Самодовольный наглец (ЛП) - Боско Боско Джанин Инфанте

Ричи скрещивает руки на груди.

— Итак, по-твоему, эта девушка связана с клубом, вот почему ты бегаешь кругами, заказывая фрукты в шоколаде на палочке.

Я на секунду задумываюсь об этом. Прежде чем утром просмотреть базу данных, я попытался рационализировать свой поступок. И убедил себя, что не собираюсь в одиночку расправляться с кучей байкеров. Я просто любопытный придурок, которому не нравится мысль о том, что другой мужчина вынюхивает что-то, в чем я заинтересован.

Верно?

Качая головой, представляю лицо Антонии. Ее глаза. Рот. Растрепанные волосы.

И то, что я бы с ней сделал.

Одна ночь.

Это все, что мне нужно.

— Она чертовски сексуальная, — добавляю я. — И дерзкая. Сжигать вещи второй половины довольно-таки дерзко. Но тебе плевать, потому что ты знаешь, что она единственная в своем роде, и ты тот счастливчик, которому она досталась, поэтому ты игнорируешь помутнение ее рассудка.

Ричи кивает.

Знал, что он меня поймет.

— Я ищу нового напарника, — невозмутимо произносит он. — Ты, твою мать, с ума сошел.

Возможно. Нормальный человек давно бы забыл, что когда-то встретил Антонию Де Лука. Женщина — это воплощение проблем, и, если не быть осторожным, то можно потерять себя в ней еще до того, как почувствуешь ее вкус.

Да, Ричи прав.

Я потерял себя.

Но скорее ад замерзнет, прежде чем я признаю это.

— Я пойман на месте преступления, да? — спрашиваю я.

— Какого преступления?

Удивленные, мы с Ричи оба оборачиваемся на звук голоса Тони Динасо. Мы познакомились в академии и сразу же поладили. Не так уж много парней в форме разделяют любовь к гелю для волос, и после получения дипломов, нам удалось сохранить тесные отношения, несмотря на то что нас распределили по разным участкам.

Пару месяцев назад Тони перевели в наш участок и повысили в Отдел противодействию огрпреступности. Сержант Флойд решил, что Тони хорошо подходит для операции, над которой он работал, и в течение последних двух месяцев Тони следил за одним из фигурантов преступной семьи Бендетти.

— О, посмотрите, кого нелегкая принесла, — язвит Ричи.

— Ты прищучил Бендетти? — спрашиваю я Тони.

— Не совсем, — отвечает он, поднимая взор от досье, который листает. Он тычет пальцем в мою щеку. — Что с тобой случилось?

Ричи смеется, и я сердито на него смотрю. Прежде чем успеваю предупредить, чтобы он держал рот на замке, меня зовет дежурный:

— Эй, Пирелли! К тебе посетитель.

Глава 8

Марко

— Что это, черт возьми, такое, а? — спрашивает Антониа, когда я подхожу к стойке регистрации.

У меня едва появляется шанс осознать тот факт, что девушка находится в моем участке, прежде чем наши взгляды встречаются, и я теряю весь ход мыслей. Ее гребаные глаза… даже когда из них исходит убийственный блеск — они гипнотизируют.

Прочищая горло, беру себя в руки, а Антониа выдыхает и пододвигает ко мне огромный фруктовый букет. Господи, ну и Сорайя! Она страдает максимализмом? Эта штука, наверное, стоит целое состояние, а девчонка даже не выглядит впечатленной!

Смотрю на Антонию поверх букета.

— Похоже на дыню, ананас… О, а зеленое — это мускатная дыня, — отвечаю я, протягивая руку, чтобы отщипнуть кусочек фрукта от одной из палочек. Отправляя его в рот, я улыбаюсь ей.

— Я знаю, что это, — шипит она, снова протягивая его мне. — Мне интересно, почему ты прислал это мне?

Опасаясь, что Антониа разбросает фрукты по всему участку, я забираю у нее букет и поднимаю бровь.

— Не любишь фрукты?

— Здесь дыня, — возражает Антониа, стиснув зубы.

— Хорошо, — медленно отвечаю я. — Значит, не любишь дыню.

— Я очень люблю дыню, — огрызается она и сердито хлопает ладонью по столу. В моем мозгу происходит короткое замыкание вслед за ее движением, и мой взгляд застревает на футболке Джонни Кэша, натянутой на груди девушки.

— Да, я и сам фанат, — признаюсь я.

И мистера Кэша, и дыни — особенно дынек Антонии.

— Не знаю, что ты там задумал…

— Я ничего не задумал, — отвечаю я. Признание, что я использую фрукты, чтобы залезть к ней в трусики, лишь отпугнет. Вытаскиваю кусочек ананаса и предлагаю ей. — Попробуй.

Антониа на долю секунды прищуривается и опускает взгляд на фрукт. Сняв ананас с палочки, она кладет его в рот. Довольная улыбка расползается на моем лице, пока девушка не закрывает глаза и не начинает громко стонать. Оживленный полицейский участок, кажется, замирает, и все переключают свое внимание на Антонию.

— О… да… нереально… хорошо.

Она открывает глаза и смотрит на меня, розовым язычком облизывая свои губы. Я крепче сжимаю букет, поскольку изо всех сил стараюсь оставаться равнодушным к ее проделкам. Однако член дергается под молнией брюк. Парни в форме улюлюкают и свистят, когда я сдерживаю стон, а на лице Антонии появляется самодовольное выражение.

— В какую игру играешь, Пирелли? — спрашивает она, скрещивая руки на груди. Я проигрываю битву и опускаю взгляд на ее сиськи.

— Смотри в глаза, офицер! — рявкает она. — И отвечай.

— Э-э… А какой был вопрос?

— Почему ты прислал мне фруктовую композицию?

Пожав плечами, кладу букет на стол и оглядываю переполненный участок. Все, у кого есть значок, ждут моего ответа, включая Ричи и Тони. Я сосредотачиваюсь на своем напарнике.

— Закончишь с оформлением преступника?

Он кивает, и я поворачиваюсь к дежурному сержанту Джуди. Ей под шестьдесят, и она озлобленная старая тварь, которая ненавидит меня. Серьезно, я изо всех сил старался заполучить эту дамочку в команду Пирелли. Приносил ей кофе по утрам, а на прошлый день Святого Валентина подарил ей коробку шоколадных конфет «Годива». Она сказала, что выбросила их в мусорное ведро, но позже я застукал ее за тем, как она уплетала их за обе щеки в комнате отдыха.

— Привет, сержант, — обращаюсь я к Джуди, одаривая ее улыбкой. Не знаю, утратила ли она контроль над эмоциями или вколола слишком много ботокса, но она никогда не улыбается. На самом деле, это неправда. Она улыбнулась на днях, когда я поскользнулся на лестнице.

— Держите, это вам, — говорю я, пододвигая к ней фрукты.

— Подожди-ка, — вмешивается Антониа. — Хочешь сказать, я провезла эту нелепую штуковину в метро, чтобы ты отдал ее ей? О, черт возьми, нет!

Джуди забирает букет как раз в тот момент, когда Антониа бросается за ним.

— Верни мне мои дыни! — требует она, наклоняясь над столом.

— Вы слышали Пирелли, — отвечает ей Джуди. — Теперь они мои.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, подавляю смех и обхожу стол, чтобы встать рядом с Антонией.

— Наслаждайся, Джуди, — бросаю я через плечо, беря Антонию за локоть. — Пойдем, Кудряшка Сью.

Увожу ее от стола, но она вырывается. Повернувшись ко мне, упирается обеими руками мне в грудь и сильно толкает.

— Я никуда с тобой не пойду! Ты только что отдал этой старушенции мою фруктовую композицию!

Я вздрагиваю от ее выбора слов и быстро убираю ее руки со своей груди, переплетая наши пальцы.

— Ты только что назвала Джуди старушенцией. Нам лучше бежать отсюда.

Я лишь отчасти поддразниваю, но, учитывая, что Джуди не спешит убивать Антонию, думаю, она ничего не услышала. Однако, к моему удивлению, Антониа не убирает свои руки от моих.

Смотрите-ка, какой прогресс.

Еще немного прощупывая почву, я притягиваю девушку ближе. Она задирает подбородок и скептически смотрит на меня, а я снова теряюсь в ее карих глазах.

— К черту фрукты. Давай поужинаем вместе.

Ее глаза расширяются, и Антониа смотрит на меня так, будто я только что предложил отправиться в путешествие на Луну. Затем она разражается смехом.

— Что?

— Ужин, — повторяю я, на этот раз тверже.

На мой взгляд, девушка не потащит связку фруктов через весь Манхэттен без веской причины. В тот момент, когда Антониа получила букет, она могла бы выбросить его в ближайший мусорный бак. Вместо этого она стоит в полицейском участке и смотрит на меня своими глазищами.