Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Эль Кебади

ужом, пролезет в любую щель, но Галисия взойдёт на престол рука об руку с Адэром!

Тяжёлые шаги, прозвучавшие в просторном коридоре, заставили прислугу согнуться пополам. Патрик Каналь, провожаемый раболепной тишиной, покинул свой особняк.

Трою Дадье с трудом удалось скрыть удивление, когда дворецкий сообщил о прибытии редкого гостя. Патрик Каналь за всё время их совместной работы в Совете лишь единожды удостоил старшего советника своим визитом. И хотя встреча произошла лет десять назад, Трой хорошо помнил, что они расстались если не врагами, то уж точно не друзьями. Каналь надеялся наладить дружеские отношения между семьями, но Трой сумел отсеять шелуху лестных слов, и в душе остался лишь неприятный осадок.

Каналь застыл на пороге в ожидании приветствия. Дадье взглядом указал на стул и приготовился к проискам незваного гостя. Иного он не ждал.

Слова лениво нанизывались на нить пустого разговора. Обсудили погоду, последнее заседание Совета, поговорили о супругах. Время шло, а беседа продолжала витать вокруг да около. Трой не выдержал и с недовольным видом посмотрел на часы.

В тот же миг прозвучал вопрос:

– Вы не получали каких-либо известий из Порубежья, дорогой Дадье?

– Если вы вознамерились обсуждать Малику Латаль, скажу сразу – напрасно пришли, – без обиняков предупредил Трой.

– К нашему обоюдному сожалению, нам придётся поговорить, – твёрдо произнёс Каналь. – Я не хочу, чтобы новости просочились в кулуары дворца, минуя уши Великого. Я пришёл к вам не как к старшему советнику, а как к другу Могана.

Трой взирал на гостя, зная, что ни одна черта лица не выдаёт его беспокойства, как не выражает интереса стеклянный взгляд.

Каналь поёрзал на стуле:

– Читали, что пишут в газетах? Мол, настали времена, когда любая посудомойка может давать советы королю. У наших посудомоек хоть какое-то образование. А в Порубежье? Эта девица даже в школу не ходила.

– Пренебрежительное отношение к старшему советнику равносильно унижению правителя.

– Вот уж кого я не хотел унизить, так это Адэра. Так пишут в газетах.

– Писали.

– Ну да… отписались. – Каналь провёл ладонью по безупречно отутюженным брюкам. – Великий был таким спокойным, когда обсуждалось её назначение, будто плебейка за столом Совета – привычное в нашем мире дело. Скажу больше: я давно не видел его таким довольным. Вы приложили руку?

Каналь хихикнул:

– Глупый вопрос. Только вы умеете так виртуозно превращать минусы в плюсы.

Трой продолжал безмолвно взирать на гостя, а в голове звенел тревожный колокольчик. Слишком вольно ведёт себя Каналь. Без козыря в рукаве он вряд ли бы осмелился разговаривать в подобном тоне.

– И вы, конечно же, в курсе всего, что творится в замке Адэра, – добавил Каналь после секундной заминки.

Колокольчик в голове превратился в колокол. Адэр заменил старых слуг (среди них была парочка осведомителей), и теперь из доверенных людей рядом с ним находились только охранители из Тезара. С недавних пор они стали обычными караульными, стоящими за дверями замка, зала Совета и апартаментов. За дверями… Количество информации значительно уменьшилось, её ценность резко упала.

– Вы подготовили Великого к очередному потрясению? Да или нет? – напирал Каналь.

Трой невольно стиснул зубы и с опозданием понял, что выдал себя движением челюсти.

Каналь усмехнулся:

– Не подготовили… Шпионы проморгали?

Продолжать игру в терпеливого хозяина уже не имело смысла.

– У меня нет времени слушать ваши фантазии, – сказал Трой.

Каналь щелчком сбил с колена невидимую пушинку:

– Не понимаю… Как можно было отправить Адэра в страну, где сказки сплетаются с былью?

– Вы не поняли. Я очень занят.

Каналь сложил руки на животе:

– Великий запер три древних народа в резервациях. И правильно сделал. Однако он забыл ещё об одном народе. Или это ваш промах?

– Малика моруна, – сказал Трой.

Каналь вытаращил глаза:

– Вы знаете?!

– Вам пора домой, дорогой Патрик. Нынче ходить по улицам Градмира стало небезопасно, особенно в тёмное время суток. Слышали о побеге из тюрьмы двух заключённых? На вашем месте я бы носа из дома не высовывал, и уж точно не открывал бы рот.

Каналь резво поднялся, низко поклонился и поспешил к двери.

– Вы затеяли переписку с Орэсом Лаелом? – спросил Трой, глядя ему в спину. – Вспомнили о дальних родственниках?

Каналь резко обернулся.

– Его дед – бастард вашего плодовитого прадеда, – кажется, месил глину с соломой босыми ногами, – продолжил Трой. – Поинтересуйтесь в следующем письме: не желает ли он вернуться к излюбленному занятию своего предка?

Каналь с минуту дёргал ручку, пока сообразил, что дверь открывается в другую сторону.

Дадье прижал пальцы к вискам. Малика моруна! Как могли проглядеть его агенты? Достал из сейфа толстую папку, долго в ней рылся. Вот он, документ, который ввёл его в заблуждение: Мун – смотритель замка, ориент; Малика – внучка Муна, ориентка.

Трой уткнулся лбом в кулаки. Перед внутренним взором промелькнули давно минувшие события. Моган колонизировал Порубежье и прекратил затяжную борьбу местных царьков за трон. В Лайдару стянулись три народа – ветоны, климы, ориенты – и изгнали первого наместника из столицы. За добрыми делами Великого они увидели дьявола, а не спасителя. Ещё тогда надо было показать Порубежью, как выглядит дьявол на самом деле, но Тезар успел создать содружество «Мир без насилия». А как поработить население без оружия? Лишь прибегнув к сильнейшему оружию – к методу ненасильственной борьбы.

В Порубежье проживали тринадцать национальностей – не страна, а мозаика. Самыми многочисленными были ветоны, которые считали себя хозяевами Лайдары и её окрестностей. Климы ютились в середине этнического списка, ориенты его замыкали. Спецслужбы перерыли архив, изучили жалкий остаток недогоревшей истории некогда процветающей страны и выяснили, что заставило эти народы собраться вместе и почему никто из доморощенных самозванцев не осмелился занять дворец Зервана. Ветоны, климы и ориенты были первыми, кому моруны разрешили поселиться на своих землях, но не это было главным. Четыре народа, включая морун, объединяла священная книга «Откровения Странника» – писание, таившее в себе серьёзную опасность.

Моган не хотел рисковать, а потому пошёл лёгким и простым путём – решил поиграть с непокорной троицей в демократию: чей язык признать государственным, какой религии отдать предпочтение, как распределять средства из казны и кто, в конце концов, будет наместником? Три народа спорили и не могли прийти к согласию, а десять наций бухтели до тех пор, пока климы не предложили вернуть из-за долины Печали морун. Против климов ополчились все. На одного игрока стало меньше.

Вскоре из игры вылетел ещё один игрок. По «непонятным» причинам сгорел единственный трёхмачтовый корабль морского народа. Голословно обвинив ветонов в поджоге, ориенты отогнали свои утлые рыболовные шхуны подальше