Исповедь задрота - Дмитрий Шахов

Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, — мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. — Женечка у нас в налоговой работает, привык что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно — мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спас отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в нехочу человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает — то домашний алгоколизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материниной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал, есть ли у нее очки. Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.

Я понемногу перебирал варианты, как отказаться от родительской помощи в матримониальном вопросе, попивая рассол, когда на кухню вошел отец, почесывая пузо под майкой-алкоголичкой — а я думал, что их уже не выпускают.

Пойдем, покурим, — зевая, брякнул батя.

Пойдем, — я не курил, так что достал из холодильника бутылку пива.

На площадке в подъезде было тихо, словно город умер. Ни машин мимо, ни звуков из квартир. Хотя на часах уже было часов одиннадцать утра.

Как тебе материнина невеста?

Да она тронулась! Какая невеста? Мне еще семнадцать!

Ты не шуми. До восемнадцати рукой подать. Хотя я матери сразу сказал, что тебе не понравится.

Еще бы!

Она настаивала. Да и подруга ее тоже своей доченьке все уши пропела о твоих достоинствах. Квартира, работа, живешь в центре. Для девки — это шанс! — Отец шумно затянулся и выпустил густой клубок дыма. Мы немного помолчали.

Мать тебе главного не сказала, — продолжил отец, — Она поговорила с подругой своей, та отпускает свою Оксану с тобой на все выходные к тебе.

Охуеть! — Я старался при родителях сдерживаться, но это был другой случай. — Зачем?!

Ты ж не маленький. Сам понимаешь. Притереться-потереться, — тут отец лукаво подмигнул и потом посерьезнел — Ты это, девку там не обижай.

Да нафиг она мне! Так и скажу маме!

И мать не обижай, она старалась, — уже строго сказал отец. — Не нравится — комнаты две. Погуляете, и потом домой отправишь. Скажешь, что не получилось, не подходите вы друг другу. Не уверен, что мать на этом успокоится, но до следующего приезда навязывать никого не будет. Понял?

Понял, — обреченно сказал я. Все как всегда, решили за меня.

Мать обставила фокус еще веселее — выдала все за самостоятельное желание Оксаны провести выходные в культурном центре. Ага, культурный центр: кинотеатр, два ночных клуба да парк с катком. Я сделал вид, что поверил. Так что на следующий день родители нас проводили на вокзал и сделали ручкой.

В поезде Оксана посмотрела на мое кислое лицо и сказала:

Ты не думай, я не навязываюсь. Это моей матери очень хочется, чтобы наши семьи породнились. Я просто не стала перечить. Пересидим спокойно несколько дней, а потом я вернусь и скажу, что не вышло.

Отлично, договорились, — у меня словно камень с души упал.

Я отвел Оксане свою комнату — бывшую бабушкину, снова переселившись в гостиную. Пока я перетащил свой компьютер, Оксана уже освоилась на кухне а потом по- деловому послала меня в магазин за продуктами. И почему женщины вечно мной командуют?

После ужина уже я потащил девушку в клуб — развлекаться, так развлекаться. Должно быть это выглядело очень странно: я методично надирался у стойки, а Оксана отжигала на танцполе, практически слипаясь с танцующими парнями — не ожидал от нее такой танцевальной прыти, но после каждого танца возвращалась ко мне, занимая стул рядом, на котором я в остальное время сторожил ее сумочку. Я пил, она танцевала. Я продолжал пить, она танцевала все ярче, пластичнее и быстрее. Когда потолок дискотеки стал вращаться, я вызвал такси.

Мы жили как брат с сестрой. Не могу объяснить почему — Оксана оказалась интересной, довольно симпатичной и умной девушкой, но никакого желания у меня не вызывала. Я никак не видел в ней женщину. Мы гуляли по городу, ходили в кино, я даже в шутку таскал ее на руках и бросал в снег, но делал это столь безобидно, что никто не заподозрил меня в приставаниях. Оксана готовила нам еду, убирала квартиру — мать ни капельки не соврала про ее хозяйственность. Я сидел почти все время за компьютером, делая и рассылая сайты или просматривая статистику — в Интернете выходных нет.

Каникулы кончились. В последний день я провел Оксану по магазинам и напокупал ей всяких безделушек в подарок. Она так мило смущалась, что я потратил вдвое больше, чем планировал.

Располневшую сумку я еле дотащил до поезда. Мы тепло попрощались и даже обнялись. Оксана чмокнула меня в щеку и потом, смеясь, долго стирала с нее следы своей «вечной» помады. Потом вскочила на подножку и исчезла в глубине вагона.

Оставшись один в квартире, я удивился вдруг наступившей тишине. Включил телевизор для шума и пошел в спальню — пора было возвращаться на прежнее место дислокации. Перестилая постель, я нашел Океании халатик — он все еще пах ее духами, аккуратно сложил его и спрятал на полку в шкаф. Немного полежал на кровати, рассматривая потолок и ни о чем не думая. Потом перетащил компьютер, достал телефон и отыскал номер старой знакомой Эльвиры, медсестры из поликлиники.

Привет, ты свободна сейчас?.. Отлично. Приезжай.

Глава 10. Корпоративные войны, часть первая

В январе налоговая получила таки финансирование для полного переоборудования по компьютерной технике. Мы принимали от ребят в спецовках свеженькие десктопы в упаковке и ставили их на учет учреждения. Конкурс на поставку техники выиграла местная небольшая компания, директор которой приезжал проверять объект на новеньком лексусе. То, что он сам приезжал, было связано не столько с величиной контракта, сколько с его приятельскими отношениями с начальником. Видимо, этим объяснялось и завышение цены на каждый компьютер примерно в два раза: каждая машина обошлась по бумагам примерно в 60–65 тысяч рублей. Тогда я в первый раз подумал, что не тем я делом занимаюсь в Интернете: 120 компьютеров, пять серверов, десятки единиц периферийной техники — из воздуха примерно 3–4 миллиона рублей по самым скромным оценкам.

Устанавливали мы технику сами, но приходилось поддерживать общение с технарями из компьютерной фирмы, потому что все машины были самосбором, и постоянно не хватало то каких-то железок, то драйверов. Выделялся из всей команды продавца менеджер Эдуард. Был он военным в отставке, ходил исключительно в костюме, отличался выправкой и приятным бархатным голосом. Женщины средних лет любят называть таких мужчин «настоящий полковник», хотя по званию он был всего лишь прапорщиком.

Эдуард руководил этой поставкой и успевал везде: и побывать на отгрузке, и привезти какие-то мелочи, и собрать информацию о недопоставке. Но была в нем какая-то червоточина. Казалось, что он хочет влезть к тебе в душу — любил он позадавать вопросов о личной жизни и работе. Телефончики выспрашивал. Наши парни стали его сторониться, так что скоро я стал чуть ли не единственным, кто не избегал общения с ним. Но рассказывать мне было особо не о чем. Так что я не удивился, когда Эдуард сообщил мне, что после этого контракта увольняется и открывает свою фирму по продаже компьютеров.

Не ссышь, что начальник твой тебя загнобит?

А что мне он сделает? Клиенты его и так его — я их не уведу, даже если бы хотел. Думаешь, он этот контракт выиграл? Как бы не так. Сауна, девки и лимон отката. А я собираюсь работать с обычными конторами. Выход у меня на московские склады имеется, скидочку мне там сделают.