Сказ о пеньковском оборотне (СИ) - Никонова Елизавета

— Лео!

— А?.. — Вампир обернулся ко мне, на секунду ослабив хватку. В ту же секунду якобы «сникший» Волк вдруг воспрял и рванулся из пут, рыча и отбрыкиваясь лапами. Лео попытался его удержать, но хитрая тварь, сделав какое-то по-змеиному пластичное движение, выскользнула из его рук и с размаха всадила когтистую лапу в грудь моего упыря. Человека бы такая рана убила, но Лео лишь пролетел пару метров, пробив спиной несколько кучек хлама, и свалился пыльной кучей, ругаясь сквозь зубы.

— Лео! — Истерично воскликнула я, сгорая от ужаса и понимая так же, что ничего с ним не случиться.

— Не за него бы тебе сейчас волноваться, красавица! — Услышала я знакомый рыкающий акцент.

— Не думай, что ты победил! — Гордо, но дрожащим от страха голосом пропищала я.

— А что же мне остается? — Резонно спросил оборотень, не спеша подкрадываясь ко мне.

Я пожала плечами — кто же может знать, что там у него, у маньяка, в голове творится?!

— Ты такая сладенькая… — Шептал волк, подкрадываясь все ближе, — Твоя шейка такая мяконькая… А грудь… Ммм…Так бы и…

— Слушай, ты! — Не хуже волка прорычал до боли знакомый мне голос. — Зря ты так, Хвостатый, мы же к тебе со всей душой, по-хорошему… И вот дождались — ты меня до чертиков разозлил. Ах, глупый маленький волчонок, ты даже не представляешь, что натворил. Повтори-ка еще раз, что ты хотел бы сделать с грудью моей подопечной?

Мы обернулись: я — с надеждой, оборотень — с ужасом. Лео и вправду был в бешенстве: кожа и глаза сияют голубым огнем, Сила буквально клубиться в воздухе…Только мне позволяется доводить его до такого состояния и после оставаться в живых. Жалко волчика…

Мой любимый упырь, грязный и облепленный пылью, умудрялся выглядеть эфирно и угрожающе. Другие бы выглядели глупо, а он был прекрасен. И как ему это удается?!

— Да я ничего… — пролепетал оборотень, отодвигаясь от меня и стараясь стать как можно незаметнее и меньше.

— А про шейку? — Напомнил Лео.

— Шейка как шейка… Хорошенькая такая… — Оборотень «незаметно» отступал за кучу мусора, в слепой надежде, что его не заметят. Наивный!..

— Что с ним сделать? — Лео повернулся ко мне.

— Ну…Лео, берегись!

Коварный Волк прыгнул на вампира и, припечатав его к земле и торжествующе оскалившись, захохотал:

— Самоуверенные погибают первыми!

— А волчата, сдуру наехавшие на вампира, не живут вообще! — Лео легко (словно оборотень не давил на него всем своим весом) спихнул его с себя и, незаметным затертым мазком поднявшись на ноги, так наподдал злобному Волку, что тот, повизгивая, улетел на другой конец свалки, сшибая на лету горы мусора. — Так тебе!

Порыв ветра — и Лео уже нет рядом. Только слабый поток шевелящегося подобно поземке мусора может указать, в каком направлении он отчалил.

Кто-то застонал, и я вспомнила о наших друзьях. Мельком глянув на все еще валяющегося в беспамятстве Сону, я заметила для себя, что рана не опасная и, промытая, окажется всего царапиной. А вот пришедшая в себя Куница выглядела хуже…

Девушка судорожно глотала воздух ртом, а горло ее, от которого осталось лишь жуткое кровавое месиво, изрыгало судорожные всхлипы. Она непрерывно стонала, ее руки конвульсивно молотили по земле, пальцы сжимались в жутких судорогах. Я, упав подле не на колени, разодрала подол платья и, наскоро соорудив бинты, принялась, как в промывке полов, собирать кровь. Кое-как прочистив рану, я накрыла ее вмиг промокшими тряпками.

— Тихо…Ты выживешь…Все будет хорошо…

Бессмысленный шепот — но успокаивает. Меня саму едва не шатало, но шок — состояние проходящее. Сейчас для меня стало главным не допустить смерти этой девушки любыми способами. Пусть она пыталась увести моего мужчину…Так. Стоп. Не о том я думаю!

— …Извини, но подлец удрал.

Лео, в облаке искр, материализовался в метре справа. Я так и подскочила, хотя думала, что давно уже привыкла к его закидонам. Я, кинувшись к нему в ноги, заголосила:

— Лео, она умирает!

— Значит, пришло ее время, — философски вздохнул вампир.

— Лео! — Разозлилась я, тыча пальцем в грудь хихикающего упыря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Малышка, чего ты от меня хочешь?! Единственный смертный, которому я бы продлил жизнь любым способом — ты. На какую-то человеческую девчонку мне наплевать с самой высокой башни! Я же все-таки зло! Я должен калечить, а не спасать! Я же не герой какой-нибудь, освободитель! Я…

— Я на тебя обиделась.

Убийственный приговор. Лео, как обычно, не выдерживает:

— Мия… Ну Мия!

Я с упором молчу, опасливо косясь на стонущую Куницу — вдруг помрет раньше времени? Лео ходит вокруг меня кругами, моля (правда с ноткой издевки) о помиловании. Вот так с ними, с мужиками, надо!

— Мия… Ну, прости! Ну, малышка! Я исправлюсь! Тебе дорога эта смертная?

Тогда я вылечу ее для тебя! Хорошо?

Я счастливо киваю. Вот так-то! Великий вампир Лео сломлен! Тридцать «гип-гип… ура!!!» в мою пользу.

Лео, видя в моем взгляде одобрение, со вздохом сел рядом с Куницей на корточки и, прокусив собственное запястье и неодобрительно бурча, пролил несколько капель темно-зеленой крови на разодранную шею девушки.

О целебных свойствах крови истинных вампиров Лео как-то уже заикался, и даже в школе нам рассказывали о неких эликсирах «Вечной молодости» и об охотниках за их не совсем живыми носителями главного ингредиента — крови Прародителей.

Последний Прародитель погиб еще в прошлом веке, во время генеральных облав и войн с вампирами. А Лео повезло — он в это время спокойно спал в своем уютном храме. А не нашли его потому, что…

Лео боялись даже Прародители, ведь самый древний и сильный из них был (самое страшное качество для Повелителя целой армии нечисти) справедливым! Он четко определил, насколько строги законы для вампирской братии — за убиение праведника или честного смертного отца вампир карался смертью — Лео считал, что смерти достоин лишь греховник. Многие вампиры роптали, что Повелитель ставит банальную ЕДУ выше них — бессмертных богов, но открыто противиться боялись — о Силе их Господина ходили ужасные легенды. Но вот однажды, придя как-то ночью на поклон Мастеру Тьмы, нежить увидела, что Великий спокойно спит в своем любимом кресле и даже не думает просыпаться на робкие оклики! Нежить, боясь вздохнуть, перенесла Господина в гроб и, отнеся во всеми забытый затерянный храм где-то в лесной глуши, где бы никто не додумался беспокоить его крепкий чудо-сон, возликовала: мир наш!

Текла кровь, истреблялись целые города, сменялись века, и ничего не менялось. Нежить пировала, думая, что кровавые пиры продлятся вечность…

Но вскоре людям надоело это издевательство. Кровавая война, длившаяся долгих десять лет, выкосила нежить, и сбылось, наконец, то, чего так боялся Великий Прародитель Лео — гордыня вампиров толкнула их на гибель. Нежить исчезла, хотя…

Люди жили, вампиров забыли, заселялось все больше и больше пространства бывших лесов. И вот однажды люди наткнулись на странную башню, почти полностью сокрытую в плюще. Зайти внутрь они побоялись, но нарекли это место храмом и выстроили рядом деревеньку, где, собственно, мне «посчастливилось» родиться.

Я так и не узнала, почему Лео вдруг скосила неожиданная сонливость, но думаю, что его рассказ не за горами.

— Теперь ей останется только хорошенько проспаться. — Доложил Лео, отступая от свернувшейся калачиком Куницы. Девушка сладко посапывала, и совершенно невозможно было догадаться, что всего секунду назад она умирала в страшных мучениях. — Впрочем, не ей одной…

Я проследила за его взглядом и поняла в чем дело — над «Пеньками» неторопливо восставал рассвет. Мусорные кучи из непросветно-серых превращались в светло синие и розовые, хлам подергивался дневной чудесной дымкой и загорался искренним счастьем. Я знала, что еще несколько секунд и ночной мрак отступит, уступив место прекрасному (во всех отношениях) солнышку, что исчезнут все ночные кошмары, наступит день, а я наконец-то смогу вздохнуть спокойно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})