, а формальностью. Гильому ле Муи, ведшему её к алтарю, казалось, было всё равно, кого он ведёт: невесту своему племяннику или лошадь в конюшню. Джейн не могла скрыть слёз, они сами побежали по щекам.

– Не плачьте, душечка, – сказал Бертран, нежно касаясь её щеки рукой. – Сейчас мы поедем домой. Вот там нас ждёт настоящий праздник.

Он хищно улыбнулся, и на лице его появилось лукаво-похотливое выражение. Он облизнулся и взял её под руку. Странно, но после его слов слёзы Джейн течь перестали.

Обратный путь занял немного больше времени, поскольку уже начало темнеть.

Едва они приехали, как Джейн попросили переодеться к ужину. Джейн молча повиновалась.

Когда она ушла, Гильом ле Муи обратился к Бертрану:

– Ты предупредил всех?

– Да, дядюшка. Я даже порадовал малышку Мэри, – Он усмехнулся.

– Катерина или Жак не испортили её?

– Ну, дядюшка. Не такой уж я дурак, чтобы нарушать наши традиции. Катерина развлекалась греческим способом, а Жак уже просто ни на что не годен. В его-то возрасте! – Он рассмеялся. – К тому же её кровь нам нужна.

– А вдруг она не девственница?

– Я проверил. Здесь всё в порядке. Меня интересует Бьянка. Она не устроит нам сюрпризов?

– А какая разница? Твоя новая жена её всё равно не увидит раньше времени. А потом пусть орёт, что хочет. Будет уже поздно. Я хотел спросить другое. Обязательно этого Роберта было сажать на кол перед свадьбой? Мы из-за этого чуть не опоздали: пришлось показать то место твоей жене, чтобы не упиралась. Трава травой, но ты помнишь, как она действовала на Жийону? Сколько ни давали, её ничего не брало.

– Не бесись, дядюшка. Просто, Жийона нашего рода. А у нас у каждого свой талант. Зато теперь ради любимой травки она по потолку будет бегать. Замечательный отвар она приготовила, чтобы поставить на ноги эту тупую дуру. А что до Роберта… Он посмел не только отказывать мне, Катерине и другим, так ещё принялся проповедовать. Интересно, моя жёнушка знала, что он тайный последователь Лютера?

– Какая разница? У всех религий суть одна: любить бога, а себя считать червём. Я о другом. Зачем было его на кол сажать?

– После того, как он надоел мне с Катериной своими сказками о геенне огненной, я его показал нашим родственникам.

– Всем? – вскричал Гильом ле Муи.

– Нет, только тем, кому он приглянулся, – улыбнулся Бертран. – Знаешь, дядюшка, это очень неприятный человек. Никак не удавалось с ним договориться. Когда он увидел хвост Матильды, он такое ей сказал, что она поджарила ему голову горящим факелом. Но ему этого показалось мало. Тогда Карл отгрыз ему ноги. Часа два старался. Аннетт была в восторге. Наконец она могла увидеть, что происходит: Карл проделал это на полу. Франсуазы не было. Хоть дело было в подвале, но она не захотела просыпаться раньше вечера. Анри хотел прокусить ему горло, но Карл разрешил разорвать его живот. Жаль, Леон ничего не видел. Он слепнет с каждым днём. Когда его веки окончательно срастутся, он станет обузой.

– Отдадим его Карлу. Пусть потешит желудок.

Бертран усмехнулся.

– Однако мне пора переодеться.

– Жёнушка ничего не подозревает? Может, её надо было предупредить?

– Нет, пусть будет сюрпризом.

– Тогда, вели подавать ужин, и созывай всех, виновник торжества, – Гильом ле Муи встал и церемонно поклонился племяннику.

– Что бы я без вас делал, дядюшка. Про ужин я уже забыл.

Когда он вышел, Гильом ле Муи, потирая руки, прошёлся по залу.

– Сегодня занятный день, славный день, лучший день, – повторял он. – Сегодня величайший праздник нашей семьи – шестое июня.

Глава девятая

За ужином Джейн пыталась контролировать себя, однако, руки сами двигались от тарелки ко рту, от стакана к вилке или ножу. Как ни пыталась, Джейн не могла ничего поделать. Она уже не хотела есть, но рука с вилкой упорно подносила ко рту очередной кусок.

Когда ужин закончился, Бертран де Го объявил, что ему надо отдать кое-какие распоряжения, чтобы подготовить сюрприз для Джейн. С ней остался Гильом ле Муи, который повёл показывать ей замок изнутри.

Зайдя в библиотеку, где накануне Джейн разбросала книги, он подвёл её к двум портретам – мужчины и женщины.

– Это основатели нашего рода: Бертран де Го и Катерина ле Муи. С них начинается история этого замка.

Джейн смотрела на лица на портретах. Демоническая усмешка Бертрана де Го терялась в густой чёрной бороде. Над серо-стальными глазами нависали густые чёрные брови. Низкий лоб, крупный нос и мясистый подбородок – всё это венчало чёрные латы, в которые был закован могучий торс. Катерина, в противоположность ему, была изящна, тонка и стройна. Чёрные прямые волосы падали на открытую корсажем грудь шёлковым покрывалом. В тёмных глазах под тонкой ниточкой чёрных бровей горел какой-то демонический огонёк. Высокий лоб, тонкий нос с горбинкой, маленький лисий подбородок делали это лицо не красивым, но обладавшим каким-то притягательным очарованием. Глядя в глаза этой женщины, Джейн почувствовала, что ещё немного, и она повинуется любому приказу, вышедшему из этого алого ротика. Женщина на портрете была давно мертва, однако, власть её личности и изображения была настолько реальна, что Джейн стоило большого труда придти в себя. Она отвела глаза от портрета, но чувство власти его витало ещё некоторое время. Гильом ле Муи открыл рот, чтобы рассказать об очередном портрете, но тут, постучавшись, вошёл слуга и объявил, что у Бертрана де Го всё готово и он ждёт Джейн. Гильом ле Муи протянул ей руку.

– Пойдёмте, дорогая. Я вас провожу.

Джейн, не говоря ни слова, последовала за ним.

Они шли какими-то коридорами и переходами, в стенах которых светились дырочки, поднимались и спускались по лестницам, пока, наконец, Гильом ле Муи не толкнул какую-то очередную дверь. Войдя, Джейн остановилась. Это для неё был действительно сюрприз. При чём кошмарный. В комнате, обитой чёрним бархатом и освещённой множеством чёрных свечей, было полно народу самого разнообразного вида. Здесь была женщина с очень бледным лицом, которая всё время озиралась на задрапированное окно, мужчина, похожий на портрет Бертрана де Го из библиотеки, какая-то личность, покрытая шерстью с головы до ног и стоящая на четвереньках. Сидевшая в кресле женщина вообще не имела ног. Они больше походили на рыбий хвост без чешуи. Рядом с ней стоял пожилой мужчина с закрытыми глазами. Ресницы его росли как-то странно – частью внутрь, частью в стороны. В кресле напротив женщины с рыбьим хвостом сидел знакомый уже Джейн Жак ле Муи. Рядом с ним стояла карлица, чья голова была почти вровень с ручкой кресла. В глубине комнаты виднелось ещё два пятна человеческих лиц. Но из-за сумрака разглядеть их Джейн не удалось.

Гильом ле Муи зашёл вслед за Джейн и закрыл дверь.

– Ну, дорогая племянница, разреши тебя познакомить с новыми родственниками. Прошу прощения, что мы с твоим мужем не сделали этого раньше, но ты могла бы неправильно нас понять.

Джейн стояла в полном остолбенении. Конечно, она была готова к разному в этом замке, но то, что она увидела, превзошло все ужасы, которые она могла придумать. Гильом ле Муи подводил её то к одному, то к другому родственнику, представляя и описывая новоявленную родню.

– Это Франсуаза, – произнёс он, подойдя к бледной беспокойной женщине. – Она не выносит дневного света. Любит ночь, и жить не может без свежей крови. Не жалует ни женщин, ни мужчин. Тебя она не тронет, пока ты будешь нам нужна.

– Это, – он подвёл Джейн к копии Бертрана де Го с портрета. – Это Шарль. Он очень любит свежее мясо. Кстати, ноги Роберта ему не очень понравились. Мясо было слишком жёстким. А вот ты ему приглянешься, если не будешь капризничать. Он очень любит женщин.

Глядя на существо на четвереньках, Гильом ле Муи произнёс:

– Это Анри. Он думает, что он волк. Правда, похож? Он очень не любит огня и его лучше не злить – может вцепиться в горло, не задумываясь. Но если ты погладишь его, то может быть ласков.

Он подошёл к креслу, где сидела девушка с рыбьим хвостом.