Страна Дяди Сэма : Привет, Америка! - Билл Брайсон

Признаю, я немного увлекся — но их было так много, а я так давно ничем не увлекался.

Но что в конце концов разъярило мою жену, так это пицца на завтрак. Она взглянула на коробку и сказала: «Нет».

— Прости, милая?

— Ты не принесешь домой ничего, что называется пиццей на завтрак. Я разрешу тебе взять, — она нырнула в тележку, — леденцы из корнеплодов с мускатным маслом, жареный штрудель и…

Она вытащила пакет, который не заметила раньше.

— Что это?

Я заглянул ей через плечо.

— Блины для микроволновки, — сказал я восторженно.

— Блины для микроволновки, — повторила она с куда меньшим энтузиазмом.

— Ну разве наука не прекрасна?

— Ты съешь все это, — заявила жена. — Все до крошки из того, что сейчас не поставишь обратно на полку. Ты меня понял?

— Конечно, — произнес я вполне искренне.

И вы знаете, она действительно заставила меня это есть. Неделями я пробирался сквозь симфонию американской пищи быстрого приготовления, и та была отвратительна. Вся до последней крошки. Не знаю, или американская еда испортилась, или мои вкусовые рецепторы созрели, но даже те удовольствия, с которыми я вырос, теперь казались либо удивительно безвкусными, либо отвратительно невкусными.

И самым ужасным из всего была пицца на завтрак. Я пробовал ее три или четыре раза, запекал в духовке, засовывал в микроволновку, один раз в отчаянии даже намазал ее зефиром «Флафф», но она так и не превратилась ни во что другое, кроме дряблой, резиновой массы. В конце концов я спрятал коробку на кладбище контейнеров «Таппервэр» на нижней полке холодильника.

Вот почему при новой с нею встрече меня посетили смешанные чувства. Я решил ее выбросить, затем помедлил и открыл крышку. Она пахла нормально — думаю, она настолько напичкана химикатами, что там никогда не поселилась бы ни одна бактерия, — и я подумал было сохранить ее в качестве напоминания о моем безумии, но все-таки выбросил. А затем, чувствуя, что проголодался, я отправился в кладовку посмотреть, не завалялся ли там простой кусочек «Райвиты» и, может быть, пучок сельдерея.

Сказки северного леса

Около года назад, в середине зимы один молодой студент колледжа ушел с сельской вечеринки недалеко от небольшого городка в штате Нью-Гэмпшир, где я живу, и пошел пешком к дому родителей, который находился в двух милях от этого места. Это было глуцо с его стороны — потому что стемнело, а парень был пьян, — но он решил срезать дорогу через лес. Никогда раньше он этого не делал.

На следующий день, когда стало известно о его исчезновении, сотни добровольцев отправились в лес на поиски. Они искали много дней, но безуспешно. Только весной кто-то, прогуливаясь по лесу, споткнулся о его тело.

Пять недель назад произошел весьма похожий случай. Небольшой частный самолет с двумя людьми на борту никак не мог зайти на посадку из-за плохой погоды в районе нашего местного аэропорта. Пилот развернулся на северо-восток, чтобы подготовиться к новому заходу, и сообщил об этом по радио диспетчеру.

Через секунду маленький зеленый значок, обозначавший самолет на радаре аэропорта, исчез с экранов. Где-то там, в лесу, неожиданно и необъяснимо самолет рухнул.

И снова начались активные поиски, на сей раз дюжина самолетов и одиннадцать вертолетов присоединились к более чем двумстам добровольцам на земле. И снова поиски продолжались много дней, но завершились безрезультатно. Пропавший самолет был рассчитан на 18 мест, так что его крушение должно было оставить след, однако никаких обломков самолета, никаких сломанных деревьев. Самолет просто бесследно исчез.

Я не хочу сказать, что мы живем на границе с чем-то вроде «бермудского треугольника», только среди лиственных лесов; просто леса Нью-Гэмпшира — довольно странное и опасное место.

Во-первых, там очень много деревьев — я не шучу. Прошлым летом я провел несколько недель в лесу и могу сказать: единственное, что там можно увидеть — невероятное количество деревьев. Иногда их действительно нельзя сосчитать, они буквально сливаются в густую зеленую пелену. Каждый изгиб тропы открывает панораму, неотличимую от прочих, и не важно, как далеко ты ушел в лес. Если вдруг потеряешь тропу, то запросто — вероятнее всего — окажешься в беспомощном положении заблудившегося путника. Можно ходить до изнеможения, пока не поймешь, что твой маршрут описывает большой и, к сожалению, бессмысленный круг.

Зная это, не так сильно удивляешься, когда слышишь, как иногда лес поглощает целиком самолеты или обрекает людей на бесконечные неудачные поиски пути. Нью-Гэмпшир занимает такую же площадь, что и Уэльс, и на 85 % покрыт лесами. Там немало лесов, в которых бесследно пропадают люди. Каждый год по меньшей мере один или два человека теряются в этих местах, порой бесследно.

Однако вот примечательный факт. Всего век назад и даже позже в некоторых районах всех этих лесов попросту не было. Почти вся территория сельской Новой Англии, включая земли вокруг нашего района в Нью-Гэмпшире, представляла собой открытые поля.

На неделе местные власти прислали нам в качестве новогоднего подарка календарь со старыми городскими фотографиями из местного архива, и я пришел домой с полной уверенностью, что так было всегда. На одной из картин, панораме с холма, сделанной в 1874 году, изображение напоминало родные места очень смутно, хотя я и не мог сказать почему. Там изображен угол кампуса Дартмутского колледжа и грязная дорога, ведущая к отдаленным холмам. Все остальное — бескрайние поля.

Лишь через несколько минут я сообразил, что смотрю на прилегающие к нашему дому земли. Это было так странно, потому что наша улица — типичная улица Новой Англии, с дощатыми домиками в тени высоких и стройных деревьев. Однако на самом деле почти все это появилось в начале 1920-х годов, спустя полвека после того, как были сделаны фотографии. Холм, с которого снимали панораму, покрыт ныне 20 акрами леса, и почти весь пейзаж, от крайних домов до далеких холмов, представляет собой густой взрослый лес. Едва ли одно из этих деревьев существовало в 1874 году.

Фермы исчезли, потому что фермеры перебрались на запад, на более богатые земли вроде Иллинойса и Огайо, или переехали в растущие промышленные города, где заработок был надежнее и щедрее. Фермы, которые они оставили, а иногда и целые деревни, в которых они жили, стерлись с лица земли и постепенно обратились в дикую пустошь. По всей Новой Англии во время прогулки по лесу можно наткнуться на развалины старых каменных стен и на фундаменты заброшенных амбаров и домов, спрятанные в папоротниках и подлеске.

Возле нашего дома проходит лесная тропа, которая ведет по почтовому маршруту восемнадцатого века. На протяжении восемнадцати миль тропа вьется через темный и густой лес, однако еще есть люди, которые помнят, что вся эта территория была сельскохозяйственными угодьями. Всего где-то в четырех милях от нас старая почтовая дорога проходила мимо деревни под названием Куиннтаун, где были мельница, школа и несколько домов. Ее можно найти на старых картах Геологической службы США.

Я предпринимал несколько попыток найти Куиннтаун, когда проходил мимо предполагаемого района его расположения, однако даже с хорошей картой это место чертовски сложно найти, так как на всех условных обозначениях нет и намека на лес. Я знаю одного человека, который занимается поисками деревни Куиннтаун уже много лет, однако до сих пор так ее и не нашел.

На прошлых выходных я решил снова попытать счастья. Как раз выпал свежий снег, который так украшает лес. Естественно, меня посетила мысль, что, возможно, я найду какой-нибудь обломок пропавшего самолета. На самом деле я не надеялся ничего найти — я находился в семи или восьми милях от предполагаемого места крушения. Но, с другой стороны, самолет должен где-то быть, и вполне возможно, что никто не искал его в этом районе.

Так что я отправился в лес и отлично прогулялся. Я надышался свежим морозным воздухом и хорошо размялся, а сам лес был просто изумительным в мягком снежном покрывале. И становилось странно от мысли, что в этом необъятном спокойствии прячутся руины некогда процветавшей деревни, и еще более странно знать, что где-то недалеко от меня лежат обломки ненайденного самолета с двумя телами на борту.

Мне бы очень хотелось рассказать, как я обнаружил Куиннтаун, или пропавший самолет, или то и другое вместе, но, увы, я их не нашел. Иногда у жизненных историй нет конца.

Как и у журнальных статей.

Слава главе государства

Завтра в Америке День президента. Знаю. Я тоже с трудом сдерживаю волнение.

День президента для меня новый праздник. Когда я был маленьким, в феврале у нас было два праздника, посвященных президентам, — день рождения Линкольна 12 февраля и день рождения Вашингтона 22 февраля. Возможно, я ошибаюсь насчет дат, я назвал их весьма приблизительно, потому как, если честно, это было очень давно и в любом случае эти дни не были такими уж интересными праздниками. Подарков не раздают, пикников не устраивают…