Психотерапия шизофрении - Виктор Вид

Успехи психотерапии больных с пограничными расстройствами обязаны своим появлением настойчивому изучению их глубинной психологии и поискам принципиально новых психотерапевтических приемов. Эти поиски лишь в последние годы привели к формулированию модифицированных, пригодных для практического использования моделей. Они столь отличны по технике от классического психоанализа, что американские авторы считают это название неприменимым по отношению к своей деятельности, предпочитая обозначение «психоаналитическая психотерапия» {224}.

На смену индивидуальной терапии пришли групповые подходы, успешно используются краткосрочные интенсивные модели, ранее отвергавшиеся всеми школами {225, 226}. Спектр психотерапевтических возможностей весьма широк и, в зависимости от состояния, включает как поддерживающе-кустодиальные, так и раскрывающе-реконструктивные приемы; стандартным является требование сочетания медикации и психотерапии {227}. Трудности режимного содержания преодолевают путем создания специализированных отделений для больных с пограничными расстройствами {228}, в которых используется гибкая система режимов пребывания больных в зависимости от особенностей их состояния {229}. Наличие пограничного расстройства в рамках хронической шизофрении в настоящее время (в отличие от 60-70-х годов прошлого века) считается показанием для психотерапевтического вмешательства, что, по мнению некоторых авторов, послужило причиной «перекачивания» больных из диагностической категории шизофрении. Пациентам, которых раньше считали бы больными шизофренией и оставили бы без особого внимания, теперь ставят диагноз пограничного расстройства и лечат {230}. Снижение заболеваемости шизофренией, отмечаемое в некоторых скандинавских клиниках, скорее артефакт, объясняющийся более успешным ее лечением {231}.

Анализ эффективности лечения пограничных расстройств затруднен сложностью их клинической идентификации на практике. Нередко в литературе можно встретить в качестве нозологической характеристики обозначение «больной с пограничным синдромом» или просто «пограничный больной». В связи с этим, многие авторы сетуют на то, что за этими терминами могут скрываться самые разные клинические картины, делая неясным, о чем именно идет речь в каждом отдельном случае {232-234}. Нет даже полного согласия относительно того, что же именно означает общий термин «пограничный» (borderline) – в литературе он используется для обозначения по меньшей мере четырех классов понятий {235}, среди которых: 1) клиническое расстройство разной диагностической принадлежности, характеризуемое сходными поведенческими признаками; 2) легкая форма шизофрении; 3) неспецифический термин, объединяющий ряд атипичных аффективных расстройств; 4) вариант психодинамической структуры личности. В этом смысле термин «borderline» фигурирует на практике как прилагательное без существительного, вернее, без какого-то определенного существительного. Да и какими дескриптивными усилиями возможно однозначно идентифицировать эту специфическую «границу»? Если это так, то пограничное расстройство может рассматриваться в качестве пограничного диагноза в самом буквальном смысле этого слова {236}.

Несмотря на отсутствие этой единой «границы», клиническое понимание множественных обозначений термина «пограничный» в литературе за последние годы можно считать устоявшимся, и ориентировка в них может помочь в более однозначной идентификации клинического материала {237}. Собственно термином «пограничный синдром» обозначается основная масса этих состояний, допускающая перекрытия с краевыми зонами сопредельных случаев психопатий, неврозов и аффективных психозов, но не шизофрении. Зона, допускающая латеральное диагностическое перекрытие с психопатиями, аффективными психозами и шизофренией, но не с неврозами, обозначается обычно термином «пограничное расстройство личности». Причем ее сектор, вдающийся в круг шизофренных расстройств, обозначается более узким термином «шизотипическое расстройство личности» (или латентная, псевдоневротическая шизофрения), а сектор, вдающийся в круг аффективных психозов, представлен случаями так называемых атипичных аффективных расстройств. Реже употребляемый в литературе термин «пограничная организация личности» более широк. Он полностью включает в себя все случаи психопатий, а также понятия «пограничного синдрома» и «пограничного расстройства личности», вдаваясь, таким образом, в сопредельные краевые зоны шизофрении, аффективных психозов и неврозов. Как видно, различия между категориями должны приниматься во внимание, так как они весьма существенно предопределяют разницу в структуре клинических состояний, течения и лечебных подходов.

Резюмируя, можно сказать, что концепции отечественных авторов малопрогредиентной шизофрении недостает эмпирической верификации клинических описаний с помощью формализованных диагностических инструментов, столь широко и успешно используемых американскими исследователями при изучении пограничных расстройств. Тем не менее, при психотерапевтических исследованиях представляется правомерным считать контингенты пограничных расстройств с позиций западных авторов и малопрогредиентной шизофрении с точки зрения отечественных авторов в принципе сравнимыми.

В целом, концепция пограничных состояний представляет собой разумную рабочую конструкцию, которая позволяет сформулировать ряд объективных клинических критериев, делающих возможным систематическое изучение содержания и границ данной патологии {238}. Жизненность этой концепции подтверждена ее однозначной воспроизводимостью с помощью разных диагностических инструментов {239}. При точном следовании классификационным схемам, диагноз оказывается воспроизводимым также с помощью полуструктурированного интервью и даже опросника самоотчета больного {240}, причем остается стабильно воспроизводимым и через несколько лет {241}.

Но самым существенным достоинством концепции пограничных состояний является то, что она сняла прежний привычный терапевтический пессимизм в отношении к этим больным, благодаря более глубокому и клинически точному пониманию этой патологии {242}. Если этот термин и будет продолжать употребляться в будущем, то прежде всего не потому, что он обозначает многообразные феномены в клиническом поле между неврозом и психозом, а потому, что указывает на специфические психодинамические нарушения у этих больных, приводящие к искажению восприятия себя и окружающих и характерным дефектам коммуникативного поведения {243}.

Эффективность психотерапии шизофрении. Психосоциальные параметры, определяющие эффект

Вопрос о принципиальной эффективности психотерапии в целом в настоящее время сомнений не вызывает. После провокационного выступления Н. Eysenck в 1952 г. {244} с заключением о неэффективности психотерапии, действенность последней была подтверждена достаточным количеством специальных исследований. С помощью приемов метаанализа, по данным 475 исследований с использованием контрольных групп, было установлено, что психотерапия в целом чрезвычайно эффективна – в конце курса «средний» больной имеет достоверно лучшее состояние, чем 80% лиц в контрольной группе {245}.

Анализ работ, посвященных психотерапии психозов, создает впечатление, что о ее эффективности также известно больше, чем это обычно признается {246}, причем относится это не только к шизофрении. Есть сообщения, что использование психотерапии повышает эффект антидепрессантов и при эндогенной депрессии {247}. Экспериментальные данные опровергают пессимистические представления большинства психиатров о том, что единственно возможным исходом лечения шизофрении является реабилитация больных на относительно низком уровне функционирования. Такой исход – не более чем самореализующееся пророчество {248}.

Следует подчеркнуть, что здесь и далее речь идет о так называемой специфической психотерапии, то есть об индивидуализированных подходах, ставящих задачи, выходящие за пределы неспецифического эмоционального принятия больного, поддержания в нем оптимизма, социальной активации в малых группах.

Некоторые авторы вводят разграничение психотерапии и психокоррекции, полагая, что последняя не является, в отличие от психотерапии, лечением, так как представляет собой воздействие на структуры, способные вызвать симптоматику, а не на саму симптоматику {131}. Мы не разделяем этой точки зрения, присоединяясь к мнению большинства исследователей о том, что лечением считается воздействие не только непосредственно на симптоматику, но и на структуры, патогенетически обусловливающие ее возникновение.

Психотерапия психозов производит отчетливый аддитивный эффект: при комбинированном ее использовании с психофармакотерапией у больных отмечается повышение социальной адаптации и трудоспособности, снижение длительности госпитализации и инвалидизации в достоверно большей степени, чем у пациентов контрольных групп, получавших одни лишь медикаментозные средства {249-253}. При этом удается также повысить мотивацию больных к продуктивной деятельности {254} и снизить дозировки используемых препаратов {255}.