Осторожно, яд! - Джорджетт Хейер

Миссис Мэтьюс вежливо улыбнулась, воздержавшись от комментариев, а мисс Мэтьюс, метнув в сторону гостьи полный ненависти взгляд, попросила мистера Рамболда взглянуть на отвес и с торжествующим видом увлекла его в теплицу. Харриет была страстным садоводом и теперь разрывалась между стремлением обсудить свои горести и еще более сильным желанием показать мистеру Рамболду редкие растения, которые они оба разводили, и сравнить, у кого дела идут лучше. В результате Харриет удалось и то и другое, но потом она запуталась и все протягивала мистеру Рамболду горшочки с цветами, которыми можно было без ущерба любоваться и на прежнем месте, сбивчиво рекомендуя обратить внимание на замашки миссис Мэтьюс. Ведет себя как полновластная хозяйка в доме! Будто все принадлежит ей одной! Мистер Рамболд выскользнул из расставленных Харриет сетей, сославшись на необходимость вымыть руки, и поднялся наверх, где немедленно пал жертвой миссис Мэтьюс, которая давно его поджидала.

Позже Стелла проводила обоих гостей по подъездной дороге до ворот и, поблескивая глазами, осведомилась:

– Ну как, мама успела поделиться всеми горестями после тети Харриет, которая тоже выплеснула на вас целый ушат печалей?

– Ты – непочтительная дочь, Стелла, – рассмеялся мистер Рамболд. – Да, она кое-что рассказала.

– Надеюсь, вы умиротворили обеих. Они все время действуют друг другу на нервы.

– Ничего удивительного, – добродушно согласилась миссис Рамболд. – Когда в дом приходит смерть, все расстроены, и это понятно. А тут еще добавилось расследование и прочие неприятности. Вполне естественно, что у твоей матери и тети нервы напряжены до предела.

– Как и у всех нас, – призналась Стелла. – Разумеется, дядю не отравили, но когда высказываются подобные предположения, невольно задумываешься, кто мог это совершить. Ужасно.

– На твоем месте я вообще выбросил бы такие мысли из головы, – здраво рассудил Эдвард Рамболд. – Ты же понимаешь, что доктор Филдинг гораздо компетентнее тетушки Гертруды.

– Безусловно, – согласилась Стелла. – Только если это вдруг окажется правдой и сюда придет полиция и станет задавать вопросы, не покажется ли подозрительным, что Гай и Де… что Гай и я постоянно ссорились с дядей?

– Конечно, нет, – заверил мистер Рамболд. – Ты прекрасно знаешь, что полиция не арестовывает людей только за то, что они ссорятся. Вы, юная леди, слишком увлеклись и тревожитесь раньше времени.

– Ну, остается только надеяться, что полиция здесь не появится, – неуверенно согласилась Стелла.

– Думаю, им здесь нечего делать, – подтвердил мистер Рамболд.

Однако в десять утра в понедельник в кладовую в поисках мисс Мэтьюс зашел Бичер и в зловещей тишине протянул серебряный поднос, на котором красовалась визитная карточка с именем детектива-суперинтенданта Ханнасайда из Департамента уголовного розыска, Нью-Скотленд-Ярд.

Мисс Мэтьюс испуганно вскрикнула и выронила визитную карточку, будто она была из раскаленного железа.

– Я проводил их в библиотеку, мисс, – сообщил Бичер.

Глава четвертая

В библиотеке ждали трое. Один – мужчина средних лет с тронутыми сединой волосами и глубоко посаженными глазами на широком добродушном лице; второй – худощавый, с аккуратно подстриженными усиками и тощей шеей. Третий был доктор Филдинг. Мисс Мэтьюс вошла в комнату, опираясь на руку племянника. Доктор Филдинг выступил вперед и с мрачным видом сообщил:

– Мисс Мэтьюс, к сожалению, дело оказалось серьезнее, чем я предполагал. Это суперинтендант Ханнасайд из Скотленд-Ярда, а это инспектор Дэйвис из местного полицейского участка. – Филдинг указал на мужчину с усиками.

Мисс Мэтьюс смотрела на суперинтенданта, как кролик на удава, потом испуганным шепотом пролепетала приветствие, не обращая внимания на инспектора.

– Доброе утро, – любезно откликнулся Ханнасайд. – Инспектор Дэйвис и я приехали задать несколько вопросов по поводу смерти вашего брата.

– Хотите сказать, что дядю отравили? Не верю! – воскликнул Гай. – С какой стати кому-то понадобилось его травить?

– Не знаю, мистер Мэтьюс, – спокойно ответил Ханнасайд, глядя ему в лицо. – Именно это я и намерен выяснить.

– Не может быть! – еще больше возмутился Гай. – Кто поверит в такой вздор?

– Успокойся, Гай, – вмешался в разговор доктор Филдинг. – Сомнений нет, в анализах обнаружен никотин.

– Никотин? – Гай беспомощно моргал. – Но ведь дядя не курил!

– И доктор Филдинг утверждает то же самое, – звметил Ханнасайд.

– Значит, это не утка! – воскликнула мисс Мэтьюс, к которой вновь вернулась речь.

– Утка? – в недоумении переспросил Ханнасайд.

– Она самая. Если бы утка была отравлена, мы все давно бы умерли! Как бы там ни было, у меня имеется счет на две котлеты из мяса ягненка, и все подтвердят, что я велела приготовить их для брата, хотя Грегори их даже не попробовал.

– Мисс Мэтьюс опасается, что причиной смерти ее брата стала жареная утка, которую он ел за ужином, – пояснил доктор Филдинг.

– Понятно. Нет, мисс Мэтьюс, вряд ли здесь дело в утке. Не припомните, что еще ел и пил ваш брат накануне смерти?

Харриет принялась перечислять блюда, что подавались за ужином, но Ханнасайд ее остановил:

– Нет, мисс Мэтьюс, после ужина, перед сном. Может, выпил чашечку «Оувалтина» или еще что?

– Грегори терпеть не мог напитки с солодом, – уверенно заявила мисс Мэтьюс. – Сколько раз я умоляла его попробовать, так как он страдал бессонницей, но брат никогда не прислушивался к добрым советам, даже когда был ребенком.

– А принимал ли он какие-либо средства от бессонницы? – поинтересовался Ханнасайд.

– Ох, в этом не было нужды! – воскликнула мисс Мэтьюс. – Серьезных нарушений сна не замечалось. И вообще, по-моему, дела со сном у брата обстояли куда лучше, чем он себе возомнил.

Ханнасайд глянул на доктора Филдинга, подняв брови в немом вопросе.

– Я ничего не прописывал. Возможно, мистер Мэтьюс время от времени принимал аспирин. Точно сказать не могу.

– Нет, это исключено, – заявила мисс Мэтьюс. – Грегори всегда относился отрицательно к лекарствам.

– Следовательно, насколько вам известно, в период между ужином и отходом ко сну он вообще ничего не ел и не пил? Может, что-то из напитков, виски с содовой, например?

– А, вот вы о чем! – оживилась Харриет. – Он часто выпивал стаканчик виски с содовой за полчаса до сна. То есть не всегда, но частенько. В десять вечера в гостиную приносят поднос с напитками, что, с моей точки зрения, является ненужным излишеством. Просто повод для молодежи засиживаться допоздна, пить спиртное, курить и понапрасну жечь электричество.

– Не помните, что именно пил покойный во вторник вечером, виски с содовой или какой-то другой напиток? Может, вы поможете, мистер Мэтьюс?

– Как раз пытаюсь вспомнить, – отозвался Гай. – По-моему…

– Да, Грегори пил виски, – неожиданно заявила Харриет. – Посмотрела на тебя, Гай, и вспомнила. Он попросил маленький стаканчик виски и еще велел не лить слишком много содовой. А ты, Гай, сказал, что в сифоне мало воды. Помнишь?

– Разве это было вечером перед его смертью? – нахмурился Гай.

– По-моему, да.

– Это вы, мистер Мэтьюс, приготовили для дяди напиток?

– Да, я часто это делал.

– А в котором часу он выпил виски?

– Понятия не имею! Полагаю, как обычно, примерно в половине одиннадцатого.

– Вам известно, когда именно он лег спать?

– Нет, я был в бильярдной с сестрой.

– Если в доме не было гостей, брат всегда поднимался к себе в спальню в одиннадцать, – сообщила мисс Мэтьюс. – Нас с детства приучили соблюдать режим, хотя Грегори терял уйму времени, расхаживая по комнате, перед тем как улечься спать.

– И вы не знаете, что он делал, поднявшись к себе, и когда именно лег спать?

– Разумеется, не знаю! – Мисс Мэтьюс явно вознамерилась обидеться. – Я не имела привычки шпионить за братом!

– Ничего подобного и не подразумевалось, мисс Мэтьюс, – успокоил ее Ханнасайд. – Но возможно, вы слышали, как он ходит по комнате.

– Нет, строители потрудились на славу, а кроме того, моя спальня в другом конце.

– Ясно. А чья спальня расположена рядом с комнатой мистера Мэтьюса?

– Моей золовки. Правда, между ними находится ванная, – объяснила Харриет.

– А в котором часу отправились спать вы, мистер Мэтьюс? – обратился к Гаю Ханнасайд.

– Понятия не имею, – беспечно откликнулся Гай. – Полагаю, между половиной двенадцатого и двенадцатью.

– А вы, случайно, не заметили, горел ли у дяди свет?

– Нет, не обратил внимания. Может, сестра помнит. Она поднялась к себе примерно в то же время.

– Да, хотелось бы побеседовать с мисс… с мисс Стеллой Мэтьюс, – кивнул Ханнасайд, заглядывая в записную книжку. – А также с миссис Мэтьюс, с вашего позволения.

– Мама обычно встает только после завтрака, но я схожу и предупрежу ее, – вызвался Гай и вышел из библиотеки.