Лихоморье. Viva Umbra - Полина Луговцова

– Меня зовут Эдуард Клер, поэтому смело можете называть меня Эклером. Многие так и делают, я не возражаю. Мне это даже приятно, ведь эклеры – моя судьба. Жизнь нескольких поколений моих предков была тесно связана с этими пирожными, а начало семейной традиции положила легендарная Фанни Фармер, моя троюродная прабабка, написавшая Поваренную книгу Бостонской кулинарной школы. Она включила в нее один из способов приготовления эклеров, который, по ее словам, раздобыла из надежных источников, чуть ли не у самого создателя этого кулинарного шедевра, француза Антуана Карема, но, по слухам, в описании состава ею был пропущен один важный ингредиент. Неизвестно, намеренно Фанни это сделала или по ошибке, но рецепт, рассказанный ею по секрету кому-то из родных, отличался от указанного в Поваренной книге. Так вот, именно устный рецепт, который впоследствии передавался из поколения в поколение, в конце концов, достался мне в наследство от моей матушки, и те, кто пробовал оба варианта эклеров, утверждают, что мои гораздо лучше, чем приготовленные по той книге.

– Хм… интересно. Наверное, ваша Фанни была ведьмой и передала особый рецепт эклеров, чтобы сводить людей с ума, – заявила Даша, не заботясь о родственных чувствах владельца кондитерской.

Он, казалось, ничуть не обиделся на ее издевку, и участливо спросил:

– Не можете удержаться от лишней порции пирожных?

– Ага. От кучи лишних порций! И поэтому меня так разнесло!

– Понимаю. – Сэр Эклер грустно моргнул. Его светло-желтые глаза отливали карамельным глянцем.

– Понимаете? Да откуда вам знать, каково превратиться в плюшку для девушки моего возраста? Вы ведь не девушка, и вам-то давно не семнадцать, – усмехнулась Даша.

– Н-да… и уже очень давно, – задумчиво произнес потомок легендарной Фанни Фармер, потирая правую бровь средним пальцем. Ноготь на нем отливал нездоровой зеленью, будто давно отмер. Дашку передернуло от мысли, что тот может отпасть прямо у нее на глазах.

Словно кожей почувствовав ее неприязненный взгляд, Сэр Эклер спрятал руки под столом и, подавшись вперед, прошептал:

– У меня есть средство от твоей печали.

От неожиданности Дашка даже не заметила, что хозяин кондитерской перешел с ней на «ты».

– Иголка с ниткой, чтобы зашить мой рот? – пошутила она, но уже без злости. Ей хотелось поскорее узнать, о чем пойдет речь, но Сэр Эклер не спешил продолжать, разглядывая ее с пристрастием патологоанатома перед вскрытием. Дашка в жизни своей не видела работников морга, но почему-то была уверена, что у тех, кто кромсает мертвые человеческие тела, должен быть точно такой же внимательный, но абсолютно бездушный взгляд.

– Ну, так что вы там предлагаете? – поторопила его Дашка. – Надеюсь, это не личинки паразитов, которые потом вырастут в гигантских червей и съедят во мне все ненужное?

– А что, вполне действенный способ! – шутливо ответил кондитер, но глаза его при этом остались серьезными. – От него вес быстро приходит в норму, им пользуются даже кинозвезды. Похудеешь, повеселеешь, помиришься с подругами. Подумаешь, черви!

– Ой, бе… – Дашка высунула язык, изображая рвотный позыв. – Не надо за столом о червях!..

– Но ты сама начала, – возразил он и умолк, остановленный ее тирадой:

– Лучше уж стану жирной, как… как вон та тетка! – Дашка стрельнула взглядом в сторону столика, за которым восседала на редкость крупногабаритная дама в пушистом свитере. – Такой ценой мне худоба даром не сдалась. Да и без подруг обойдусь, нужны мне эти предательницы! Вон, есть у меня одна подруга – моя тень, и хватит. Слушает, не перебивает, слухов не распускает, и всегда рядом. Лучше не найти!

Неожиданно Сэр Эклер откинулся на спинку стула и зашелся гомерическим хохотом. Дашка смутилась:

– А что я такого смешного сказала-то?

– Истину глаголешь! – ответил он, закатывая глаза и театрально воздевая руки над собой. Но вдруг придвинулся к ней так близко, что едва не уткнулся кончиком длинного тонкого носа ей в ухо. – А хочешь обзавестись настоящей, живой тенью?

Дашка вскинула на него испуганно-вопросительный взгляд:

– Что значит «живой»?

– Ну, живая тень – это не бесполезное отражение, целиком зависящее от того, как на тебя падает свет, а верная и преданная спутница, которая будет рядом с тобой всегда, даже когда все прочие тени исчезают.

– Никогда не слышала о таких тенях. Вы меня за дурочку держите.

– Я могу показать тебе место, где таких теней видимо-невидимо, и ты сможешь выбрать себе любую, какая понравится.

– В такую фигню я, само собой, ни за что не поверю, но всякие фокусы обожаю. Пожалуй, взгляну на эти тени. И где же они?

– О, я так и знал, что ты не откажешься. – Сэр Эклер оживился, воровато огляделся, как-то нервно щелкнул костяшками пальцев («Ногти бы не поотлетали!» – с ужасом подумала в этот момент Даша), и зашептал:

– Приходи сюда завтра к двум часам.

– У меня занятия в школе, – перебивая, буркнула Даша. – Все-таки последний год, как-никак, впереди ЕГЭ. Не хочу пропускать.

– Ночи, – с нажимом произнес кондитер и повторил, заметив ее растерянный взгляд: – В два часа ночи. И не к парадному, а к черному входу. Через арку пройдешь, и жди там. Я тебя встречу.

– Можете не продолжать. Никто меня в это время из дома не выпустит! – сердито отрезала Даша и посмотрела на собеседника с нескрываемым подозрением.

– А ты собираешься всю жизнь разрешения спрашивать? Семнадцать лет, вроде бы не маленькая уже. Вызови такси и выскользни потихоньку. Через пару часов вернешься, по крайней мере до рассвета точно. Родители и не заметят, что ты уходила. А если и заметят, так тебе поможет твоя новая подруга, настоящая тень. Ведь ты вернешься вместе с ней.

– Не, ну бред, вообще! И как она мне поможет?

– Настоящие тени невероятно изобретательны. Ты сама увидишь. Я уверен, тебе понравится. С тенью ты заживешь припеваючи и забудешь о том, что хотела прыгнуть с моста.

Под натиском противоречивых чувств, нахлынувших на нее, Дашка даже внимания не обратила на последнюю фразу Эклера, и только добравшись до дома, пришла в себя и ужаснулась: да откуда же он узнал про мост? Ведь это были лишь мысли! А о ссоре с подругами как догадался? Он, что, телепат? Или экстрасенс какой-нибудь? Только паранормальщины ей не хватало. Дашка считала, что лучше держаться подальше от всего сверхъестественного. Вещи и явления, которых она не понимала, раздражали и тревожили ее. Тоска накрыла Дашку темной волной, загнала под одеяло раньше обычного, заставив забыть об ужине, отчего Дашкина мама, обнаружив дочь в постели, обеспокоенно поинтересовалась, не заболела ли та ненароком. Дашка ответила, что переутомилась в школе и хочет спать, хотя сна не было ни в одном глазу. Всю ночь она ворочалась с боку на бок. Внутри не утихал трепет от предчувствия грядущих перемен: она знала, что пойдет на встречу, несмотря на страх и скептицизм, ведь это ее единственный шанс